Впервые карта была опубликована в 1965 году — через пять лет после того, как на Ньюфаундленде в местечке Ланс О’Медоуз нашли следы пребывания викингов. Ученые установили, что карта составлена между 1431 и 1449 годами, то есть за 50 лет до исторического плавания Христофора Колумба.

В начале XXI века дискуссия по поводу «Карты Винланда» возобновилась с новой силой после того, как сразу два института подвергли спорный документ облучению лучами лазера и произвели спектральный анализ. Американские ученые из Брукхейвенской национальной лаборатории подвергли исследованию крошечный кусочек от правого поля карты. Как показали результаты, животное, из шкуры которого сделан пергамент, умерло в 1434 году.

Одновременно химики из университетского колледжа в Лондоне исследовали чернила на карте и обнаружили в них следы анатаза, одной из форм диоксида титана. Это вещество применялось для письма начиная с 1923 года.

Статья в английской «Санди тайме» прямо указывает на автора — австрийского иезуита Йозефа Фишера, скончавшегося в 1944 году. Вроде бы он начертил карту Винланда на листе пергамента, выдернутом из фолианта XV века. ««Карта Винланда», — заявил на ученом совете один из профессоров-разоблачителей, — не что иное, как фальшивка, но тем не менее основанная на реальных фактах».

В 2003 году химик Йельского университета Жаклин Олин провела новые исследования и показала, что анатаз вполне мог образоваться из минерала ильменита, содержащего титан. Этот железо-титановый минерал использовался в Средние века для получения сульфата железа, сырья для производства красок. И, хотя многие исследователи считают, что чернила карты Колумба не содержат ильменита, Олин сумела изготовить чернила «XV века» на основе этого минерала. Причем в результате были получены чернила, не содержащие ильменита, зато содержащие анатаз.

Тем не менее в пользу подделки говорят многие вещи. Например, на карте Гренландия изображена в виде острова с правильными размерами и формами, тогда как в Средневековье считали, что вокруг Гренландии невозможно проплыть, и обычно изображали ее в виде полуострова. Вдобавок к этому автор карты использовал латинскую форму написания имени «Лейф Эрикссон» (Erissonius), относящуюся к XVII веку. Наконец, вообще непонятно, зачем викингам понадобилась карта, когда они прекрасно обходились другими навигационными навыками.

Как бы то ни было, но сторонники подлинности этой карты и ее противники единодушны во мнении, что первыми европейцами, побывавшими на берегах Северной Америки, были скандинавы. Их корабли пересекли Атлантический океан на рубеже первого и второго тысячелетий. Они совершили это океанское плавание по крайней мере трижды. Однако им не удалось колонизировать земли и основать многолюдные колонии, поэтому о выдающемся открытии скандинавских мореходов вскоре забыли.

Но вернемся к рунному камню. Холанд попытался увязать его датировку с событиями скандинавской истории. Магнус Эриксон, король Швеции и Норвегии, попросил некоего Поуэлла Кнутссона отплыть в Гренландию в 1354 году для «защиты» тамошних христиан. Холанд предположил, что экспедиция Кнутссона, состоявшая из шведов и норвежцев, отклонилась на запад, высадилась на берег в Винланде, а затем исследовала внутреннюю часть континента. Разведчики частично были перебиты туземцами, что отражено в надписи на Кенсингтонском камне. Выжившие после резни могли стать основателями племени «белых индейцев» — манданов, живших вдоль берегов Миссури.

К сожалению, у нас нет никаких оснований верить тому, что экспедиция Кнутссона вообще отправилась в Гренландию. Не сохранилось никаких норвежских или гренландских записей об их отбытии или возвращении.

Пока лингвистика, история и археология выносят суровый приговор Кенсингтонскому рунному камню. Но если он не подлинный — значит, это подделка. Если ли у нас причины подозревать это? Исторические обстоятельства того времени, когда он был найден, практически гарантировали, что находка получит широкий общественный резонанс. Всемирная выставка, назначенная на 1892 г. в Чикаго, отмечавшая 400-летие открытия Америки Колумбом, возмутила многих американцев скандинавского происхождения на Среднем Западе, которые считали, что с их предками обошлись несправедливо.

Последний удар по сторонникам Кенсингтонского камня был нанесен серией исповедей. В 1973 году некий Уолтер Крэн, лежа на смертном одре, сделал магнитофонную запись, в которой он утверждал, что его отец Джон признался (тоже перед смертью) в изготовлении надписи при соучастии Олафа Охмана. Сам Уолтер искал и нашел подтверждение этой истории у Джона Охмана, сына Олафа, перед тем как тот испустил последний вздох. Целью подделки, по словам Уолтера Крэна, было «одурачить людей во всей стране, особенно образованных, которые смотрели на них свысока… чтобы мистификаторы наконец-то смогли как следует посмеяться над ними».

Это признание звучит весьма убедительно. Многие скептики пришли к выводу, что оно является прекрасным завершающим штрихом в истории Кенсингтонского камня, хотя целых три признания на смертном одре — это, пожалуй, уже слишком.

Французский исследователь Жак дю Майю заинтересовался обрывками легенд о путешествии викингов под предводительством Ульмана, которое состоялось в конце X века. По дошедшей до нас фрагментарной информации можно было предположить, что викинги достигли Южной Америки. И даже обосновались там на некоторый период. Жак дю Майю исколесил в составе небольшой экспедиции несколько стран Южной Америки — в поисках следов викингов. И нашел их! В перуанских Андах живет народность гуаяков. Именно к ним обратили взоры ученые.

Дело в том, что антропологически они заметно отличаются от окружающих индейских племен. Более светлая кожа, удлиненный череп и некоторые другие черты указывают на возможное их родство с европеоидами.

Интересно, что гуаяки — кочующие охотники-собиратели — изготовляют глиняную посуду и пользуются музыкальными инструментами. Это костяные свистульки, похожие на флейту Пана, — костяные или бамбуковые, а также своего рода гитары — трехструнные, без грифа, сделанные из выдолбленного дерева. Первый из этих инструментов очень распространен среди индейцев Андского нагорья.

Экспедиция дю Майю сделала интересную находку — фрагмент глиняной посуды, украшенной снаружи сложным геометрическим рисунком и десятью знаками, причем девятый был явно руническим.

Перуанский унтер-офицер, сопровождавший ученых, показал им место, где жил в своей хижине индеец-гуаяк (ставший потом членом экспедиции). Он, кстати, не мог читать руническое письмо, но объяснил, что черепок этот — фрагмент глиняного горшка и женщина племени украсила его знаками, принятыми у них.

Надпись, действительно, была совсем свежая. Вероятно, гуаяки использовали руны как декоративный элемент, а не как письмо, ибо они совсем не знали письменности, тем более средневековой скандинавской…

Дю Майю нашел еще двоих людей из племени и попросил их написать нечто подобное. Им дали бумагу и шариковую ручку, и они без колебаний принялись «писать», причем довольно быстро. Результат оказался неожиданным: индейцы выводили какие-то знаки, смысл которых был им явно непонятен, — как будто следовали какой-то забытой графической традиции.

Однажды начальник лагеря принес три маленьких глиняных черепка, на двух из которых можно было невооруженным глазом увидеть нарисованные надписи. Он нам объяснил, что это фрагменты, найденные за несколько дней до этого на краю деревни, где гуаяки выкорчевывали участок леса под посевы кукурузы.

Один из фрагментов представлял собой кусок горлышка вазы, довольно тонко выделанной вручную (подобные встречаются повсюду в Парагвае, где в течение столетий делают керамику и выбрасывают осколки). Но те три куска были явно не современными. Происходили они их района Сьерра-Мороти. Позже там нашли еще 144 фрагмента, относившиеся к семи сосудам, вазам из грубой охристой глины, сделанным вручную. Вазы были покрыты таинственными надписями. Несомненно, они принадлежали предкам гуаяков, которые явно не понимали смысла надписей. Но они хранили их из религиозного почтения. Теснимые колониальными войсками и миссионерами, индейцы уходили из родных мест и закопали вазы в яму. Именно в таком углублении их и нашли археологи. Выяснилось, что фрагменты сосудов, украшенных насечками, которые представляют собой ряды рунических знаков, были общими для гуаяков и других индейцев района. Но только этого района! На севере Парагвая никто никогда не делал ничего подобного, даже амазонские араваки, которые считаются замечательными гончарами.