Некоторые археологи считают, что викингам, сделавшимся кочевниками, волей-неволей пришлось жить среди эскимосов и, в конце концов, смешаться с ними. Впрочем, никаких фактических подтверждений того, что так оно и было на самом деле, обнаружить не удалось. Останки, найденные в норманнских поселениях и эскимосских стойбищах, были подвергнуты тщательному анализу в антропологической лаборатории Панумского института в Копенгагене. Однако ни малейших признаков расового смешения в итоге выявлено не было.

Вместе с тем результаты костного анализа показали, что причиной вымирания поселенцев была вовсе не эпидемия, например чумы. Больше того: в ходе осмотра выяснилось, что склонность к заболеваниям у гренландских викингов была ничуть не выше, чем, скажем, у деревенских жителей средневековой Европы. При этом, однако, следует иметь в виду, что, даже если та же чума не докатилась до берегов Гренландии, она тем не менее повлияла на дальнейшую судьбу поселенцев. Так, прокатившись великим мором по Южной и Центральной Европе, черная чума уничтожила 60 % норвежского и 30 % исландского населения. А ведь, как мы уже знаем, гренландские викинги поддерживали тесные торговые связи с обеими метрополиями: ибо от товарообмена во многом зависела их жизнь, принимая во внимание полнейшую изоляцию Гренландии от остального мира.

С другой стороны, открытие новых морских торговых путей, связавших европейские страны с богатейшими государствами Востока, с их диковинными товарами, повлекло за собой резкое снижение спроса на исконные северные товары — моржовую и китовую кость, а также шкуры полярных зверей.

Верно и то, что торговые интересы «людей с севера» не ограничивались только Норвегией и Исландией. Уже знакомый нам Лейф, славный отпрыск не менее достославного Эрика Рыжего, тот самый, что, к величайшему сожалению отца, заронил в Гренландии зерно христианства, давшее добрые всходы, унаследовал от своего предка не только красноречие, но и неугасимую страсть к мореплаванию. В тех же сагах рассказывается, как однажды мореход по имени Бьярни Херьолфсон поведал Лейфу о своих приключениях на море, обернувшихся тем, что после бури, из-за которой ему пришлось уклониться от начального курса, он вышел к неведомой земле и лежала она далеко на западе. Нимало не колеблясь, Лейф выкупил у Бьярни кнарр, снарядил его всем необходимым и с тридцатью пятью верными спутниками пустился в море. Так, некоторое время спустя он первым ступил на берег Хеллюланда, ныне Баффиновой Земли. Вслед за тем Лейф и сотоварищи его спустились южнее и высадились на побережье Маркланда, нынешнего полуострова Лабрадор. Наконец, отважные первопроходцы открыли Винланд — землю, которая много времени спустя стала называться Ньюфаундлендом. Как гласит предание, Лейф Счастливый нарек эту землю Винландом, потому что там якобы в изобилии произрастал дикий виноград. Впрочем, те же пытливые историки отмечают, что винограда на Ньюфаундленде отродясь не было и что это, скорее всего, плод богатого воображения Лейфа. Хотя не исключено, что в южной части Вин-ланда Лейф со спутниками обнаружил заросли голубики, которая иначе зовется винной ягодой.

Итак, в один прекрасный день норманнские струги подошли к берегам Ньюфаундленда. На крайней северной оконечности острова под названием бухта Мидоуз до сих пор сохранились полуразрушенные каменные столбы, некогда поддерживавшие многочисленные постройки викингов, — жилища, конюшни, скотные дворы и продовольственные хранилища.

И тут возникает еще одно предположение: быть может, гренландские поселенцы и в самом деле снялись в Америку, решив обжить более теплые, хоть и дальние, края, благо викинги, как известно, всегда были легки на подъем? В свое время эта смелая гипотеза даже нашла подтверждение. Однажды на месте древней стоянки индейцев археологи наткнулись на старинную норвежскую монету — как бы в подтверждение индейской же легенды о пришествии «со стороны, где восходит солнце», чужеземного племени голубоглазых и светловолосых, что косвенно также подтверждает гипотезу о первооткрытии Нового Света выходцами из Скандинавии. При этом, однако, убедительного доказательства теория массового исхода гренландских викингов в Америку не получила.

Когда-то существовала гипотеза, и ученые считали ее наиболее вероятной, что гренландские викинги, хлебнув лиха в суровом краю эскимосов, вернулись на свою историческую родину — кто в Исландию, кто в Норвегию. Тем более что, как мы помним, в эпоху исчезновения гренландских викингов Норвегию с Исландией опустошила чума, да и возвращение по исхоженным вдоль и поперек водам было куда менее опасным, нежели переход по неизведанным просторам извечно бурной северо-западной Атлантики. Например, по Лабрадорскому морю.

Между тем, как ни странно, в исландских архивах нет ни единого упоминания о том, что гренландские викинги вернулись на «Ледяную землю». Хотя вполне вероятно, что в стране, где чума выкосила 30 % населения, возвращение горстки гренландских переселенцев прошло незамеченным.

Так что же сталось с потомками великих «людей с севера»? Быть может, они действительно вымерли, затерявшись в неоглядной ледяной гренландской пустоши? Или же их перебили эскимосы? А может, они вернулись в Скандинавию и растворились среди своих же соплеменников? Как бы там ни было, определенно известно лишь одно: часть гипотез так и не подтвердилась научными данными, другие остаются неподвижными. И только факты, добытые в ходе будущих археологических раскопок с применением более совершенной техники и технологий, помогут ученым приподнять завесу тайны, столетиями окутывающей судьбу гренландских викингов, которых однажды простыл и след.

Нет, скорее всего, они все же двинулись дальше — искать охотничьи угодья и место для жилья, и открыли Америку. Вот что говорят авторы книги «Очерки по истории географических открытий» И.П. и В. И. Магидовичи: «В поисках новых богатых охотничьих угодий норманны продвинулись не только на север, вдоль берегов Гренландии. Они открыли и освоили пути на запад, к островам Канадской Арктики и некоторым участкам Североамериканского материка. Все крупные гренландские фермеры имели в своем распоряжении большие суда и лодки; для заготовки всех видов дичи и древесины они ежегодно ходили к американским «нордсета» (заимкам), строили там западни для белых медведей, делали гнезда для гаг, устанавливали силки для белых кречетов и, вероятно, возводили временные постройки. Возможно, в самых богатых местах могли возникнуть более или менее постоянные поселения, где проживали либо искатели наживы, либо колонисты, прибывшие в Гренландию слишком поздно, чтобы получить хорошую ферму. В результате этих охотничьих морских экспедиций норманны открыли море Баффина, все восточное побережье острова Баффинова Земля, буквально кишащего в те времена белыми кречетами, гагами и нарвалами. Они обнаружили Гудзонов пролив, прошли его весь и через пролив Фокс проникли в бассейн Фокса. На острове Саутгемптон и на полуострове Мелвилл найдены норманнские западни для белых медведей. Они свидетельствуют, что норманны не только появлялись там временами, но и устраивались на довольно длительный срок. Благодаря недавней находке норманнского захоронения на юго-восточном берегу озера Нинигон можно совершенно уверенно говорить, что они положили начало открытию центральной части Североамериканского материка. Но как они проникли туда и какие цели преследовали? Скорее всего, открыв Гудзонов залив, норманны продвинулись вдоль его восточного побережья на юг, в залив Джеймс, и вышли к озеру Нинигон по реке Олбани и ее притокам. На второй вопрос ныне ответить невозможно».

Обломки судов, медвежьи западни, убежища для гагачьих гнезд, наконец, каменные гурии (пирамидки, возможно навигационные, встречаются в местах распространения сейдов-мегалитов; имеют аналоги в Канаде, Исландии; их возраст явно устранял предположение, что их сложил современный исследователь или охотник-китобой) — находки этих следов пребывания норманнов на берегах проливов Ланкастер, Джонс и Смит неопровержимо доказывают, что они положили начало открытию Канадского Арктического архипелага, в частности островов Девон и Элсмир. Самый западный пункт их проникновения — убежища для гнезд на побережье острова Девон у западного окончания пролива Джонс; самый северный пункт — гурии на восточном берегу острова Элсмир.