В ходе буровых работ, проводившихся на гренландском ледовом панцире, выяснилось, что в наши дни тамошний климат практически не отличается от того, каким он был во времена Эрика Рыжего. Так что первопроходец и впрямь дал волю воображению, живописуя прелести открытой им земли. Но только в том, что касалось благодатного климата. Насчет же тучных пастбищ, отдадим ему справедливость, Эрик ничуть не покривил душой. Летом привезенную с родины скотину: коров, быков, баранов, свиней и коз — выгоняли в поля, где сочной травы было в избытке. А на зиму заготавливали сена — его тоже с лихвой хватало, чтобы прокормить домашнюю живность до следующей весны. На острове в изобилии водилась и дичь: белые медведи, олени и моржи — она существенно разнообразила рацион первопоселенцев. Одна беда: лето в Гренландии было уж больно коротко — зерно не успевало дать всходы. Не рос там и лес, который можно было бы пустить на строительство жилищ и стругов. Как бы там ни было, слухи о «Зеленой стране» докатились до Исландии. И самые обездоленные исландцы пустились в опасный путь по морю туда, где заходит солнце, и ничуть не прогадали. Так что вскоре население Гренландии, включая новоприбывших, уже насчитывало около трех тысяч душ.
Викинги селились в основном на берегах фьордов и обживали главным образом южные и западные области Гренландии. Поселения их больше походили не на деревни, а на фермы, или, точнее, хутора. Поселенцы обустраивались возле самых плодородных пастбищ — те были сосредоточены в местечках Эстребюгд, на юге, и Ветербюгд, в 400 километрах к северу, где в наши дни расположен городок Нук.
Лучшие, со всех точек зрения, угодья заняли первопоселенцы, оно и понятно. А тем, кто пришел позже, достались земли похуже. Они-то, поздние переселенцы, и начали осваивать области, удаленные от побережья. Археологи до сих пор находят следы отдаленных от фьордов норманнских поселений. Там почерневшие от времени развалины каменных жилищ вплотную подступают к подножию таких же черных скал. И зачастую руины жилых построек легко спутать с нагромождением обломков скальных пород.
Сегодня от дальних хуторов остались одни лишь основания. Впрочем, в разрушении норманнских жилищ повинны не только время и ненастье… но и эскимосы. За долгие столетия они буквально по камням разобрали опустевшие хутора викингов. А камни пустили на обустройство своих летних стойбищ либо надгробий.
В этом сочетании, вернее связи, нет ничего удивительного: ведь Гренландия принадлежала «людям с севера» отнюдь не по праву первенства, а скорее первопроходства. Ко времени прихода викингов остров был обитаем, притом давно. Но тамошнее население, эскимосы, проживало лишь в двух местах — на северо-западном и восточном побережье. И соответственно делилось на народы калатдлит и ангмассалик. Уроженцы северо-западной земли — Туле (не путать с крайними северными пределами античной Ойкумены) — время от времени спускались к югу, а викинги, отправляясь на охоту, поднимались к северу. Так что встреча двух народов, можно сказать, была неизбежна.
Что любопытно, до наших дней у эскимосов и исландцев сохранились предания о знаменательной встрече двух культур — тулейской и древнескандинавской. Между тем историки так и не смогли уточнить время этой встречи. Единственное, в чем они уверены на все сто, так это в том, что такая встреча действительно имела место, иначе и быть не могло. К тому же об этом свидетельствуют обнаруженные по ходу раскопок на месте древних эскимосских стойбищ артефакты — образцы скандинавской утвари и деревянные или каменные фигурки в одеждах европейского покроя.
С другой стороны, в старинных эскимосских преданиях говорится о кровопролитных стычках эскимосов с викингами. На этом основании некоторые ученые сочли, что эскимосы, которых было больше, всего вероятнее, перебили чужеземцев и присвоили себе их добро в качестве боевых трофеев.
В пользу этой гипотезы говорят и археологические находки: например, проломленные черепа скандинавов, погибших, скорее всего, именно в таких стычках. Заметим здесь же, что эскимосы довольно лихо метали камни и праща была, пожалуй, главным боевым оружием. При всем том, однако, эскимосов и викингов отнюдь нельзя было считать непримиримыми соперниками: делить им было нечего, да и охотились они на разного зверя, а свободных земель на острове было хоть отбавляй. Тем более что Гренландия и сегодня представляет собой громадную, крупнейшую в мире пустошь. Кроме того, маловероятно, что первобытные эскимосы отважились бы целенаправленно нападать на укрепленные поселения викингов, такие как Вестербюгд и Эстербюгд.
Не будем, однако, сбрасывать со счетов тот факт, что гипотеза об избиении викингов эскимосами зиждется на подлинном историческом документе, в котором описывается хождение некоего Ивара Бардсона, епископского посланника, за море в Вестербюгд. По прибытии к месту назначения — а было это в 1350 году — досточтимый посланник не обнаружил там ни одной живой души, лишь несколько человеческих останков да одичалых коров и быков…
И все же, невзирая на сами собой напрашивающиеся домыслы, большинство историков полагают, что поселенцы покинули Вестербюгд по своей воле: жизнь в некогда процветавшей колонии с каждым днем становилась все тяжелее.
В самом деле, как раз в то время, в XIV веке, наступила так называемая новая микроледниковая эпоха. И анализ образчиков глубинных пород, извлеченных на поверхность с помощью мощных буровых кернов, показал, что начиная с 1300 года климат в Гренландии сделался более суровым. Несколько сезонов кряду не было урожаев, в Вестербюгде вышли все запасы продовольствия, наступил голод. А следом за тем начался мор. И вполне вероятно, что уцелевшие поселенцы, превозмогая напасти, медленно двинулись к югу — в Эстербюгд, где покуда еще было теплее и земля, следовательно, давала урожаи.
Из свидетельства о бракосочетании, состоявшемся в 1408 году в Вальсе, близ Эстербюгда, явствует, что в церкви, где проходило торжество, было много народа. Из чего, в свою очередь, можно заключить, что в те времена южное поселение викингов по-прежнему благоденствовало. Кроме всего прочего, самое наличие церкви (развалины ее, с позволения сказать, неплохо сохранились до наших дней) говорит о том, что викинги принесли на гренландскую землю христианство.
Всего же в гренландской общине викингов насчитывалось двадцать три церкви, притом что большая часть размещалась в Эстербюгде. Некоторые из них представляли собой обыкновенные хижины, сложенные из камней либо глиняных кирпичей с резаной соломой или мякиной. Возводили викинги и величественные святилища — на их-то постройку и шел тес, материал, ценившийся в Гренландии буквально на вес золота.
В сагах рассказывается, что христианство принес на гренландскую землю Лейф Счастливый, сын Эрика Рыжего, после того как однажды, в пору своей юности, погостил у норвежского короля-христианина Олава. По возвращении в отчий дом Лейф столь восторженно описал христианские обряды, вершившиеся на исторической родине, что мать его Тьодильда, она же благоверная жена Эрика Рыжего, с не меньшим восторгом обратилась в новую веру, отрекшись от язычества без всякого сожаления.
Итак, с наступлением похолодания, что затрудняло землепашество и животноводство, поселенцам ничего не оставалось, как довольствоваться подножным кормом да зверьем и рыбой, добытыми на охоте или рыбной ловле — на манер эскимосов. И даже делить добычу с эскимосами: ведь общение викингов со «скреллингами», как те называли туземцев, далеко не всегда, уточним, заканчивалось стычками. Хотя церковь — если можно так выразиться применительно к институту раннего христианства в Гренландии — порицала какие бы то ни было отношения с «дикими язычниками», равно как и их образ жизни, столь отличный от образа жизни тех же исландцев и скандинавов.
Результаты раскопок доказывают, что викинги постепенно свыклись с постигшими их тяготами и, лишившись возможности заниматься землепашеством и животноводством, переключились на охоту, рыбную ловлю и собирательство. А результаты изотопного анализа останков, обнаруженных в обоих главных поселениях, позволили восстановить хронологию более точно. Так, после сравнения различных типов изотопов, содержавшихся в костных тканях, исследователи установили, что первое время поселенцы питались в основном продуктами земледелия, животноводства и рыбой. Иначе говоря, если в самом начале гренландской одиссеи питательный рацион викингов состоял из 80 % продуктов сельского хозяйства и всего лишь 20 % морепродуктов, как, впрочем, и у их скандинавских собратьев, то за четыреста-пятьсот последующих лет это соотношение изменилось с точностью до наоборот. Таким образом, «люди с севера» вымерли вовсе не оттого, что не смогли приспособиться к новым климатическим условиям. Напротив, предположение о том, что норманны в конце концов сменили оседлый образ жизни на кочевой, как раз и объясняет практически полное отсутствие в местах былых норманнских поселений рыболовных снастей и останков морепродуктов: рыбных костей и ракушек.