Изменить стиль страницы

И вот я, возможно, последний из участников Одерско-Берлинской стратегической боевой операции, из тех, кто имел встречи с Берзариным, кто выполнял его приказы, воспользовался счастливым случаем и, собрав остатки своих сил, написал воспоминания о воинских свершениях генерала Николая Эрастовича Берзарина. А уж о достоинствах и недостатках моего скромного труда судите сами, дорогие читатели.

31 августа 2011 года,

Истра — Троицкое — Родники

Василий Скоробогатов

Глава первая

ЧТО В ИМЕНИ ТВОЕМ?

Родители Коли Берзарина

Эраст Берзарин — мастеровой человек, рабочий, какими в основном в то время был населен Петергофский район Санкт-Петербурга. Он — рабочий-металлист, трудится токарем в механических мастерских компании «Сименс и Гальске». Компания слилась затем с машиностроительным и сталелитейным предприятием акционерного общества «Путиловские заводы»[1].

Историки считают Путиловский завод колыбелью рабочих организаций в России. Как человек семейный, Эраст Берзарин не проявлял заметного интереса ко всякого рода новациям в форме кружков, касс и т. п. Их участники всегда попадали в полицейские ловушки то зубатовщины[2], то гапоновщины. Доверились, к примеру, попу Гапону[3], а тот их под пули подставил.

Для Эраста Берзарина главным в жизни было дело, работа. Он считал, что токарю политика совсем не нужна. Ею занимаются невежи, ослушники и болтуны. Ценил свое место Эраст — семью кормить надо, а она растет. Дочка за дочкой, в семье уже три девочки. И тут долгожданное счастье — весной 1904 года родился первый сынишка, нарекли Николаем.

Дочки есть дочки, при матери, возле ее швейной машинки «Зингер» копошатся. А вот Коленька! Будущий помощник и наследник. Не лентяй. На пятом году читать научился, ножичком увлекся, молоточком стучит. Мастерит что-то. Как-то из картона вырезал наган, размахивает этой «пушкой», рожицей самурая изображает, наслушался маньчжурских историй от дядюшки Роберта или извозчиков. Словом — артист, непоседа, но серьезный парнишка. Может быть, хозяева завода со временем в цех на работу возьмут. Хорошо бы!

Девочки свои дни рождения любят отмечать. Мать-портниха к торжествам какую-нибудь обновку обязательно сошьет. А что нужно к празднику сынишке? Дело нешуточное. Поэтому перед днем рождения Коли, в последний день марта, отец советуется с сыном — что купить? Единодушно, всей семьей решили — купить толстую книжку с картинками. Фолиант.

Старый букварь, подаренный когда-то сестренками, Коля знает наизусть. Таблицу умножения вызубрил и на манер стишка умеет ее декламировать. Иметь бы книжку с картинками, да потолще!

Мимо книжной лавки отец ходит на работу. На этот раз зашел он туда. Эраста встретил услужливый белобрысый парень с веселыми глазами. Заговорил: «Мальчонка грамоту знает? Вундеркинд? Найдем ему вещь. Айн момент!»

И стал выкладывать перед Эрастом книги. Продавец посоветовал сказку купить — «Конек-Горбунок» называется. Красивая, яркая книжка. Но тонкая. А Коля ждет фолиант. Пожалуйста, вот «Хрестоматия» — 600 страниц. Лавочник стал перелистывать книгу, показывать заголовки и картинки. Вот Александр Пушкин — «Песнь о вещем Олеге», «Зимний вечер». А вот Николай Гоголь — «Тарас Бульба», Михаил Лермонтов — «Бородино», Лев Толстой — «Кавказский пленник» и рассказ «Бог правду видит, да не скоро скажет», Антон Чехов — «Ванька Жуков».

Остановились на «Хрестоматии». Было сомнение у Эраста — не молод ли парнишка для такой книги? Лавочник успокоил.

— В самый раз! — с пафосом произнес он. — А то, что рано, пригодится на вырост.

Получив деньги и вручив книгу, приказчик согнулся в поклоне:

— Благодарю, сударь! Данке шён!

Коля, как и догадывался отец, обрадовался щедрому подарку. С того памятного дня книга для него — всё! Уткнет нос в книжку, читает и перечитывает. Молитвенник, а не сборник. Стихотворение «Бородино» выучил наизусть раньше других. Становится в горделивую позу перед сестренками и вдохновенно произносит:

Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?

Те схватки роковые, о которых повествует поэт, происходили давным-давно. Но схватки с япошками на маньчжурской земле — совсем недавно. Жаль, что о войне с косоглазыми в «Хрестоматии» нет ни слова. А хотелось бы прочитать про Цусиму, Мукден, Порт-Артур. Сосед Берзариных, дядюшка Роберт, с кровавых маньчжурских полей возвратился без одной конечности. Усевшись в скверике напротив, показывал всем желающим на единственной ноге коричневые шрамы от осколков японского снаряда. Когда под окнами дома проходит строй солдат с оркестром, медные трубы рыдают мелодией «На сопках Маньчжурии». Дядя Роберт матросом ходил на судне, много знает о крейсере «Варяг».

Крейсер… Как-то забежав после занятий в классе на территорию порта, Коля своими глазами увидел многотрубный корабль, грузчики-докеры называли его «крейсер». Пойти бы на него юнгой! Встречал Коля юнг, один из них хвастливо называл себя «боцманом». Он посвистывает, бороздит море вдоль да поперек. Сегодня здесь, а завтра там. Походка у «боцмана» морская, вразвалочку. На руке вытатуирован якорь. Смотреть на него любо-дорого!

Поделился Коля своими мыслями с отцом. Насчет юнги. Но отец пресек разговор на эту тему. «Еще этого не хватало! — насупившись, проворчал он хмуро. — Надо учиться делу. Немножко подрастешь, и поведу в цех, место твое — у станка…»

«Твое место — у станка!» Коля это слышал многократно. Эти слова его пугали. А отец решил даже показать сынишке свой цех в натуре. Сын же в цехе ничего привлекательного не заметил. Одно железо. Оно здесь повсюду. Скучная у отца работа. А дома он оказал отцу:

— Рабочие смотрели на нас с тобой с уважением. Токарей, металлистов ценят. Но чувствую, что хорошим мастером токарного или слесарного дела я не буду. Хочу простора…

— Дело твое, — ответил отец. — Неволить не стану. Но ты о нашем заводе хоть вот эту брошюрку прочти. Выпросил для тебя у механика. Хотя ты, по-моему, интересуешься только историей с географией.

В брошюрке, довольно занимательной, говорилось, что в России чугунолитейное производство первым затеял приглашенный Екатериной II шотландский инженер Чарлз Гаскойн. В его изделиях нуждалось кораблестроение.

А первые цеха по указу Павла I открылись в Кронштадте, чуть позже их перевели в столицу империи.

Начинание шотландца продолжил выпускник Морского кадетского корпуса Николай Иванович Путилов. При нем в Санкт-Петербурге действовал уже сталелитейный завод на Петергофском тракте. Завод производил рельсы, предназначенные для строящейся Николаевской железной дороги. Талантливый предприниматель пустил мартеновскую и построил сталелитейную мастерскую, начал производство железнодорожных вагонов, а затем и паровозов.

Отцу было чем гордиться! В 1900 году Путиловский завод занял первое место среди российских металлургических и машиностроительных заводов, а в Западной Европе уступал лишь заводам Круппа в Германии и Армстронга в Англии.

В брошюре был помещен портрет Н. И. Путилова и описывалась его внешность: «Собою Путилов был невзрачен, но при этом лицо его было чрезвычайно выразительным, так что не зная его и не поговорив с ним, но встретив впервые где-либо, непременно подумаешь и скажешь про себя: должно быть, это очень умный человек».

Николай отложил брошюру и задумался.

То, что Путилов был мудрым человеком, сомневаться не приходилось. Но посвятить свою жизнь без остатка одному только заводу Николаю не хотелось. Ведь мир так велик! Парнишка мечтал о просторах! Сухопутных или морских. И в то же время опасно потакать фантазиям. Коля однажды услышал от друзей в школе, что есть курсы, где во внеучебное время с ребятами занимается мастер печатного дела. Из типографии. Коля встрепенулся. Наверное, приятнее иметь дело не с железом, а с бумагой. Бумага рождает книгу! Было только обидно, что его взгляд на профессии не совпадает с отцовским.

вернуться

1

Император Павел I своим указом от 28 февраля 1801 года повелел перенести в Санкт-Петербург существовавший на острове Котлин чугунолитейный завод. В том же году 3 апреля на заводе было отлито первое пушечное ядро. Заводчане этот день считают днем рождения предприятия, названного впоследствии акционерным обществом «Путиловские заводы». Владелец завода, русский предприниматель Н. И. Путилов стал расширять производство, построил сталелитейные мастерские, начал выпуск железнодорожных вагонов. В дальнейшем Путиловский завод превратился в крупнейшее в России и Европе машиностроительное предприятие.

вернуться

2

Зубатовщина — одна из форм политики подавления охранкой рабочих организаций в 1901–1903 годах. Инициатор — С. В. Зубатов, жандармский полковник, автор идеи «полицейского социализма».

вернуться

3

Георгий Аполлонович Гапон (1870–1906) — священник. Под патронажем полиции организовал общество «Собрание русских фабрично-заводских рабочих». В январе 1905 года на Путиловском заводе незаконно были уволены четверо рабочих. Руководство общества, возглавляемое Гапоном, начало забастовку. Было проведено массовое шествие рабочих 9 (22) января 1905 года к Зимнему дворцу с целью предъявить царю петицию о нуждах рабочих, которое закончилось расстрелом рабочих. Это Кровавое воскресенье послужило началом первой русской революции 1905–1907 годов.