— Тот тип, которого я выставил за дверь, больше не появлялся?

— Нет, сэр.

Уортэм вошел в кабинет. Вскоре он позвал Реджинальда. Тот вошел, как всегда торжественный и полный собственного достоинства.

— Входите, Реджинальд, и закройте за собой дверь.

Слуга величественно повиновался.

— Реджинальд, мне требуется ваша помощь, я надеюсь на вашу верность и ваш образ мышления.

Тот важно выпрямился.

— Мы в вашем распоряжении, сэр, и счастливы, если можем быть полезны.

— Спасибо, Реджинальд. Знаете ли вы, чего хотел тот настойчивый и невоспитанный молодой человек, который так добивался приема? Он просто хотел мне сообщить, что любит леди Джейн и хочет отнять ее у меня, даже если бы пришлось меня устранить… физически.

— Это невозможно!

— Увы!..

— Мы с возмущением констатируем, сэр, что современные нравы нас ужасают.

— Реджинальд, я люблю свою супругу и не хочу, чтобы ее у меня отняли!

— Мы совершенно убеждены, сэр, что вы можете доверять леди Джейн Уортэм.

— Разве можно утверждать что-то, Реджинальд? Женщины часто неосознанно доверяют таким натурам… Итак, Реджинальд, я надеюсь на вас, если этот тип снова появиться у нас, не спускайте с него глаз.

— Должны ли мы запретить ему входить в наш дом, сэр?

— Нет! Это создаст ему ореол мученика! Предупредите прислугу, чтобы, в случае вашего отсутствия, они заменили вас. Я ужасно волнуюсь, Реджинальд…

— Мы надеемся, что сможем успокоить вас, сэр, что сделаем все возможное, чтобы вы вновь обрели спокойствие, столь необходимое для вашей работы.

В буфетной кухарка Роза Венден и горничная Маргарет Страдсетт, открыв рот, слушали управляющего. Реджинальд был великолепен. Он был похож на командующего, отдающего последние распоряжения своему штабу накануне боя. Он закончил наставлением:

— Естественно, ничто ни под каким видом не должно выйти из этих стен. Вы обе, будучи нашими доверенными лицами, надеемся, оправдаете оказанное вам уважение. Мы хотим надеяться, что нам не придется сожалеть об этом. Мы рассчитываем на вашу бдительность, чтобы уберечь этот дом от грозящего ему скандала, который может нас также запачкать.

Роза Венден с обожанием прижала руки к груди и простонала:

— Мистер Реджинальд, позвольте мне вам сказать, что вы великолепны!

Он снисходительно улыбнулся.

— Мы охотно позволяем вам это, дорогая, поскольку знаем, что вы — здравомыслящая женщина. А вы, Маргарет?

— Я? Как бы мне хотелось оказаться на месте мадам!

Маргарет была маленькой блондинкой, пытавшейся скрасить свою жизнь, поглощая романы о любви. Эта история с молодым человеком, открыто заявившим о своих чувствах, привела ее в восторг. Реджинальд нахмурился.

— Мы плохо понимаем такое пожелание, которое мы считаем, прежде всего, неуважительным!

— Как ей повезло, что ее так любят!

Реджинальд резко отстранился.

— Мы удивлены и шокированы, услышав такие выражения, Маргарет Страдсетт!

— Почему? Что плохого быть любимой?

— Плохо, когда это не муж… миссис Венден, вам надо бы заняться ее воспитанием… У нее такие недопустимо вульгарные манеры.

Когда Мортимер пришел в дом сэра Микаэля, Реджинальд встретил его с таким высокомерием, что это насторожило бы любого. Ни слова не говоря, он ввел его в зал ожидания, где доверчивый Нарборо ожидал найти леди Джейн. Через полчаса он начал уже спрашивать себя, знала ли хозяйка дома о его приходе. Он даже и не подозревал, что вся прислуга Уортэмов по очереди наблюдала за ним через окошечко, служившее доктору для того, чтобы не пропустить знатных пациентов. Роза и Маргарет были привлечены к этим наблюдениям Реджинальдом с одной целью: чтобы они смогли узнать Мортимера, если он появиться здесь в его отсутствие. Кухарка сочла, что гость плохо воспитан, Маргарет — только вздохнула.

Ожидание показалось Нарборо слишком долгим, но он так любил леди Джейн, что мог терпеть сколько угодно, мечтая о ней и говоря про себя нежные слова…

Войдя в комнату, где томился в ожидании Мортимер, леди Ходдесдан остановилась. Этот джентльмен показался ей не принадлежащим к той социальной касте людей, которых она привыкла видеть в доме сэра Микаэля и с которыми обычно общалась. Она вдруг что-то заподозрила и наставила на него свой лорнет, спрашивая себя, мог ли он быть настоящим джентльменом. Раздираемая сомнениями, она не удержалась и спросила:

— Хоть мы и не были представлены друг другу, могу ли я просить вам удовлетворить мое любопытство, сэр… сэр…?

— Мортимер Нарборо.

— Мортимер! Какое странное имя!

— Вы находите?

— Дед моего мужа, лорда Ходдесдана, тоже носил имя Мортимер. Он привлек внимание Ее Величества королевы Виктории во время охоты на лис в Соммерсете.

— И стал ее любовником?

Леди Элен подскочила и испепелила грубияна взглядом, в котором сконцентрировалось презрение десяти поколений Ходдесданов и стольких же поколений Лэкси (леди Элен была урожденной Лэкси).

— Мистер! Прошу вас чтить память королевы!.. Мортимер Ходдесдан был назначен третьим личным секретарем… Вы ждете доктора?

— Нет, его жену.

Действительно, этот молодой человек не отличался благовоспитанностью. Леди Ходдесдан считала, что пора прекратить разговор с таким невоспитанным человеком, но любопытство взяло верх.

— Вы… Вы имеете в виду леди Джейн?

— Конечно.

— Она никогда мне не говорила о вас.

— Она и не могла.

— Почему же?

— Потому что она меня не знает…, или во всяком случае, никогда меня не видела.

— И вы ее ждете?

— И я ее жду.

— Давно?

— Уже три месяца.

Леди Ходдесдан взглянула на него округлившимися глазами.

— Может быть, вы шутите?..

— Вот уже три месяца, как я люблю ее.

— Кого?

— Джейн.

Леди Ходдесдан от удивления икнула.

— Не… не сплю ли я? Вы говорите о леди Уортэм?

— Конечно!

Оглушенная этим, она повторила:

— Конечно…

Потом, немного оправившись:

— А она… она вас любит?

— Что за вопрос! Я же ее люблю!

Дама больше ничего не понимала.

— Мистер Нарборо… Леди Уортэм — моя подруга… Что вы собираетесь делать?

Теперь он уставился на нее удивленно.

— Да увезти ее!

— Куда?

— К себе, в Камберленд.

Внезапно леди Ходдесдан поняла, что она, видимо, разговаривает с безумным. Она попыталась его урезонить.

— Смею ли я напомнить вам об одной подробности, о которой вы, кажется, забыли?

— Какой?

— Леди Джейн замужем.

Мортимер небрежным жестом отмел это возражение.

— Ну и что?

— Как так ну и что?

— Сэр Уортэм — презренный человек.

— О!

— У него есть любовница, на которую он тратит часть своих доходов.

— Как вы смеете такое говорить?

— А остальное он спускает в игорных домах.

— Но это… это просто возмутительно! Отвратительно!

— Этого я вам не говорил!

— Да нет же! Это о вас я… О! И потом… во всяком случае, сэр Уортэм существует!

— Для меня это неважно. Я устраню его!

Леди Элен от ужаса захрипела.

— Вы рассчитываете его… Боже! Мистер Нарборо, сэр Уортэм — мой друг!

— Ну и что же?

— Предупреждаю вас, что я поставлю его в известность о ваших намерениях в отношении его!

— А он знает.

— Он их… Но как?

— Я предупредил его. Я поступил честно, не так ли?

Совершенно оглушенная этим, она машинально повторила:

— Конечно, честно… Мистер Нарборо, я очень сожалею, но должна вам сказать, что вы мне совсем не нравитесь.

— Я удручен, но мне это все равно.

— В самом деле?

— В самом деле.

— Я — леди Ходдесдан! Старшая дочь лорда Лэкси!

— И что из того?

— Мне кажется, вы заносчивы!

— Леди Ходдесдан, имею честь утверждать, что вы мне надоели, и я был бы вам очень признателен, если бы вы оставили меня в покое.

— О, Реджинальд! Реджинальд!