— Либо в местном отделении «Трансконтинентал трак компани», либо на грузовом терминале у одного из складов. Но сначала надо заехать в отделение, отметить документы и выяснить, где Стефен. Мало ли что может случиться в дороге. Нам с тобой пока везло: даже шина ни разу не лопнула. А такое случается сплошь и рядом. И это немалая потеря времени.

— Господи, да неужели за этим не следят перед отправкой? — изумилась Фредерика. — Мы с тобой делаем не меньше шестидесяти миль в час, а посмотри, сколько грузовиков нас обгоняют! Разве это не опасно, если на такой скорости вдруг лопнет покрышка?

Фред замялся. Ему не хотелось пугать ее, но такая неприятность чревата не только потерей времени. Достаточно взглянуть на черные следы, оставленные на шоссе, и на обрывки покрышек, валяющиеся по обочинам, чтобы понять это.

— Ну, в общем, конечно, иногда бывает и опасно… но в основном водители знают, в каком состоянии их машина, и держатся сообразно с ним. Если шины неважные, никто не гоняет на большой скорости… Впрочем, ты об этом не беспокойся. Я всегда сам проверяю грузовик перед выездом и могу тебя заверить, что наш «петербилт» сейчас в идеальном состоянии. Бояться решительно нечего.

— Да я не про себя сейчас говорю! — воскликнула девушка. — Это же возмутительно, просто преступно выпускать в рейс неисправные грузовики! А если придется отправиться на таком через весь континент?

— Согласен, преступно. Но кого это волнует, кроме нас самих? Хозяева выжимают все, что могут, гоняя машины по двести, а то и двести пятьдесят тысяч миль без капитального ремонта. Знаешь, — неожиданно признался Фред, — я часто думаю о том, чтобы выплатить наконец кредит за дом и купить собственный грузовик. Быть самому себе хозяином. Это мечта всей моей жизни — стать независимым, самому решать, куда ехать и какой груз везти.

— Мне кажется, что тебе это удастся, — задумчиво отозвалась Фредерика. — Ты такой серьезный, такой… взрослый, если можно так выразиться. С ранней молодости привык отвечать не только за себя, но и за маленькую сестренку. Это… это очень тяжелый груз, который не каждый способен взвалить на свои плечи. Да, я уверена, что твоя мечта осуществится. Ты справишься.

Фред кинул на девушку быстрый взгляд, потом снова перевел его на дорогу. На душе стало тепло от ее уважительного тона, от безоговорочной веры в него. Может, она права и через несколько лет, когда малышка Люси подрастет, он сможет добиться главной цели всей своей жизни. Кто знает? Когда придет время создавать собственную семью, ему хотелось бы иметь основания для уважения со стороны будущей жены. А за что и уважать мужчину, как не за способность быть хозяином своей судьбы? И возможно, тогда он…

Что он? Предложить руку и сердце ей, богатой красавице Фредерике? А откуда он знает, что она будет дожидаться его? Что, если у нее дома все-таки остался жених? Нет-нет, иначе она бы не отвечала так на мои поцелуи, возразил самому себе Фред.

Эта мысль немного успокоила его, и он подумал, что неплохо было бы найти предлог остановиться и еще раз, а лучше даже не один, поцеловать ее.

— Надо бы заправиться, — небрежным тоном заметил Фред. — Не хочешь перекусить? Уже почти семь, ты, наверное, с голоду умираешь.

— Ну, умирать не умираю, но не отказалась бы попить чего-нибудь теплого. А то после захода солнца стало прохладно. — И Фредерика зябко повела плечами.

— Что же ты сразу не сказала? А я-то и внимания не обратил, что вот-вот снова снег пойдет, — засуетился Фред. — Мне бы давно печку включить. — И он завозился с кнопками на приборной доске.

— Не надо, от нее лишний шум, — сказала девушка, накрыв его руку своей, довольно прохладной.

Фред схватил ее и сжал, поднес к губам и начал согревать горячим дыханием. Потом воскликнул:

— Да ты просто закоченела! Сейчас-сейчас, только до ближайшего кафе доберемся. — Он выпустил ее руку и прибавил газу.

Не прошло и четверти часа, как они уже сидели за столиком и перед Фредерикой стояла большая чашка горячего бульона. Она обхватила ее замерзшими пальцами и смотрела сквозь поднимающийся парок на улыбающегося Фреда. Господи, какое это счастье просто вместе сидеть за столом! Если бы такое было возможно, ей не наскучило бы видеть его напротив себя каждый день всю оставшуюся жизнь — за завтраком, обедом, ужином.

А вместо этого ее ждет тоскливое лицезрение Роджера, томительно-скучные разговоры о его делах, о его боссе, о его честолюбивых устремлениях и о деньгах, деньгах, деньгах…

С трудом справившись с мыслями о невеселой перспективе, Фредерика тоже улыбнулась и протянула:

— Как хорошо!..

— Правда?

Она кивнула и заметила зажегшийся в глазах Фреда огонек. Он постепенно разгорался и разгорался до размеров пламени, готового пожрать их обоих, — пламени страсти. Еда была забыта и медленно остывала, пока подошедшая официантка не прервала их уединения вопросом:

— Бифштекс уже подавать?

Молодые люди вздрогнули и пришли в себя. Фред ответил:

— Подавайте.

Они закончили трапезу без малейшего аппетита, едва прикоснувшись к поданным блюдам, ежесекундно ощущая, как растет и крепнет их взаимное влечение.

Несмотря на бульон и чашку горячего какао Фредерика продолжала дрожать. Но не от холода, а от волнующего ожидания. Близилась ночь, до Денвера оставалось не больше ста миль, и скоро им предстоит остановиться. Устроятся ли они в одном мотеле, как в первую ночь, или это невозможно? Да, наверное, разочарованно подумала она. Но, может быть, стоит предложить ему заночевать, немного не доезжая до города? И тогда…

Что тогда? Возьмут ли они один номер на двоих или отдельные? Или здесь это не разрешается? А если нет, если отдельные, то придет ли он к ней позже?

Да что это со мной? — изумилась она. Неужели я готова отдать ему, практически постороннему человеку, свою девственность почти на пороге свадьбы?

Но владеющая ею страсть не давала ясно мыслить. Единственное, чем была сейчас занята ее голова, — это воспоминаниями о последних поцелуях в машине, о том, как его сильные руки прикасались к ее груди, сначала через свитер, потом… О, это потрясающее, незабываемое «потом», когда пальцы Фреда пробрались внутрь и ласкали ее кожу… И еще его слова, постоянно звенящие в мозгу: «Сейчас не время и не место». А когда же будут «время и место»? Сегодня ночью? В мотеле?..

— Фредди, взгляни-ка, — услышала она голос Фреда, подняла глаза и увидела, что он указывает на какую-то машину. — Разве это не тот «форд-эскорт», который мы заметили днем? Ну, помнишь, возле кафе, где хозяйка дала тебе с собой коричного пирога? Какие у него были номера?

— Штата Миссури, по-моему, — ответила она, моментально приходя в себя. — А у этого?

— Не вижу. Давай-ка ты садись в кабину, чтобы не замерзнуть, а я сделаю вид, будто что-то забыл в кафе, и пройду мимо него.

— Я с тобой.

— Нет! — Фред произнес коротенькое слово так твердо, что Фредерика покорилась.

Он вернулся через две минуты, уселся на сиденье, запустил мотор и мрачно произнес:

— 459 БВР, Миссури. Запиши где-нибудь, чтобы не забыть. По-моему, это он.

Они выехали на шоссе и продолжили путь. Фред постоянно смотрел в боковое зеркало и, казалось, совершенно забыл о своей спутнице.

Мощный грузовик неторопливо, но уверенно глотал милю за милей, пока наконец вдали не показалось море огней.

— Это Денвер? — спросила Фредерика.

— Угу.

— Он сзади?

— Не вижу. — Фред нехотя ронял короткие слова, явно встревоженный предыдущей встречей.

— Где думаешь остановиться? — внешне спокойно, но замирая от волнения, спросила Фредерика.

— Тут на самой окраине есть маленький мотель. А при нем ресторанчик. Там отлично готовят. Я знаю хозяина. Если нам повезет и он еще не уехал в Тусон на…

Фред запнулся, а девушка оживленно воскликнула:

— Это тот бывший ковбой, про которого ты мне рассказывал? Как его зовут? Э-э-э…

— Рон. Точно, это он. А я уже и забыл, что говорил о нем.