В числе 14 приведенных Френом известий о варягах лишь одно указывает действительно на шведов: это комментарий турецкого географа XVII в. Хаджи-Хальфа к тексту Ширази (XIII-XIV вв.). «Аламанское море, - пишет автор XVII в., - называется в наших астрономических и географических книгах морем варенгов. Высокоученый Ширази говорит в своем сочинении... «на берегах оного живет племя рослых, воинственных людей» и под этими варенгами разумеет шведский народ». С. Гедеонов опять-таки вполне резонно заметил, что автору XVII в. после Тридцатилетней войны, конечно, не с кем было отождествить варягов, кроме рослых и прославленных воинов Густава Адольфа[97].
Ю. Венелин остановил внимание еще на путаном как будто сообщении персидского географа XIV в. Касвини, который Варяжское морс называет еще «Галатским». «На восток» от этого моря Касвини поместил «земли Блид, Бдрия, Буде и часть варягов (варанг), на юг равнины Хард, на западе земли франков»[98]. В данном случае нет необходимости идентифицировать все указанные наименования, явно весьма архаичные. Достаточно отметить факт еще одного названия Балтийского моря: «Галатское». В западных источниках такое название как будто не встречается. Но некоторый след его все-таки обнаруживается у Бартоломея Английского, о чем будет речь ниже.
Таким образом, при всей неопределенности сведений восточных авторов о варягах, они в целом дают ту же картину, что и русские летописи ранней поры. Складывается впечатление, что с норманнами непосредственно арабы вообще не соприкасались и, во всяком случае, их «варанки» - это не норманны или в основном не норманны.
Более всего сведений о варягах содержат византийские источники. И Гедеонов, и Васильевский обратили внимание на тот факт, что название это появляется лишь с XI в., когда варяги выступают в качестве особых наемных отрядов, в частности несут дворцовую охрану. Гедеонов склонен был связывать появление в Византии «варангов» с событиями, описанными в летописи под 980 г., когда Владимир отправил часть наемных варягов в Византию. По мнению Гедеонова, славяноязычных варягов Владимир оставил в Киеве, а германоязычных выслал за пределы страны. Из них-то и составлялся варяжский корпус в Византии, и был он, по мнению Гедеонова, всегда норманским в отличие от имевшегося там же славяноязычного «русского» корпуса[99]. Васильевский доказывал, что в действительности почти до конца XI в. «варанги» и «росы» в Византии не различались. Он полагал, что в Византии имелась единая варяго-русская дружина, в этот период славяноязычная, не связанная со Скандинавией. Возникновение этой дружины автор связывал с посылкой Владимиром около 988 г. шеститысячного отряда в помощь Константинополю[100], допуская, впрочем, возможность и более раннего поступления на византийскую службу отдельных варангов.
Васильевский «русь» в конечном счете связывал с готами. Но это уже другой вопрос, к «варягам» непосредственно не относящийся (он будет затронут ниже). В данном случае важен его вывод, что «варяжская» дружина появились в Византии независимо от норманнов и была поначалу варяго-русской, лишь с конца XI столетия превратившись в варяго-английскую.
Нет нужды повторять основательный анализ Васильевским всех известий о варягах и руси в византийских источниках. Он в основных чертах не потерял значения до наших дней, а уточнения могут касаться только деталей его общей схемы. Здесь важно установить три момента: 1. Когда проникают в Византию варяги; 2. Когда в варяжскую дружину попадают норманны и 3. Кем считали варягов в Византии, по крайней мере, откуда их выводили.
Судя по русской летописи, путь «из варяг в греки» функционировал, по крайней мере, на протяжении всего X столетия. В начале века Олег совершил поход на Константинополь. И в заключенном договоре предусматривалось поддержание нормальных торговых отношений с Русью, причем выражалась забота и о ранее проживавших в Константинополе русов[101]. (Об этом также речь будет ниже). То же было подтверждено договором Игоря 945 г., причем в летописных текстах, говорящих о руси-христианах, уточняется, что речь идет о крещеных варягах. Константин Багрянородный в середине X в. дал описание пути, которым русы приходят в Константинополь, и в его рассказе упоминается Русь «ближняя» и «дальняя», или «внешняя»[102]. (Этот сюжет также будет рассмотрен ниже.) В Киеве, видимо, с давних времен была «Варяжская пещера», где,,по версии Печерского патерика, уже в первой половине XI в. возникает монастырь (будущий Печерский). Ниже порогов находился «Варяжский остров». Топонимы явно носили традиционный характер. Все это свидетельствует о том, что в X в. варяги ходили в Византию. «Из грек», по преданию, вышли варяги отец и сын, убитые в Киеве в 983 г. Другое дело, что в X в. в Византии их как будто называли «росами».
Прямое указание на вступление первого норманна в дружину варангов в Константинополе имеется в Лаксдальской саге (Саге о людях из Лососьей Долины). Сагу датируют временем между 1230-1260 гг., и восходит она как к устной, так и письменной традиции более раннего времени. Вот этот текст: «И после того, как Болли пробыл одну зиму в Дании, отправляется он в дальние страны и не останавливается, пока не прибыл в Миклагард (Византию. - А.К.). Пробыв там недолго, он поступил в отряд варягов (варангов. - А.К); мы не слышали рассказов о том, чтобы кто-нибудь из норманнов поступил на службу к конунгу Гарда (Константинополя. - А.К.) до Болли, сына Болли. Пробыл он в Миклагарде много лет и считался храбрейшим мужем во всякой опасности и всегда шел возле тех, кто был впереди всех. Варяги очень ценили Болли, когда он был в Миклагарде»[103].
Время поступления Болли Боллисона в дружину варангов определяется довольно точно. Он родился в 1007 г., женился в 1025-м, а весной 1027 г. отправляется в Византию, где находился до 1030 г.[104] Правда, сообщение Лаксдальской саги может быть и тенденциозным. В других сагах называются иные имена также посетивших Византию норманнов. Ф. Браун допускает, что кто-то из них попал в Византию ранее Болли[105]. Но вряд ли может быть оспорен главный вывод Васильевского: норманны попадают в Византию позднее варангов, в дружину которых они и вступают. Отсюда следует самое важное: норманны отличаются от варангов (или вэрингов, верингов). Автор Лаксдальской саги мог быть тенденциозным, делая Болли первым норманном, вступившим в дружину варангов. Но он, конечно, исходил из определенных и общеизвестных посылок, разделявших норманнов и варангов. В саге о Вига-Стире аналогичным образом поясняется: «Таков обычай у верингов и норманнов, что день они проводят в играх и борьбе»[106]. Аналогичное разделение норманнов и верингов Васильевский обнаруживает и на Руси: Вига-Барди (из Гейдарвига- саги) около 1020 г. «прибыл в Гардарики; и сделался там наемником, и был там с вэрингами»[107]. Даже Гаральд Гардрад, которому саги предписывают предводительство над варангами и участие в ослеплении императора Михаила V (в сагах ошибочно называется Константин Мономах) в 1042 г., в действительности, как показывает Васильевский, противостоит варангам, а северные поэты с видимым удовольствием сообщают о гибели большого числа варангов[108].
Хотя никто доводов Васильевского, по существу не опроверг, его выводы мало отразились на последующем споре норманистов и антинорманистов. У скандинавистов нередко проскальзывает снисходительный тон в связи с тем, что автор не всегда пользовался лучшими изданиями или не знал о лучших списках. Но все эти «улучшения» ничего не меняют по существу. Видимо, в какой-то мере самая возможность игнорирования столь основательного разбора известий о варягах проистекала из-за его незавершенности: автор не объяснил, откуда берется самое название «варанг» и что оно означало при своем появлении.
«Внешнее» по отношению к Скандинавии положение «вэрингов» отмечалось и многими норманистами[109]. Но обычно считается, что это название получали норманны, побывавшие в Византии. Васильевский, как было отмечено, доказывал, что и на Руси норманны вступали в ранее здесь существовавшую варяжскую дружину. Примечательно, что во всех германских языках зафиксировано собственное имя Вэринг - Веринг (Waring, Wannga, Warenga, Wiering, Wierenga). У саксов это имя известно с IX в. (830, 860, 900 гг.)[110]. Встречается оно там и позднее, причем чаще всего в округе Корвейского монастыря[111]. Примерно в то же время у них получает распространение имя Werin или Warin, а также Werinza[112]. Очевидно, имена эти одпопорядковые, и никакого отношения к Византии они не имели, поскольку в начале IX в. не было ни дружины варангов в Византии, ни даже связей с ней прибалтийских земель. Большое количество аналогичных имен известно у фризов, позднее в Нидерландах, встречается оно и в Англии[113]. Иными словами, это имя получает распространение в тех областях, которые не относятся к собственно норманским. И во всех этих областях и шведы, и другие норманские народы были известны под своими именами.