— Боже мой, у меня были невероятные прихоти. Я где-то читала, что они случаются только на ранней стадии беременности, но странные желания преследовали меня в течение всего времени. Со мной никогда не случалось ничего подобного; я так расстраивалась, когда не могла получить сардины в масле, что могла расплакаться! Мне просто хотелось съесть что-нибудь, что не пахло бы стельками от ботинок.

Я хихикнула и поудобнее устроилась на диване.

— А с моими желаниями проблема в неподходящем времени года. В Рождество мне захотелось фруктовый пудинг, а сейчас, когда Рождество давно позади, я продала бы душу за рождественский пирог! Однажды я помчалась в магазин так, будто за мной гналась тысяча чертей, и лучшее, что я смогла найти, был вишневый пирог, — ни марципанов, ни пирожков с сахарной глазурью, ничего!

Тамсин рассмеялась:

— Бедняжка! И что же ты сделала?

Я спрятала глаза от смущения:

— Я сама приготовила себе пудинг на прошлой неделе, у меня ушла на это куча времени.

Тамсин засмеялась еще громче.

— Я поставила его в холодильник, там еще остался кусочек, хочешь?

— Нет, я не могу объедать тебя, — сказала она, поднимая руки вверх. — К тому же ненавижу марципаны. — Она мечтательно улыбнулась. — Ты напомнила мне эти приятные моменты. Я даже почти завидую тебе, мне хотелось бы снова стать беременной.

Я посмотрела на нее удивленно:

— Ты серьезно? Мне казалось, что у тебя было трудное время, то есть когда Оскар бросил тебя, а потом кесарево сечение, и тебе ведь тяжело одной с близнецами.

— Да, но дети — это не только грязные пеленки и бессонные ночи, о которых все говорят. Я, конечно, не голосую за неполные семьи, это всегда не просто, но главное — у меня есть два чудесных малыша, и это лучшее в моей жизни. Неважно, чем я занимаюсь, — у меня есть моя семья, и это делает меня сильнее, и хотя у меня прибавилось забот, я чувствую себя удивительно свободной. И в наше время люди уже спокойнее относятся к матерям-одиночкам. Меня даже уважают за это. Иногда меня спрашивают, чем я занимаюсь в жизни, и я отвечаю, что большую часть времени занимаюсь воспитанием детей, и мне говорят: «О, это самая трудная работа в жизни!» Это на самом деле считают трудной работой, а не просто способом уйти от карьеры. Ты не поверишь, как много женщин признались, что завидуют мне, что тоже предпочли бы сосредоточиться на семье, чем заниматься делом, которое им не нравится. Но им просто не встретился еще мужчина, от которого им хотелось бы иметь детей.

Я слушала ее с недоверием.

— Я не говорю, что все женщины хотят этого. Разумеется, существует множество женщин, увлеченных своей карьерой. Я просто хочу сказать, что матерей перестали считать людьми второго сорта и рождение на свет умных и счастливых детей — огромнейшее достижение.

Я задумчиво похлопала рукой по животу. Она была права.

Тамсин взглянула на часы и встала, оглядываясь в поисках куртки.

— Я и не заметила, как уже поздно. Фиона сидит с детьми, так что мне надо идти. Я позвоню тебе завтра, — она поцеловала меня в щеку. — И если тебе захочется поговорить, сама звони мне в любое время. Давай встретимся в воскресенье, съездим за город или пройдемся по магазинам в Бристоле?

«По магазинам» мы сказали хором и рассмеялись.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

В пятницу Алекс работал в кафе последний день и был тише, чем обычно. Мне показалось, что ему не хочется возвращаться в лицей.

— Шелли работает сегодня? — спросил он с надеждой, почти сразу же после своего прихода.

Шелли работала накануне почти весь день, заменяя Мэгги, которая взяла выходной, чтобы встретиться со старыми друзьями. Алексу с трудом удавалось справиться с работой, когда Шелли была поблизости, большую часть времени он сверлил ее глазами, периодически погружаясь в мечты. Шелли сегодня собиралась в колледж, и это было к лучшему — мне хотелось, чтобы последний день Алекса был наиболее продуктивным и у меня появилось бы больше пунктов для его характеристики.

— Боюсь, сегодня мы будем с тобой вдвоем, Алекс, прости, — сказала я.

Однажды я тоже влюбилась в своего учителя маркетинга. Казалось, это было совсем недавно. Целый год я не могла оправиться от стыда, когда он перехватил записку, брошенную мною Мэгги, и прочитал ее вслух перед всем классом. В ней аккуратным почерком было выведено:

«М., я больше не могу это выносить, Я ЛЮБЛЮ его! Ты заметила, как близко он наклонился ко мне, когда проверял мое задание, ах-х-х-х! Он такой красавчик, даже лучше, чем Брэд Питт. Встретимся после уроков у ворот, мне нужно обсудить это с тобой. Целую, X.».

По правде говоря, мне кажется, что он не понимал, что речь идет о нем, пока не дочитал до конца, но после этого моя страсть чудесным образом испарилась и я переключилась на парня, который работал в соседнем кинотеатре. Все чувства так обострены в этом возрасте.

Все утро я готовила, а Алекс в полном молчании обслуживал посетителей и убирал со столов. Я разрешила ему устроить себе длинный обеденный перерыв в благодарность за хорошую работу, и когда он сел за стол, пришла Элис.

— На одно словечко, — шепнула она мне и поманила на кухню.

Мы спрятались у раковин и склонили головы, как старые сплетницы.

— Что случилось? — спросила я, глядя ей прямо в глаза.

Она была возбуждена и немного нервничала, как человек, который нашел на крыльце пятидесятифунтовую купюру, но боялся ее поднять из страха, что где-то спрятана скрытая камера какого-нибудь комитета национальной сознательности и если он поднимет купюру, его обвинят в криминальных наклонностях.

— Я встречалась с Оливером сегодня, — прошептала она.

Меня охватило дурное предчувствие.

— И?

— Не смотри на меня так, все в порядке. Я была холодна с ним.

— Я не могу поверить, что ты удостоила его разговора после всего того, что он сделал.

Она отрицательно замахала руками, не желая, чтобы ей напоминали, каким дерьмом он был. Мне хотелось наорать на нее. Ей просто повезло, что Мэгги не было рядом.

— Он пришел ко мне на работу. Я не поверила своим глазам; он принес мне огромный букет цветов. Он никогда раньше не дарил мне цветов. Он вручил мне их на глазах у всех.

Помимо воли я издала возглас разочарования.

— Элис, пожалуйста, будь осторожна. Я не хочу, чтобы он снова обидел тебя.

— Ты не понимаешь, — сказала она, выглядывая в окно. — Все не так. Он просто хотел поговорить со мной. И сказал, что ему ужасно стыдно за то, как он вел себя со мной. Клянусь, у него были слезы на глазах, когда он говорил это.

Я представила, как Оливер закапывает в глаза капли, перед тем как зайти в клинику, где работает Элис. От этого парня всего можно было ожидать.

— Он пригласил меня выпить немного, просто чтобы обсудить ситуацию. Он сказал, что понимает, что я вправе ненавидеть его, и не обидится, если я выставлю его вон, но для него слишком много значит то, что было между нами, поэтому он должен попытаться. — Она говорила так, будто произносила заученный текст. Скорее всего, после их разговора она неоднократно повторяла про себя все эти слова.

— Элис, — прервала я ее, — с Нового года прошло уже два месяца. Тебе не кажется, что он мог прийти к тебе с этим раньше?

— Именно, — сказала она счастливым голосом. Ее щеки покрыл легкий румянец. — Поэтому все это и выглядит так искренно. У него было много времени все обдумать и прийти к такому выводу. Он мог просто забыть обо всем и найти другую, но он этого не сделал.

Откуда ты знаешь, хотела я спросить. А может, он просто не смог найти женщину и знал, что у него всегда есть запасной вариант с Элис. Мне стало стыдно за свои злые мысли. Я не считала Элис наивной. Просто она думала о людях лучше, чем они были на самом деле. Именно за это я и любила Элис, и приходила в ярость, когда кто-то обижал ее. Мне хотелось знать, сколько раз это должно повториться, чтобы она стала циничнее и перестала видеть во всем только хорошее. Возможно, больше, чем я смогу выдержать, не вмешиваясь...