Гидеон поднял голову, не веря своим ушам, и снова сказал:

— Прошу тебя…

— Мы просто никому не расскажем, — сказала я. — Окей? Это будет нашей тайной.

— Наконец-то наступил этот момент. Великолепная, единственная в своем роде и прекрасная мисс Грей сейчас будет петь для нас! — воскликнул лорд Бромптон. — Впервые перед публикой.

Я должна была бы волноваться, поскольку все разговоры стихли и все взгляды были обращены ко мне, но я не волновалась. Эх, какой восхитительный пунш! Я обязательно должна узнать его рецепт.

Что я там собиралась петь?

Гидеон сыграл несколько нот на спинете, и я узнала первые такты.Memory.А, точно! Я благодарно улыбнулась Гидеону. Как мило, что он принимает участие. Я набрала в легкие воздух. Первый звук в этой песне был особенно важен. Если его профукать, можно дальше не продолжать. СловоMitnightдолжно прозвучать точно, но не назойливо. Я обрадовалась, потому что у меня оно прозвучала как у Барбры Стрейзанд.

Ты подумай! Гидеон, оказывается, умел играть на рояле. И совсем неплохо. Господи, если бы я не была так страшно в него влюблена, сейчас бы я в него уж точно влюбилась. Ему даже не надо было смотреть на клавиши, он смотрел только на меня. И выглядел при этом удивленным, как будто сделал только что неожиданное открытие. Может, потому что «луна» была «она»?[44]

пела я только для него. В зале была хорошая акустика, как будто я пела в микрофон. Или дело было в том, что никто не издавал ни звука?

Так петь мне нравилось больше, чем с Sing Star. Это было действительно, действительно потрясающе! И даже если всё было сном и в любой момент в комнату мог зайти папа Синтии и устроить гигантский скандал, я готова была заплатить такую цену за этот момент.

Мне снова никто не поверит.

Единственным недостатком оказалось то, что песня была слишком короткой. У меня мелькнуло искушение досочинить еще один куплет, но так можно было испортить общее впечатление, поэтому я не стала этого делать. Слегка сожалея, я пропела мои любимые строки:

и еще раз подумала, что песня не могла быть написана специально для кошек. Наверно, причиной был пунш — наверняка он! — но казалось, что гости на суаре наслаждались нашим выступлением не меньше, чем итальянскими ариями. Во всяком случае, они восторженно аплодировали, а я, пока леди Бромптон пробиралась сквозь ряды гостей, наклонилась к Гидеону и прочувствованно сказала:

— Спасибо! Это так мило с твоей стороны. И ты замечательно играешь!

Он снова подпер голову рукой, как бы не в силах понять, что это он только что совершил.

Леди Бромптон обняла меня, а мистер Мерчант экзальтированно расцеловал в обе щеки, назвал «золотым горлышком» и потребовал спеть на бис.

У меня было такое чудесное настроение, что я тут же с удовольствием продолжила бы, но Гидеон очнулся из оцепенения, встал и крепко взял меня за запястье.

— Я уверен, Эндрю Ллойд Вебер пришел бы в восторг, если бы узнал, что его музыку здесь так высоко ценят, но моей сестре необходимо отдохнуть. До прошлой недели у нее было сильнейшее воспаление горла, и врачи рекомендовали щадящий режим — иначе она может навсегда потерять голос.

— Боже упаси! — воскликнула леди Бромптон. — Почему вы раньше не сказали? Бедная девочка!

Я же, довольная, мурлыкала себе под нос «I fell pretty» из «Вестсайдской истории».

— Я… У вас действительно особый пунш, — сказал Гидеон. — Мне кажется, он искушает людей забыть о предосторожностях.

— О да, он искушает, — сказала леди Бромптон с сияющим лицом. Чуть понизив голос, она добавила: — Вы только что разгадали тайну моего успеха как хозяйки дома. Весь Лондон завидует настроению на наших приемах, все стремятся получить приглашение. Но мне понадобились годы, чтобы усовершенствовать рецепт, и я собираюсь раскрыть его только на смертном одре.

— Какая жалость, — сказала я. — Но это правда: ваше суаре прекраснее, чем я себе представляла! Меня уверяли, что речь идет о скучной, закостенелой…

— … Ее гувернантка несколько консервативна, — перебил меня Гидеон. — И можно сказать, что жизнь общества в Дербишире несколько… отсталая.

Леди Бромптон хихикнула.

— О да, я уверена! О, а вот наконец и лорд Аластер!

Она смотрела на дверь напротив, где лорд Бромптон приветствовал нового гостя. Это был мужчина предположительно среднего возраста (трудно было точно сказать из-за парика, который был на нем), в камзоле, настолько щедро украшенном блестящей вышивкой и камнями, что казалось, он весь искрится. Этот эффект усиливал мужчина в черной одежде, стоящий рядом. На нем была черная накидка, волосы его были черны как сажа, кожа — оливкового цвета и даже издали были заметно, что его глаза, как и глаза Ракоци, были похожи на огромные черные дыры. В ярко одетом и богато украшенном обществе он смотрелся как инородное тело.

— Я уже думала, Аластер не окажет нам сегодня эту честь. Что, с моей точки зрения, не было бы трагедией. Его присутствие не способствует раскрепощенности и веселью. Я попытаюсь заставить его выпить бокал пунша, а потом отправить к карточным столам…

— А мы попытаемся поднять его настроение пением, — сказал мистер Мерчант и уселся к спинету. — Окажите мне честь, леди Лавиния.Cosi fan tutte?[46]

Гидеон положил мою руку на свою и отвел меня на пару шагов в сторону.

— И сколько же ты, черт побери, выпила?

— Парочку бокалов, — призналась я. — Наверняка один из тайных ингредиентов что-то другое, а не алкоголь. Может, абсент? Как в том грустном фильме с Николь Кидман «Мулен Руж».

Я вздохнула.

— The greatest thing you'll ever learn is just to love and be loved in return.Могу поспорить, ты и это можешь сыграть.

— Запомни раз и навсегда: яненавижумюзиклы, — сказал Гидеон. — Как ты думаешь, ты продержишься еще пару минут? Наконец-то прибыл лорд Аластер, как только мы его поприветствуем, нам можно будет уйти.

— Уже? Как жалко! — сказала я.

Гидеон только покачал головой.

— Похоже, ты полностью потеряла чувство времени. Если бы я мог, я бы засунул твою голову под холодную воду.

К нам подошел граф Сен-Жермен.

— Это было… особенное выступление, — сказал он и посмотрел на Гидеона, задрав бровь.

— Мне очень жаль, — сказал Гидеон со вздохом и посмотрел туда, где стояли оба новоприбывших. — Лорд Аластер выглядит несколько полнее, чем обычно.

Граф засмеялся.

— И не надейся. Мой враг в отличной форме. Ракоци видел его сегодня после обеда фехтующим у Джиллиано — ни один из глупых юнцов не имел и малейшего шанса против него. Следуйте за мной, я уже горю от нетерпения увидеть его лицо.

— Он сегодня такмил, — шепнула я Гидеону, когда мы шли за графом. — Знаешь, в прошлый раз он меня сильно напугал, но сегодня у меня такое чувство, будто он мой дедушка или что-то в этом роде. Он мне даже нравится. И как здорово, что он подарил тебе Страдивари. Она же стоит целое состояние, если продавать ее на eBay. У-упс, пол все еще шатается.