Мэлин, не раздумывая, отвесила напарнику по утреннему бегу подзатыльник, а оборотни насмешливо хохотнули.

  Великая пентаграмма, охнул я про себя, вот это фокус. Оказывается я чуть не просмотрел возросший интерес слуги к представительницам слабой половины его рода. Придется срочно исправлять свою оплошку, иначе он в любой миг может превратиться из преданного существа во врага, шпиона или даже предателя.

  - Влип ты, Ганик, - едко буркнула ведьмочка, рассмотрев, как я сосредоточенно осматриваю своего слугу.

  - Ничего не влип. Это мы чуть не влипли, его же любая хуторянка с простейшим приворотом как козленка на краюшку увести может, - сердито прикрикнул я на подопечную, - не забывайте, он чистокровный человек.

  - Ну да, - задумчиво подтвердил Аган, - у него ни очарования своего, ни отражения.

  - Вот именно, - я доплел заклинание, бросил на Ганика и, покопавшись в саквояже, выдал мальчишке амулет, - носи под рубашкой.

  В предместье мы въезжали порознь. Оборотни, пересевшие на коней и посадившие Ганика за спину к "отцу" ехали впереди шагов на двести, и за ними тряслись на телеге удачно разбавившие нашу компанию селяне. Мы с Мэлин ехали на повозке, причем на месте возницы сидела она, приодетая в дополнение к своему костюму в широкую соломенную шляпу. Сотворенную мною с помощи иллюзии из пучка травы.

  Я сидел в повозке и выглядел, по меньшей мере, ее дедушкой, седым и морщинистым, но еще крепким мужчиной. Судя по одежде, владельцем небольшой лавки или мастерской.

  Пока мы досюда доехали, время подошло к обеду и я успел не только обдумать самые насущные вопросы, но и проделать несколько простеньких экспериментов, чтоб убедиться в некоторых предположениях.

  Как я и разгадал при первоначальном осмотре, артефакт оказался защитным, сделанным по неизвестному мне принципу и обладающим невероятной силой за счет того что черпал энергию из кокона. И это было очень странно и очень печально. У меня не было такого кокона, как у оборотней и хотя с приобретением мною шкуры появилось некое подобие, но достичь полной мощности на мне артефакт вряд ли сможет.

  И все же самым печальным было не это, а то, что он навсегда привязывался к владельцу, и снять можно было, только убив хозяина. А сожженный мной негодяй хоть и был довольно сильным оборотнем, но никак не тянул на того, кто мог бы победить владельца амулета. И следовательно он либо украл непривязанный артефакт, либо нашел труп прежнего владельца, и во всех случаях не может быть, чтоб амулет не искали. Разумеется, чтоб вернуть в семью, такие вещи не делаются для простых магов или оборотней.

  О том, кто изготовил этот амулет, я предпочитал не думать. В первые десятилетия после разлома, когда в людях вспыхивали невиданные прежде таланты и способности, было создано много не менее дивных вещиц, но особого счастья своим хозяевам они не принесли.

  Глава 18

  Выкрашенный в зеленый цвет флюгер, знак практикующей ведьмы, мы с бастардой заметили одновременно.

  - Вон он... - пробормотала Мэлин, и, даже не открывая доступ ее эмоциям, я расслышал в голосе ведьмочки неуверенность, волнение, надежду и страх.

  - Если не хочешь, поедем в гостиницу, - предложил я тихо, догадываясь, какую боль она может сейчас испытывать, - знаешь, иногда лучше ничего не знать.

  - В жизни много вещей, которые не стоит делать, - как- то по- старушечьи вздохнула она, и покосилась на меня, но ни спорить, ни, тем более, смеяться, мне не хотелось.

  Когда Мэлин становилась вот такой, пожившей на болоте и хлебнувшей невзгод ведьмочкой я чувствовал себя едва ли не младше и никак не умнее. И потому предпочитал, чтоб она оставалась ершистым подростком.

  - Кто звонить будет? - глядя, как бастарда ловко останавливает коляску у калитки, ворчливо поинтересовался я, незаметно проверяя защиту на ограде и засовах.

  - Я сама, - девчонка держалась спокойно, но руки чуть дрожали, когда она хваталась за шнурок колокольчика.

  Бросить бы на нее заклятье невозмутимости, да она что- то тайком выпила из своих запасов. И хотя ее кошель с зельями проверял Ренгиус, и ничего запретного там нет, одновременно зелья и заклятья на одаренных людях лучше не использовать.

  Мой обострившийся слух расслышал как с той стороны калитки прошуршали легкие шаги, и стихли на долгие секунды. Хитрюга, усмехнулся я про себя, сразу не отзывается, пока не проверит, кто пришел. И чтоб не давать ведьме преимуществ, чуть сдвинул невидимую шапочку.

  - Кому еще там по праздникам неймется? - голос вроде спокойный и даже недовольный, но что это творится с ее эмоциями?

  Женщины, чувствующие подобное, должны, на мой неискушенный взгляд, одновременно плакать и смеяться, падать в обморок и вытворять нечто немыслимое. Да и Мэлин, хотя хлебнула, судя по всему, успокаивающую настойку, испытывает не меньшее волнение. Вот как, призадумался я, возвращая шапочку на место, вы оказывается, хорошие актеры, госпожи ведьмы, и тогда нужно не верить ни одному вашему слову. Да и на ночлег не стоит тут останавливаться, хорошо, что я приказал Агану снять две комнаты.

  - Мы за советом, мыши одолели, камнегрызки, - не оглядываясь на меня, пролепетала бастарда явно тайную фразу, и калитка тут же распахнулась.

  Ведьма, возникшая в ней, как в раме, действительно была молода, но далеко не девчонка. И смотрела на меня так проницательно, словно я и есть эта самая мышь. Даже захотелось пошутить и строго сообщить, что она ошиблась, я - дракон. Хотя и песчаный.

  - Ну, тогда проходите в дом, травок дам, ловушки делать научу... - она хмурится и говорит что- то отвлеченное, а сама исподтишка рассматривает Мэлин, и пытается спрятать взволнованный блеск глаз.

  Я спокойно прошел в калитку, не оборачиваясь на оставленную коляску, на ней сейчас столько защит, что не сунется ни один жулик.

  Небольшой одноэтажный домик встретил нас ароматом трав и настоев, бульканьем котелков на очаге и огромным черным котом, непременным ведьминским атрибутом. Иначе кто же из селян поверит, что она ведьма, а не самозванка?!

   Все, до чего дотянулись в доме мои поисковички, я обследовал с самого порога. Запер пару простых ловушек, проверил содержимое кувшинов, стоящих на полке, едко посмеялся про себя над точным соответствием цвета намалеванных на них букетиков и содержимым, выяснил, что в котелках вывариваются салфетки и соль, а в чучеле жабы сделан тайник.

  И только после этого сел на один из стульев, выбрав его по своему усмотрению.

  - Ну, так что же вам дать от мышей... - ведьма сделала вид, что задумалась, и я вздохнул с откровенной досадой.

  - Мэлин, объясни уважаемой госпоже Орисье, что мы просто пришли ее проведать... как подругу твоей бабушки, и сейчас поедем в гостиницу, - сухо приказал я воспитаннице, и уставился на ведьм с ехидным интересом.

  Ну и как вы будете выкручиваться, интриганки болотные?

  - Да, что вы говорите! - С почти натуральным изумлением воскликнула ведьма, и всплеснула руками, - Мэлин! То- то я думаю, глаза знакомые! Ну, тогда иди сюда, девочка, я тебя хоть обниму!

  И она стиснула бастарду с подлинным жаром. Да и та в ответ вцепилась в нее не менее истово. Все, похоже я разгадал одну тайну... моя воспитанница провела меня, как обычного человека. И к тому же изобрела метод, как улизнуть от брака с дроу.

  Или это не она изобрела?

  - Мне уже начинать плакать от умиления или смеяться над собственной доверчивостью? - С сарказмом произнес я, и мысленно сдвинул шапочку.

  Интересно же узнать, что они еще приготовили.

  - Ир, не нужно так, - укоризненно сказала бастарда, и я изумленно поднял бровь, а с каких это пор я позволял ей называть себя так?

  Или у нас сейчас особо опасная ситуация? Тогда я на всякий случай замотаю обеих ведьм в ментальную липучку.

  - А можно мне узнать, откуда вы меня знаете, господин Ир? - Чуть прищурилась Орисья, и огромный кот вдруг проснулся, сел на лавке, протянул лапы и, выпуская довольно крупные острые коготки, поскреб стену.