— Вы долго готовили это представление? — бросил связной Краковскому, выполняя команды Буслаева.

— Спектакль впереди! — надеясь взять инициативу в свои руки, произнес Краковский, становясь лицом к стенке. — Лейтенант Буслаев, у меня к вам деловое предложение.

— Готов обсудить, — сказал Буслаев, пытаясь разгадать его очередную хитрость.

— Переходи ко мне в заместители. Мне нужен такой человек, как ты. Вдвоем мы земной шар перевернем!

— Самому командовать некем.

— Найдем. Скоро снова оперимся. За нами Европа, Америка!

— Но я не могу один.

— Найдется работа и для Ивана. Тем более что я оценил его мужество, когда он был у меня в заложниках. Надо же, из такой ситуации вывернулся и жив остался.

— Рад служить тебе, мой фюрер! — иронизировал Лиханов.

— Меня смущает другое, Краковский. У нас с вами разные понятия об истине, о Родине. — Буслаев кивнул в сторону связного. — Вы забыли представить этого человека.

— Так, случайное знакомство. Ветер ураганной силы свел нас вместе и познакомил. Мы оба здесь оказались на правах транзитников. Я жду ответа, лейтенант! Двор полон моих гавриков. — Посмотрел на стенные часы. — Если через пять минут не выйду из дома и не покажусь им, сюда войдет моя братия и начнется кровопускание.

— Похоже, что спектакль состоится, — заметил связной.

— Довольно паясничать! — одернул его Буслаев.

Связной, как и предписывалось сценарием, неожиданным ударом табуреткой вышиб раму и мгновенно оказался на свободе. Лиханов устремился за ним, но Буслаев остановил.

— Далеко не уйдет, — сказал он. — Обыщи Краковского!

Краковский, стоящий под дулом пистолета, сделал порывистое движение, но на него навалился Буслаев. Приемом самбо сбил с ног. Вдвоем с Лихановым они его связали.

— Теперь бежать не удастся! — поднимаясь с пола, удовлетворенно произнес лейтенант.

Лиханов направился за подводой. Вышел на крыльцо, и напоролся на засаду. Пришлось возвратиться в дом и запереть дверь на засов. Обстановка складывалась более чем опасная, под угрозой стояла сама возможность вывоза пленного атамана.

— Всадить ему пулю в лоб, и никаких забот, — сказал Лиханов.

— Убить лежачего, да еще связанного по ногам и рукам, — не шутка. Только мне это не составит чести, да и нужен он живым, — сказал Буслаев и приказал: — Вот что. Быстро на чердак и оттуда по приставной лестнице вниз! Пригонишь лошадь к окну, которое выходит на дорогу. Таким образом минуем засаду. Действуй! Я буду держать оборону.

Все время, пока Лиханов выполнял приказ лейтенанта, бандиты упорно рвались в дом. Буслаев дал автоматную очередь, изрешетив входную дверь, кого-то ранив. Но вскоре напор возобновился. Была угроза того, что бандиты предпримут попытку выломать дверь, либо ворваться через окно, выходящее во двор. На всякий случай он забаррикадировался, приговаривая:

— Вот так, господин Краковский. Уж больно не хочется расставаться с вами. Но ведь ваши дружки этого не понимают.

Краковский в ответ водил глазами, что-то злобно мычал. В рот его был вставлен кляп из кухонного полотенца. Лиханов подогнал лошадь. Однако попытка перетащить связанного пленника на подводу через окно не удалась и на этот раз. Бандиты разгадали замысел. Открыли огонь. Пришлось оставить Краковского в доме Брагина, а самим, отбиваясь гранатами, уходить.

— Теперь Краковский снова примется за свое, — досадовал Иван.

— Но теперь и изловить его больше шансов, — успокоил его Антон. — А вообще-то, произошел прокол. Но где же Джапаридзе? Прибудь он вовремя, как задумывали, ничего подобного не случилось бы.

Он говорил и нахлестывал лошадь. Отъехав к лесу и замаскировавшись на его опушке, чекисты долго еще наблюдали за подходами к усадьбе Брагина в надежде, что вот-вот объявится Джапаридзе с солдатами, и тогда, располагая большими силами, все же удастся довести операцию по захвату главаря банды до конца. Но вот Краковский появился в плотном окружении бородачей. На расстоянии меткого выстрела от них. Лиханов вскинул автомат, чтобы дать по нему очередь. Однако Буслаев остался верен себе: «Огонь не открывать!» — приказал он. Нет, не дрогнула бы у него рука сразить пулей того, кто столько бед и страданий принес людям, но он был нужен ему живой.

Искать вчерашний день и ждать, куда кривая вывезет — не его принцип. Захват Краковского с помощью «связника» не удался по независящим от него причинам. Теперь необходим «проводник». И тогда — ловушка… Появился опыт, теперь надо действовать наверняка!

— У тебя уже есть план? — спросил Лиханов.

— Нет, но кое-что вырисовывается, — ответил Буслаев. — Разгромив банду, мы выиграли сражение. Но надо выиграть и войну: изловить ее главаря.

Краковский с оглядкой задами пробирался к дому Варьки-Шалашовки. Уже подойдя к околице, увидел на снегу следы мужских сапог. Остановился в нерешительности. «У нее кто-то есть, — подумал он. — Не засада ли меня поджидает?» — Еще больше заколебался: идти или повернуть оглобли?..

Пройдя несколько шагов, он обнаружил такие же следы, шедшие от дома, к калитке. Постоял, соображая: а может быть, приходил кто и уже ушел? И, видно, не один человек был у нее — несколько отпечатков и все разных размеров. Это его успокоило, и он направился к крыльцу.

Свет луны освещал кровать, старомодный комод. Слабо светился циферблат ходиков. Их стрелки показывали два часа, когда раздался условный стук в оконное стекло.

Варька мигом скатилась с постели, приоткрыла уголок занавески. Убедившись, что под окном стоит знакомый человек, тихо отворила дверь, впустила его в избу. Засуетилась на радостях у печки, загремела чугунками, сковородками.

Пройдя в комнату, Краковский поинтересовался, кто был у нее, чьи следы видел он дворе.

— А, должно быть, электрики наследили, шут их побери. По дворам все шастают, выясняют, кому проводку заменить надо, а кому фонари установить заместо разбитых, — ответила Варька.

— Смотри, ежели не электрики… Любовник какой или тем более чекисты, осодмильцы. Знай: мне терять нечего! — Снимая сапоги, метнул взгляд в ее сторону.

— Ты башку-то свою ерундой всякой не забивай! Али не веришь мне? — сказала Варька обидчиво. — Скоро к телеграфному столбу ревновать станешь.

— Да я так, к слову, — извиняюще проговорил Краковский.

— Почему же к слову? Живу на отшибе, одинокая молодая баба, да еще следы мужицкие во дворе. Всякое можно подумать!

— Не бери в голову, Варюха!

— Ладно, успокоил. — Она приблизилась к нему. — Скажи, милый, верно говорят, что вас в лесу малость пошерстили? Али брешет бабье? Все эти дни я даже боялась к тебе пойти. А ну как схватят?

— Бабы говорят, значит, знают.

— Ну, а как же теперь? Что делать мне? Буслаеву наверняка известно, что я ходила к тебе.

— Ходила, жратву любовнику носила. Ну и что из того?

Варька поставила на стол закуску, самогон, борщ горячий.

— Что не давал знать о себе так долго, милый? — Обнимая его, сказала: — Я Бог весть что передумала.

— Да и сейчас заскочил, чтобы тут же уйти.

— Опять пропадешь?

— Теперь уже надолго, Варюха. Время такое. Тревожное.

— Поп согласился обвенчать нас тайно.

— Теперь это не потребуется, — вздохнул Краковский.

— Как, разве ты не возьмешь меня с собой?

— Понимаешь, опасно. Да и пока некуда. Меня должны скрытно переправить через линию фронта. Чем это может завершиться, знает один Господь.

— А как же я?

— Ты потребуешься мне здесь. Придется налаживать связи, собирать и передавать информацию о том, как идут дела у большевиков. А чтобы не больно разворачивались, другой раз и петуха пустить или там в колодцы запустить что-нибудь такое, от чего бы животы у строителей социализма поразбаливались и они околели.

— Ты забываешь, что я прежде всего женщина и призвание мое — жизнь поддерживать, детей рожать и растить, мужчин на подвиг благословлять. От других баб отличаюсь разве только тем, что не стремлюсь иметь свой очаг и согласна молодость провести на колесах. Лишь бы с милым. Но мужа я буду иметь! Ты решил меня бросить? — Кинулась на шею. — Не оставляй меня, родной.