«Театр трех актеров для одного зрителя», — подумал Степан. Это было ему неприятно. Пока все шло по намеченному Викой плану.

После завтрака отправились погулять по Никитскому ботаническому саду, потом пробовали вина в знаменитом дегустационном зале Массандры, обедали в итальянском ресторане, расположенном в самом замке «Ласточкино гнездо». Заработанные поеданием мучнистых блюд итальянской кухни лишние калории решили согнать в бассейне, но тут Олю стало очень правдоподобно знобить, и она ушла к себе.

Степан и Глеб традиционно после бассейна пили вино в расположенном рядом подвальчике, когда зазвонил мобильный телефон, и Вика, находившаяся в другом конце подвальчика, прошептала:

— Пора, сеньор. Клиент созрел, события требуют вашего вмешательства, — и отключилась.

Под действием алкоголя Степан стал очень убедительно вести диалог с молчащей трубкой, вернее, это был его монолог. Он так увлекся, что только когда увидел рядом серьезное личико Вики со смеющимися глазами, быстро скомкал конец «разговора». Глеб не стал заставлять долго себя упрашивать составить компанию Вике в казино, лишь попросил поддержать его, пока он будет отпрашиваться у Оли. Вика торжественно заверила его, что сможет убедить приболевшую Олю доверить его на сегодняшнюю ночь ей.

Когда Степан осторожно постучал в дверь номера, она нетерпеливо распахнулась. Перед ним стояла бледная Оля, устремив на него невообразимо волнующий взгляд зеленых глаз.

Степан вошел и нерешительно, напряженно кашлянул. Он вновь почувствовал себя словно перед сдачей экзамена в институте.

— Встречу с друзьями пришлось отложить. Глеба с Викой нигде не видно. Вот, на всякий случай зашел узнать… — пробормотал он и неожиданно закончил: — Что да как.

Оля не приняла его условия игры, не захотела ходить вокруг да около.

— Они в казино, и ты это прекрасно знаешь, как и то, что я ждала тебя. Я хочу, чтобы мы пошли к тебе. Ты не возражаешь?

— Нет, — ответил Степан и понял, что летит в пропасть.

Оля ушла от него в четыре часа утра, после того как долго приводила себя в порядок в ванной. На прощание она поцеловала его и сказала, что так хорошо ей не было никогда в жизни. Он смутился и хотел было ее проводить. Она тихо рассмеялась, выскочила из номера и захлопнула дверь у него перед носом.

На следующий день Степан, сказавшись больным от злоупотребления спиртным на встрече с друзьями, в одиночестве переживал полдня, думал, как вести себя в дальнейшем с Глебом. Пропустил завтрак, обед, прогулки, бассейн.

Утром, перед выходом из номера, Вика неодобрительно хмыкнула:

— Мужик, а распустил нюни!

Задумав и блестяще осуществив очередную комбинацию по отвлечению Глеба, Вика позволила Оле на пару часов навестить Степана, помочь ему избавиться от комплекса вины. Он понял, что об этом лучше не задумываться, пусть все идет, как идет.

Вскоре Степан уже вполне освоился со своим новым положением, а после возвращения в Киев тайным местом их встреч с Олей стала его квартира.

Вика познакомила Степана со своим продюсером, и они договорились, что он внесет пять тысяч долларов спонсорских вместо оговоренных двух на ее «раскрутку» в октябре-ноябре этого года.

Глава 22

Степан позвонил Оле по мобилке, как и договаривались, как только подъехал к ее дому. К его удивлению, она не ответила. «Где теперь ее искать?» — подумал он, нервно куря сигарету за сигаретой. На всякий случай позвонил ей на работу и обнаружил ее там.

— Выйди, я сейчас подъеду, — бросил он.

— Постой, я лучше пройдусь к Морозовскому гастроному. В машине будет удобнее поговорить, — попросила она.

— Хорошо. Не задерживайся. — И поехал навстречу ей.

Оля, оглянувшись по сторонам, забралась в его машину с тонированными стеклами и привычно потянулась губами к его губам. «Не вовремя», — с досадой подумал Степан, отвечая.

— Теперь объясни толком — что случилось?

— Глеб, очевидно, будучи в невменяемом состоянии, поджег баню, а после зарезал соседку Маню. Сейчас сидит в изоляторе.

— Почему он это совершил? Может, увидев мою машину, он что-то заподозрил?

— Не думаю. Ведь он сам тебя посылал в Ольшанку, чтобы ты разобрался.

— Это было на день раньше, и ты сама попросила, чтобы я не ехал один в Ольшанку, а заехал за тобой, но на следующий день. Я не выходил с ним на связь все эти дни. Мне даже пришлось выехать срочно в командировку, чтобы не прятаться от его звонков. Зачем это надо было?

— Я была злая на него — он забыл о поминках моей мамы на девятый день! Хорошо, что мы тогда поехали, помянули ее сами, привели могилку в порядок. А он и не вспомнил… А я его давно просила! У него лишь хватило ума следом за нами примчаться в Ольшанку, устроить пожар и убить бедную Маню. Зря ему авто так быстро подремонтировали!

— Я не могу понять — откуда он узнал, что БМВ почти готова и стоит возле моего дома? Я же ему об этом не говорил!

— Зато сказал мне, а я, видно, обмолвилась в разговоре, когда он меня в тот день навещал. Впрочем, я точно не помню.

— Что он говорит следователю?

— Толком не знаю, но, похоже, всякую чушь. Его даже направили на психиатрическую экспертизу. Да, чтобы ты знал. Когда я приехала домой, в квартире был сплошной разгром — он обнаружил магнитофон в кухне, в комнате я сама его сняла. Мне удалось их убрать до того, как милиция приехала с обыском.

— Я чувствую свою вину перед ним. Возможно, то, что я подыгрывал его фантазиям, привело к столь печальному исходу.

— Не вини себя. Не ты направлял его руку, когда он напал на ту несчастную женщину. Я тебе рассказывала, что у него с головой не совсем в порядке? У тебя была возможность в этом убедиться из его рассказов.

— Что я могу для него сделать?

— Адвокат. Нужны деньги и хороший адвокат.

— Это я беру на себя. Можешь не волноваться. Вот только почему ты покинула больницу и вышла на работу?

— Был обыск и на работе. Поехала проверить, что у него изъяли. Там все в шоке. Теперь мне можно подумать и о здоровье — ты меня подвезешь в больницу?

— Да. Когда тебя должны выписать?

— Дня через два-три. Я не буду спешить, если ты займешься поисками адвоката.

— Что тебе привезти в больницу?

— Как обычно: фрукты, сок. Вот тебе телефон следователя — позвони и на правах друга расспроси, что можно передать Глебу. Пусть он знает, что мы о нем не забываем.

Глава 23

Степан лежал на разложенной софе и нервно курил, пытаясь пускать дым колечками.

— Не кури, — поморщившись, попросила Ольга.

Встала, надела халат прямо на голое тело и пошла в ванную.

Степан, словно не расслышав, продолжал курить. Но когда она через десять минут вернулась, посвежевшая после принятого душа, поспешно загасил сигарету.

— Степа, что тебя тревожит? — ласково спросила она, присаживаясь на краешек софы.

— Во-первых, почему я не могу остаться здесь до утра? — спросил он.

— Я очень устала, и у меня есть желание побыть дома одной. Только не обижайся. Завтра я останусь ночевать у тебя, а здесь мне бы не хотелось, чтобы ты… Сам все понимаешь — ты умный. Здесь и соседи, и знакомые — у тебя спокойнее.

— Хорошо. Будь по-твоему, — согласился Степан.

Ольга ему безумно нравилась, как никто и никогда. В его представлении она была идеальной женщиной: умной и страстной, в которой одновременно сочетались и шаловливый котенок, и грозный тигр. Он очень ею дорожил и не представлял, как сможет с ней расстаться.

— Оленька, я себя чувствую подлецом по отношению к Глебу, — поделился он с ней. — Наверное, нам в самом деле не стоит здесь встречаться, а лучше по-прежнему у меня. Тут все напоминает о нем, и меня не покидает чувство, что я отчасти виноват в том, что с ним произошло.

— Ты же не принуждал его убивать несчастную женщину? — спросила Ольга, заглядывая ему в глаза. — Виноват он сам, а точнее, его необузданный характер, который он тщательно скрывал от окружающих. Мне как его жене приходилось все это терпеть. Ты же мне долго не верил, что у него порой бывают неконтролируемые приступы ярости, и тогда он может убить кого угодно. Поэтому я не могла ему открыться и прямо попросить развода, а прибегла к небольшой фальсификации, с твоей помощью. — Она быстро наклонилась и чмокнула его в щеку. — Меня только удивляет, что психиатрическая экспертиза признала его вменяемым. Интересно, каким он выйдет через пять лет?