- Она слишком много себе позволяла.

   Голос Амандины прозвучал очень жёстко. Ни раскаяния, ни сожаления, ни даже волнения в связи с разоблачением я не услышала. Слишком много себе позволяла? Похоже, у нас разные представления о том, к кому применима эта фраза. Впрочем, я догадывалась, о чём она говорит. О том случае, когда Дамиан лежал без сознания, раненый, а я напомнила ей, кто хозяйка в этом доме.

   - Неужели? - изогнул брови Дамиан. - Я что-то не заметил. Но даже если и так. Она теперь - виконтесса Телбридж. Имеет право.

   - Я в первую очередь заботилась о ваших интересах.

   - О моих? Нет. Ты заботилась о своих интересах, вернее, тебе так казалось. Но ты ошиблась. Ты хоть сама понимаешь, что могло бы произойти, поверь я в эту вашу мелодраму? Понимаешь, какая судьба её ожидала? Впрочем, что я спрашиваю? По глазам вижу: отлично понимаешь. И что, тебе её было ни капли не жаль?

   Амандина молчала, плотно сжав губы. Виконт кивнул.

   - Понятно. Скажи, - спросил он, прищурившись, - ты всерьёз полагала, что в моём доме человек может быть невинно осуждён по наговору? - Сейчас в глазах Дамиана искрился гнев, как будто именно этот, последний упомянутый им нюанс и разозлил его сильнее всего во всей истории. Я не слишком понимала, почему, и о чём именно идёт речь. Но Амандина, кажется, понимала. - В таком случае ты очень глубоко заблуждалась. - Он откинул голову назад и взглянул ей прямо в глаза. - Ты уволена.

   - Что?!

   В голосе Амандины звучало искреннее изумление. И я поняла: всё это время она была совершенно убеждена в том, что ничего особенного за сегодняшний проступок ей не грозит. Возможно, какое-нибудь мелкое взыскание, понижение жалованья, даже пару плетей для острастки, но уж никак не отлучение от дома.

   - Я ясно выразился. Убирайся. Работая в этом замке, ты скопила достаточно денег, раз можешь позволить себе щедро платить за услуги аферистов. Теперь будешь тратить их где-нибудь в другом месте.

   Амандина всё ещё стояла без движения, но даже по её спине, по чуть сведённым вперёд плечам, по слегка согнувшейся шее, было видно, что от её прежней уверенности не осталось следа. А между тем Дамиан встал со стула, обошёл бывшую экономку, словно она была неудачно поставленным предметом мебели, и вышел из приёмной, оставив дверь открытой. Разговор был окончен.

   Я отошла от окошка, тихонько прикрыв ставень. Возвращать на место картину не стала (не знала, как правильно это сделать и нет ли там какой-нибудь хитрой пружины). Но, единожды отвернувшись, уже не смогла бы сказать, где именно располагалось потайное окно, и, соответственно, не догадалась бы о его существовании, если бы мне предварительно его не показали.

   Теперь я почувствовала внезапный наплыв слабости в руках и ногах. Прислонилась спиной к стене, а потом и вовсе сползла на пол и села, обхватив руками колени и опустив голову. Тело начала бить крупная дрожь. Запоздалая реакция. Так всегда бывает.

   Кто-то вошёл в комнату. Шум шагов эхом отдавался в ушах. Дамиан подошёл и опустился на пол рядом со мной. Вытянул руку и обнял меня за плечи.

   - Ну, успокойся. - Он помолчал, кажется, сам не уверенный в том, что сказать. - Всё позади, со всеми разобрались. Тебя больше никто в этом замке не обидит.

   Я отвернулась, чтобы он не видел, как кривятся мои губы в попытке сдержать неизвестно откуда подступившие рыдания. Глубоко дыша, вытерла глаза тыльной стороной ладони. Когда слёзы чуть отступили, возвращая возможность владеть собственным голосом, тихо сказала:

   - Я просто перепугалась.

   - Знаю. - Он притянул меня к себе. - Ты решила, что я стану тебя бить. Что ещё тебе порассказали в твоём демоновом пансионе? Расскажи хоть, какая плеть должна быть - обычная или с утяжелением? Ну, просто чтобы я знал на будущее, когда ты действительно заведёшь себе любовника.

   - Я не заведу себе любовника, - откликнулась я, улыбаясь сквозь слёзы.

   Оно мне надо? У меня и раньше такого стремления не было, а последние события, кажется, навсегда отбили у меня любую охоту к постельным утехам. Голый мужчина, в моей кровати? Упасите боги. Кажется, в этом отношении у меня идеальный брак.

   Однако чувство справедливости (или просто упрямство) заставило меня почти сразу же встрепенуться и заявить, противореча самой себе:

   - Постой, ты же обещал, что я смогу завести любовника!

   - Мало ли что я обещал, - усмехнулся Дамиан, поднимаясь на ноги и протягивая мне руку. - Или вы, юная леди, верите всем мужским обещаниям?

   - Мужским обещаниям не верю, - ответила я, принимая его руку и тоже вставая. - Я верю твоим. Ну, то есть... - Я прикусила губу, сообразив, что сказала что-то не то. - Я не имею в виду, что ты не мужчина. Но для меня же ты не мужчина.

   "А гораздо больше", хотела сказать я, но окончательно сбилась и замолчала.

   - Пойдём, святая прямота, - с насмешкой сказал Дамиан, легонько подталкивая меня в спину в сторону двери.

   Но я, наоборот, остановилась и посмотрела ему в глаза.

   - Я не порки боялась, - прямо сказала я. - Я боялась, что ты станешь думать обо мне плохо. Это глупо, да? То есть... физическая боль ведь хуже?

   Лицо Дамиана приняло серьёзное выражение.

   - Нет, это не глупо, - тихо сказал он, глядя вроде бы и мне в глаза, но всё равно как будто куда-то в сторону. - Боль можно перетерпеть. Когда о тебе думают плохо, это куда как хуже... - Его взгляд снова стал сфокусированным, а на губах заиграла тень улыбки. - Я не собираюсь думать о тебе плохо, девочка. Тем более не из-за таких вот спектаклей. Хотя, - тон Дамиана опять стал шутливым, - вынужден признать, что кое в чём ты меня всё-таки разочаровала. Девушка твоего возраста должна любить соблазнительное нижнее бельё, а не шарахаться от него, как демон от ладана.

   Я брезгливо поджала губы, считая ниже своего достоинства отвечать на подобное. Мы вышли из комнаты.

   - Идём, тебе надо отдохнуть, - сказал Дамиан, направляясь в сторону моих покоев. Он вёл меня, легонько, ненавязчиво приобнимая за плечи - Да и ночь на дворе. Я распорядился, чтобы в твоей комнате навели порядок. Убрались и... поменяли постель. И принесли травяной чай и шоколад. Не беспокойся, туда ничего не могли подсыпать. За этим бдели очень тщательно.

   В коридоре обнаружился Эддингтон, сразу же шагнувший нам навстречу.

   - Мне следует выставить возле покоев леди охрану? - спросил он, обращаясь в первую очередь к Дамиану, но попутно взглянув и на меня.

   - Полагаю, да, - ответил Дамиан, тоже вопросительно на меня посмотрев. - Уверен, что теперь никто даже близко не решится подойти к её покоям без уважительной причины, но, думаю, так леди будет чувствовать себя спокойнее.

   Я согласно кивнула. Пока Эддингтон отдавал распоряжение, Дамиан проводил меня в мою комнату.

   В первый момент я даже вздрогнула, резко остановившись у порога. Слишком свежим в памяти оказался недавно пережитый шок. Но рука Дамиана крепко сжимала моё плечо, и от этого сразу стало спокойнее. И я прошла дальше.

   В комнате действительно было прибрано. Постель другая, включая даже подушки и одеяло. Никаких предметов одежды, валяющихся на полу, и - к моей вящей радости - никаких сиреневых чулок. На столике - чашка с чаем, точнее сказать, успокаивающим травяным напитком, только-только заваренным: в воздух поднимается струйка пара. Рядом - вазочка с ломтиками шоколада и ещё одна, с фруктами.

   Я устало села на кровать.

   - Прислать к тебе Мэгги? - спросил Дамиан. - Да, кстати. Я вполне уверен, что она не имеет отношения к сегодняшней истории, но если хочешь, мы подберём тебе другую камеристку.

   Я покачала головой.

   - Нет, не надо другую. Но звать её тоже не надо. Дамиан...

   - Да?

   - Ты не мог бы посидеть со мной? Немного?

   - Конечно.

   Он отвернулся, пока я влезала в длинную ночную рубашку и забиралась под одеяло. Потом подошёл и сел рядом на кровать. Всё это, конечно, давно вышло за рамки приличия, но я инстинктивно, по-детски боялась оставаться одна. Я лежала на спине, аккуратно положив руки на одеяло, то открывая глаза, то снова опуская веки.