– Зачем? У них что, своей нет? – над этим ответом я долго не раздумывал. Просто автоматически ляпнул первое, что пришло на ум.

– Целая раса бомжей? – Загребельный задумался над моими словами. – Маловероятно. Ханхи не могли оставить их без дома. Но даже если такое произошло или планета головастых, к примеру, погибла, то учитывая технологии, которыми они владеют, эти расторопные сукины дети уже давно могли приспособить для жизни какую-нибудь бесхозную планетенку и даже не одну. Но нет же, они почему-то взялись именно за нас.

– Головастые заставили человечество наделать страшных глупостей, а ханхов в отместку за это начать трансформацию Земли – их любимого детища. Однако, на определенной стадии, последних внезапно отстранили от дел. Дальнейший процесс перестройки пошел под контролем совсем других прорабов, – в надежде отыскать хоть какую-нибудь зацепку, я еще раз прошелся по основным вехам новейшей истории. – Все это означает, что просто приспособить планету для жизни для головастых оказалось не достаточно. Им какого-то хрена потребовалось полная перестройка. А самостоятельно они такую глыбу столкнуть не могут. Вот и пришлось слегка поиметь родителей, ханхов в смысле.

– Неужто головастые надеются их под корень выкосить?! Учитывая, что ханхи бессмертны, хм… – тут Андрюха поправился, – почти бессмертны, то здесь этот номер вряд ли прокатит. А если так, то как только ханхи немного оклемаются, сразу же последует неминуемая расплата.

– Это если они будут знать за кем должок. Похоже, операция спланирована до мелочей и секретность была на высшем уровне. Единственный существенный прокол – это Главный, который неожиданно очутился на Земле. Вот он действительно мог сдать всю эту банду.

– Но не сдаст, – хмуро заметил чекист. – Нестеров, блин, постарался.

– Да уж… – в тон другу протянул я и сразу же вспомнил тот бой на мосту и проклятую ржавую трубу, судорожно стиснутую руками одинцовского милиционера…

В нашем разговоре как-то сама собой возникла пауза. Я загруз в воспоминаниях, а вот подполковник ФСБ сумел ей воспользоваться и вновь собрался с мыслями:

– Все равно как-то не сходится, – задумчиво протянул он. – Рано или поздно ханхи все равно наведаются на Землю и обнаружат здесь этих лобастых уродов. Вот тогда-то все и откроется.

– Не беспокойся, они как пить дать что-то придумали, – заверил я друга.

– Вот как раз это меня и волнует, – Загребельный тяжело вздохнул. – Мы еще очень многого не знаем. Тыкаемся носом, как слепые кутята. А каждый неверный шаг – это потерянное время и человеческие жизни.

– Пока у нас имеется лишь один путь – найти модуль и помочь ханхам восстановить контроль над ситуацией. А дальше… – я бессильно развел руками. – Дальше вроде как они нам кое-что обещали.

– Вот именно «вроде как», – угрюмо буркнул ФСБшник. – Но только у меня из головы не выходит послание Ертаева. «Не доверяйте ханхам. У них на уме совсем иное…». Кажется, именно это он просил тебе передать?

– Ты предлагаешь не доверять Главному? – я с недоумением поглядел на друга. – Тогда что мы здесь вообще делаем? Куда идем? Для чего? Это что у нас такая увеселительная прогулка?

– Главный и ханхи, это как мы уже успели убедиться, далеко не всегда одно и то же, – примирительно заметил мой приятель. – Может он вновь что-то сделал по-своему, и впрямь нашел путь, который позволит сохранить последних выживших.

– Главный сказал, что модуль это наша последняя надежда, и я склонен ему доверять. А раз так, то с пеной у рта валим в Белоруссию.

– Согласен, – Леший кивнул. – Только для начала не мешало бы свалить отсюда.

После того как был найден консенсус мы с Андрюхой практически одновременно покосились на Грома. В его голове наверняка могла отыскаться кое-какая информация, которая нам сейчас бы очень и очень пригодилась.

Олег глядел на нас как-то уж очень странно. В его глазах попеременно вспыхивала то боль за своего окончательно рехнувшегося папашу, то страх от встречи с пособниками ханхов, которым все-таки удалось просочиться в их последнее убежище, то отчаянные попытки приладить услышанные только что факты к той мозаике событий, которая уже прочно сложилась у него в голове. Последнее явно получалось с трудом, и это мне категорически не нравилось.

– Олежа, – позвал я. – Эй, очнись!

– Па, это вы о чем тут только что говорили? – Олег затравленно на меня зыркнул, после чего скосил глаза на приставленный к койке автомат.

Этого еще не хватало! – подумал я, начиная слегка заводиться. – В угол его что ли поставить за такое свинство по отношению к родителю? Нет, пожалуй, в углу, да еще наедине сам с собой он такого нафантазирует, что потом потребуются услуги Лешего, а то сынуля у меня вон какой вымахал!

– Сержант, тебе не приходило в голову, что подполковник ФСБ и заместитель командира танковой бригады гораздо лучше тебя осведомлены о сложившейся ситуации? – Загребельный и впрямь пришел мне на помощь. – Так что сиди, слушай, мотай на ус. Тебе вообще очень крупно повезло, что мы к вам сюда заглянули!

Да-а-а, что называется наглость – второе счастье. Это же надо завернул: «заглянули»! Хотя Андрюха знает, что делает. Его этому учили. Вон у моего оболтуса взгляд-то стал куда поосмысленней.

– Олег, для начала тебе следует уяснить одну вещь, – я перехватил у чекиста инициативу и обратился к сыну с самым серьезным видом, на который был только способен. – Все что произошло… вся эта война… Короче, на самом деле все оказалось немного не так, как мы считали раньше.

Мой рассказ, который при всех сокращениях и упрощениях длился никак не менее получаса, Гром слушал молча. С его губ не сорвалось ни одно восклицание, ни один вопрос даже когда я сообщил о роли ханхов в истории человечества и о причине, по которой они решили с ним покончить. Олег продолжал хранить молчание, даже когда речь зашла о Главном и заключенной с ним сделке. Только лишь после того как я окончательно иссяк, мой сын задал всего один единственный, но очень странный вопрос:

– Па, так получается, ты лично знаком с богом?

– Был лично знаком, – угрюмо поправил я сына.

– А какой он? Я понял, что в бандане и с помповиком, ну а поподробней? – не дожидаясь моего ответа, Олег пояснил: – Я как-то давно, еще там, на Железном острове, говорил с одним человеком. Похож он по описанию: и бандана, и ружье… Вот примерно тогда все и началось.

– Не понял, что началось? – вопрос сына остался без ответа, так как меня почему-то сразу зацепило то пояснение, которое за ним последовало.

– Что началось? – Олег невесело улыбнулся. – Па, а как ты думаешь, как мы вырвались из лап головастых? Как нашли эту пещеру? Почему люди выбрали меня своим командиром?

– Не томи, сержант, небось не в театре, – не выдержал Леший.

– Говори, – поддержал я друга.

– Дело в том, что с тех пор я стал видеть разные сны, и чаще всего они сбываются.

– Ты можешь предвидеть будущее?!

– Очень недалекое. – Олег смущенно пожал плечами. – Три-четыре дня, в лучшем случае неделя. Но и это помогает нам выжить.

– Скажи, сержант, а насчет нас тоже было видение? – Загребельный прищурился. – Мы ведь слышали, как Черкашин сказал старшему дозора: «Может они и есть те, кого мы ждем?» или что-то в этом роде.

– Нет, товарищ подполковник, видения не было, – Гром отрицательно покачал головой. – Было кое-что другое. Кто-то за одну ночь исписал все внутри нашего запертого на замок склада.

– И что хорошего написали? – мы с Андрюхой многозначительно переглянулись.

– «Друзья уже рядом». Эта надпись повторялась с полсотни раз, на полу, на потолке, на стенах, на ящиках и бочках.

– Насчет автора этого послания есть какие-нибудь мысли, предположения, подозрения? Что люди говорят? – задал вопрос чекист.

– Похоже, люди думают, что я написал, – Гром пожал плечами. – Ведь ключей от склада только два. Один у меня, второй у еще одного мужика. Да только тот ночью в дозоре стоял, все время на глазах был, никуда не отлучался, а значит, ничего такого сделать не мог.