КТ— крылья танка. Приводы воздушных рулей крепились к пушке танка. Экипаж танка осуществлял управление полетом, находясь внутри танка, путем поворота башни и подъема пушечного ствола. КТ— это потрясающая простота. Конечно, риск полета в танке был, мягко говоря, выше привычных норм, но человеческая жизнь в Советском Союзе стоила даже дешевле, чем навесные крылья в танке.

КТв 1942 году летал. В книге выдающегося западного эксперта Стивена Залога есть уникальная фотография летящего в небе танка с крыльями и хвостом».

Был «крылатый танк»?

Был.

Фотография Крылатого танка КТ, он же А-40 (Антонов-1940) из книги «День „М“»

Суворов-Резун не упоминает только маленького нюанса: идея крылатого танка принадлежала американскому конструктору танков Кристи.

Проект «крылатою танка» американского инженера Кристи

Если американец Стивен Залога действительно «выдающийся западный эксперт», то он в своей книге обязательно должен был об этой идее упомянуть.

В статье К. Грибовского «Крылатые танки» читаем:

«Конструкторы думали и о создании просто летающего танка. Впервые такую идею предложил осуществить в 1932 году американский инженер Кристи.

Сначала он попробовал научить летать легкий 5-тонный колесно-гусеничный танк своей конструкции. На него Кристи задумал установить бипланную коробку, в которой на двух трубчатых балках крепилось крестовидное хвостовое оперение. На верхней плоскости, спереди, был пропеллер с редуктором. Заметим, Кристи вовсе не исключал и монопланной схемы, но бипланная обеспечивала меньшую удельную нагрузку на крыло, а значит, и уменьшенную тяговооруженность столь необычного летательного аппарата. Колеса помогали ему разгоняться до 120–135 км/ч. На этой скорости конструкция могла взлететь.

Экипаж состоял из двух человек, причем один совмещал обязанности водителя и пилота. То, что самолет-танк приземлялся на гусеничное шасси, приспособленное для движения по пересеченной местности, позволяло ему садиться прямо на поле боя…

Кстати, Кристи прорабатывал варианты «летающего танка» с более мощным двигателем — в 1 тыс. л. с. Предлагал и просто возить танки на транспортных самолетах специальной конструкции. Причем приземляться они должны были так же непосредственно на поле боя» (Техника — молодежи. 1990. Июнь).

Из всего вышесказанного вытекает вывод по-резуновски:

1) Рузвельт хотел напасть на Европу.

2) Для нападения на Европу Рузвельт готовил крылатые танки.

3) В Америке человеческая жизнь дешевле, чем навесные крылья у танка…

Глава 19

ВАМ ПАКЕТ!

Сделав выводы в историко-фантастическом роде, продолжим знакомство с открытиями отца этого нового исторического метода Суворова-Резуна.

Он начинает рассказывать жуткую страшилку про «красные пакеты» с планом нападения на Европу.

«По свидетельству Рокоссовского, некоторые командиры на свой страх и риск (за самовольное вскрытие Красного пакета полагался расстрел по 58-й статье) сами вскрыли Красные пакеты».

Как всегда, проверим.

И, как всегда, находим подлог.

Рокоссовский пишет не про некоторых командиров, а только про себя:

«Около Четырех часов утра 22 июня дежурный офицер принес мне телефонограмму из штаба 5-й армии: вскрыть особый секретный оперативный пакет» (Рокоссовский К. К. Солдатский долг. С. 11).

Это первое. Второе — «красные пакеты» командиры вскрывали ранним утром 22 июня во всех приграничных округах не «на свой страх и риск», а по сигналу из штабов.

«Штаб Западного военного округа в третьем часу ночи 22 июня передал в штаб армий сигнал «Гроза», которым вводился в действие «Красный пакет», содержавший план прикрытия государственной границы» (Анфилов В. А. Крушение похода Гитлера на Москву, 1941. С. 111).

В Одесском ВО сигнал «Гроза» был получен в половине четвертого.

«Примерно в половине четвертого утра 22 июня был получен сигнал «Гроза», по которому следовало вскрыть красный пакет, содержащий план действий корпуса по прикрытию Государственной границы СССР» (Мальцев Е. Е. В годы испытаний. М, 1979. С. 56).

Примерно в это же время сигнал «Гроза» был получен и в Прибалтийском ОБО.

«Дочитав директиву (директиву № 1, переданную ночью 22 июня. — А. И), Ракутин торопливо стал перебирать в памяти, какие он должен отдать распоряжения. Вошел дежурный по управлению округа:

— Товарищ генерал, вас срочно просят к телефону.

Ракутин буквально рванулся в свой кабинет. Звонили из штаба Прибалтийского особого военного округа. Всего было сказано одно парольное слово «Гроза». Ракутин знал, что ему необходимо делать согласно паролю. Открыл сейф, вынул красный пакет. В нем — план прикрытия государственной границы. Вызвал дежурного и приказал:

— Объявить пограничным войскам округа боевую тревогу!» (Сечкин Г., 3айцев Н. Командарм из 1941 года. С. 74).

К. И. Ракутин был начальником войск Прибалтийского пограничного округа.

Были вскрыты пакеты и в Киевском ОБО.

«В трудной обстановке, когда все, что могло гореть, было объято пламенем, когда на глазах рушились казармы, жилые дома, склады, прерывалась связь, командиры прилагали максимум усилий, чтобы сохранить руководство войсками. Они твердо следовали тем боевым предписаниям, которые стали им известны после вскрытия хранившихся у них пакетов» (Баграмян И. Х. Мои воспоминания. С. 214). В той же книге Баграмян упоминает, что сам получил распоряжение обзвонить командиров вторых эшелонов, чтобы они привели в действие план «КОВО-41», то есть план прикрытия из «красных пакетов».

На флоте «красные пакеты» были вскрыты еще до начала боевых действий.

«Оперативная готовность № 1 была объявлена по флоту в 01. 15 22 июня 1941 года» (Кузнецов Н. Г. Накануне. С. 333). Готовность № 1 подразумевала, что «получив условленный сигнал, каждый корабль и каждая часть действует в соответствии с имеющимися у них инструкциями» (там же. С. 310–311). «В штабе флота вскрывали пакеты, лежавшие неприкосновенными до этого рокового часа… «Примерно к 02 часам 00 минутам 22 июня весь флот находился в готовности» — записано у Н. Т. Рыбалко» (там же. С. 334).

Но продолжим чтение Суворова-Резуна. Итак, некоторые командиры якобы вскрыли «красные пакеты» самовольно.

«Но ничего они там нужного для обороны не обнаружили. «Конечно, у нас были подробные планы и указания о том, что делать в день «М». \ Все было расписано по минутам и в деталях… Все эти планы были. Но, к сожалению, в них ничего не говорилось о том, что делать, если противник внезапно перейдет в наступление» (Генерал-майор М. Грецов. ВИЖ. 1965. № 9. С. 84).

Итак, планы войны у советских командиров были, но планов оборонительной войны не было».

Здесь подлог Суворова-Резуна заключается в следующем: М. Грецов говорит об отсутствии планов в случае внезапного перехода противника в наступление, а не просто перехода в наступление. План прикрытия границы, который находился в «красных пакетах», исходил из наличия некоторого времени от официального объявления войны до начала крупномасштабных боевых действий. План прикрытия расписывал действия по обороне границы против неотмобилизованного противника в период проведения мобилизации обеими воюющими сторонами. Немцы же ударили без объявления войны и отмобилизованной — якобы для высадки в Англии — армией. Г. К. Жуков в «Воспоминаниях и размышлениях» пишет, что Генеральный штаб эту возможность не учел:

«Внезапный переход в наступление в таких масштабах, притом сразу имеющимися и заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами, то есть характер самого удара, во всем объеме нами не предполагался. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б. М. Шапошников, К. А. Мерецков и руководящий состав Генерального штаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех Стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассеивающих ударов».