- Не надо сейчас про любовь...- я сажусь, обхватывая себя руками за плечи. А было так хорошо. И зачем он испортил все своими признаниями? Такие желанные слова. Каждая дева мечтает. Почему ж на душе так горько? - Ты лучше скажи мне, Анхен. Скажи так, чтобы я сумела поверить. Когда меня арестовали, и я позвала тебя на помощь - ты ведь действительно не мог прийти? Совсем, никак? Лоурэл мне рассказывал - про дальнюю дорогу и великие дела, да и ты вчера рассказывал, как отчаянно меня искал. И я даже верю, что это правда. Вот только почему мне кажется, что не вся? Почему я не могу отделаться от мысли, что услышав меня - перепуганную, потерянную, ты только усмехнулся и решил, что пара дней задержки мне не повредит? Зато оценю, каково это - без тебя. Потому, что я выбрала монстра, а монстры - не помогают. Скажи мне, что это было не так! Скажи, что ты спешил, как только мог, но не успел. Ведь ты же любишь меня. И ты не бросил, не отвернулся. Скажи, что ты спешил, просто не судьба. Пророчество. Воля богов. Злые люди, - я опять устраиваю разборки не ко времени и не к месту, я знаю, но молчать не могу, горечь разъедает меня изнутри, слишком много ее там, всю в себе не удержать. - Или ты любишь меня только теперь, когда я - твоя рабыня? Или на это ты и рассчитывал, когда всего чуть-чуть не успел?
Он тоже садится и пытается обнять меня за плечи. Передергиваю. Его руки падают.
- Скажи мне, Анхен. Скажи, что я не права.
Он молчит. И я уже особо ничего и не жду, его молчание - это тоже слова.
Но он все-таки произносит:
- Ты права...
Разворачиваюсь. Стремительно, с ужасом, немея. Мне так хотелось услышать, что это не так. Что хоть в этом я обвиняю его несправедливо, что это просто мой бред, тем более, что он и не был мне ничего должен, но все же все бросил и прилетел. Да, не успел, но все же отыскал, вызволил...
- Ты права, - он смотрит на свои сцепленные в замок руки, а слова льются из него лавиной - все, о чем он молчал своими «прости», все, от чего он бежал, увидев мое безумие, все, что он пытался зацеловать и залюбить в безразмерной своей постели. - Да, я был занят, и был далеко, и оттуда и впрямь - три дня пути. Но на этой машине! На этой милой гражданской машинке для неспешных прогулок над цветочными полянками! Но у нас есть и другие. Наша военная техника самая мощная и быстроходная в мире, как иначе мы сумели бы намертво закрыть свои границы? Да, я лично такими не владею, но Герат - военная база в приграничье, мне достаточно было приказать - и меня доставили бы до Новограда за пару часов, я авэнэ, никто не посмел бы ослушаться. Да, внутри страны их не используют, и уж тем более на них не летают над людьми. Да, она не смогла бы там приземлиться, для этого нужна специальная площадка, но ведь и не надо было приземляться, я бы просто спрыгнул... А я не стал. Я ничего этого не стал, я полетел на своей. Самоуверенный идиот, я чувствовал, что смертельной опасности нет, ты напугана, да, но может это заставит тебя стать умнее, а я прилечу и со всем разберусь. Все решу, все исправлю... А потом... а потом я увидел, что навсегда опоздал, и просто сбежал, не вынес твоего взгляда... и снова тебя подвел... Ты права, что не веришь. Я не знаю, как исправлять. И можно ли еще хоть что-то исправить...
- Но зачем... тебе исправлять? - слова находятся с трудом. Ему тяжело, я вижу. А мне? А мне - как? - Разве не этого ты всегда и хотел? Я живу в твоем доме, лежу в твоей кровати, являюсь твоей собственностью...
- Нет, Ларка, нет, - в его голосе - почти отчаянье. - Так - я не хотел никогда. Я хотел видеть тебя в своем доме, я звал тебя в свой дом, был силой готов увести... В тот дом, что в Светлогорске. Я хотел, чтоб ты жила со мной там. Только там. Не здесь. Мне и в кошмарах не снилось, что тебе придется жить здесь.
- И в чем разница?
Он вздыхает. Протягивает ко мне руку, словно собираясь провести по волосам, но рука бессильно падает, так меня и не коснувшись.
- В том доме ты была бы хозяйкой, - наконец отвечает он. - Принимала бы гостей, звала к себе по любому поводу друзей, родных. Там ты закончила бы университет, стала бы врачом. Сделала бы карьеру, тебя уважали бы коллеги, любили пациенты, а здесь... здесь ты даже врачом никогда не станешь... Ты правда думаешь, что я мог такого для тебя хотеть?
Не отвечаю. Спускаюсь на пол, поднимаю белую рубашку, закутываюсь в нее. Ох уж эти вампирские кровати, вечно в них холодно и нечем укрыться.
- Не уходи, - просит меня Анхен.
- Можно подумать, мне есть, куда уйти, - пожимаю плечами. И возвращаюсь. Приближаюсь к нему, обнимаю за шею и впиваюсь в его губы поцелуем. Горьким, отчаянным. Не из любви. Не в порыве страсти. Но в попытке утопить в этом поцелуе свою боль. Безысходность. Тоску. Он отвечает, но на губах его та же горечь, и мотив его - то же забвение, и мы падаем обратно на подушки и позволяем себе какое-то время не быть. А потом еще долго лежим обнявшись, молча, без сил, без мыслей. Без желаний. Самый горький мой поцелуй. Когда губы сливаются, а души - нет.
- Не отталкивай меня, Ларка, - разрывает он, наконец, тишину. - Я знаю, ты мне не веришь, но я все для тебя сделаю. Все, что только возможно, чтоб ты могла здесь нормально жить.
- Я разве отталкиваю? Лежу, обнимаю. Целую даже, - моя голова лежит на его плече, моя рука скользит по его груди. По его нечеловечески гладкой коже. А что в нем вообще человеческого? - А про нормальную жизнь ты мне лучше сразу все расскажи. Чтоб сюрпризов не было. Сегодня ты решил, что для того, чтоб моя жизнь в твоем доме протекала нормально, я должна стать твоей любовницей. Или наложницей, я ж рабыня.
- Лара, пожалуйста...
- Что? Ты просто решил, что так будет правильно, взял и приволок.
- Я ошибся? Было бы лучше, чтоб ты и дальше от меня шарахалась?
- Я не говорю про «лучше», я говорю про твои способы устроить мою жизнь. Если ты решишь, что нужно, ты просто возьмешь и сделаешь. Вот и хотелось бы узнать, что? Что у тебя дальше по плану обеспечения меня нормальной жизнью? Ты заставишь меня заниматься любовью с твоими друзьями? Для вас же это нормально?
- Для нас да, для тебя - нет. А нормальной жизнью следует обеспечить тебя, а не меня. Поэтому в данном вопросе будет по-твоему. Ты - моя возлюбленная, Лара. А возлюбленным партнеров не навязывают. Они вправе выбирать их сами.
Вздыхаю. Приподнимаюсь на локте, смотрю на него внимательно.
- Что-то я совсем уже тебя не понимаю. Если я - твоя возлюбленная, то каких партнеров я вправе выбирать? Для чего, зачем?
- Лар, - смотреть на меня снизу вверх ему неудобно, он садится и усаживает меня себе на колени, - все кристально просто. Раз уж я называю тебя своей возлюбленной, раз я считаю тебя своей возлюбленной, то и права у тебя те же, что были бы в данном случае у любой вампирши. Ты знаешь, мы не моногамны. Для нас секс - это продолжение дружеского общения, только на более личном, невербальном плане. И мы не порываем с друзьями, создавая пару... Тем более, что мы с тобой - даже не пара. Ты вправе ответить согласием любому, с кем захочешь заняться сексом. И отказать - ты тоже вправе любому.
Вампир. На всю голову. Я тебя люблю, и потому ты вправе быть с любым.
- Ага, вот сегодня я тебе уже отказала. Что-то не больно помогло.
- Ну, я все же буду настаивать, что занимаю особое место в твоей судьбе. И буду надеяться, что однажды ты все же сумеешь меня полюбить. А пока - нам же хорошо вместе, Ларочка. Так зачем отказывать себе в этом? - он легонько целует меня в губы и, отстранившись, интересуется, - ну скажи честно, тебе ведь понравилось? И теперь ты не будешь меня бояться? Ну хотя бы в постели?
- Учитывая, что ты прекрасно чувствуешь мои эмоции, да еще и питаешься ими, было бы нелепо утверждать, что мне не понравилось, - пожимаю плечами. - И - да, ты прав, один из моих страхов ты снял. Теперь я хотя бы знаю, что ты не будешь... пытать меня в процессе...
Он дергается.
- Лара?! Как ты могла?.. Как тебе только в голову?..