Она плакала над телом мертвого друга.

Будь трижды проклят Кощей, убивший ее друга. Будь проклята та ссора с Иваном и Тридевятое царство. Будь проклят тот день, когда она впервые увидела его наглые голубые глаза и всклокоченные русые волосы. Увидела — и привязалась к ним навек. Сколько раз эти двое ссорились, сколько раз поносили друг друга недобрыми словами, сколько раз сажали друг другу синяки! А запомнилось почему-то не это. Запомнилось, как переодевались перед таможней. Как спасались от взбесившихся вещей. Как ловили Медведя. Как убегали от кикиморы. Как… Запоминались смешные и страшные приключения, связавшие Василису, Ивана и Серого Волка одною веревкой и вот теперь забросившие их сюда, в логово террориста Кощея Бессмертного. Обаятельного — но мерзавца.

Слезы текли и текли. И утекало время. Секунды, кажущиеся столь бесконечными сейчас. Секунды, за которые еще можно вернуть друга. О, если бы ей только показали средство! Василиса, не раздумывая, сделала бы все…

Рука наткнулась на что-то твердое в снегу. Василиса опустила взгляд. Из сугроба торчала бутылка с надписью: "Пепси". Очень знакомая бутылка. Василиса вынула ее и осмотрела. Бутылка была почти пуста.

Но — почти!

Дрожащими руками девушка перевернула ее, отвинтила крышку и опрокинула последнюю каплю в рот Ивану…

Капля повисла на губе, отказываясь скатываться вниз. Иван не двигался. Царевна не выдержала и разрыдалась еще пуще. Ну почему?! Ну почему эта последняя надежда себя не оправдала?! Так не может быть, так не бывает! Это неправда. Это сон. Это страшный сон. Этого не может быть. Кощей не может победить. Русь не может прогнуться под его волю. И отважный спецагент Иван-Дурак не может так глупо, нелепо погибнуть, а последняя капля Живой воды не может оказаться напрасной… Этого не может быть.

Так не бывает в сказках.

Слеза упала рядом с единственной каплей Живой воды и коснулась ее. Две маленьких капли слились в одну большую и скатились в полуоткрытый рот. Раздался глубокий вздох. Белое лицо медленно начало розоветь, наливаясь живой, горячей кровью. Тук. Тук. Тук-тук. Тук. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук… Из глаз Василисы снова потекли слезы. Но это уже были слезы счастья!

— Растяпы…

— Что?! — встрепенулся Василисин голос.

— Рх… р-растяпы, — прохрипел я, поднимаясь на локтях. — Ох, чертова бабушка, как голова-то кружится…

— Кто растяпы? — Васино лицо было мокрым от слез, она плакала и улыбалась сквозь слезы.

— Мы растяпы, — мрачно констатировал я, окончательно садясь. — Иголку-то потеряли!

— Как? Когда? — перепугалась Прекрасная и принялась себя обыскивать.

— Когда броню одевали, кажется, — припомнил я. — Ой. Где это мы?

— Под стенами дворца.

— Как мы здесь оказались?

— Взрывной волной вынесло. Благо, прямо под лабораторией был толстенный сугроб, так что повреждения минимальные… ногу только вывихнула.

— А что со мной было? — тупо спросил я.

— Сознание потерял, — нервно соврала Вася, отводя взгляд.

— Ну и дела, — я присвистнул. — Тут черт-те что творится, а я сознание теряю. Вот так лентяй… а Волка видела?

— Нет, — призналась Вася. — Я его вообще не видела с того момента, как…

— Странно, — я нагнулся. — О. Бутылка из-под Живой воды. Значит, он должен был быть здесь, я велел ему постеречь кое-какие шмотки.

— Значит… — мы переглянулись.

— Значит, он ТАМ.

— Туда?

— Туда.

И мы вошли. На сей раз — через уже не охраняемый парадный вход. Похоже, все силы еще были мобилизованы на этаже-лаборатории.

— Сначала за ковром, — скомандовал я. — А то мы до Страшного Суда его не добудем. Сможешь показать, где он?

— Легко! — счастливая царевна схватила меня за запястье и потянула к лифту. — Так… четвертый этаж… готово!

Мы добрались до четвертого этажа. Охраны нигде не было. Вася отвела меня к складу. Дверь склада была приоткрыта: Кощей был там. Я поманил Василису рукой, и мы осторожно заглянули внутрь.

Террорист прохаживался вокруг распахнутого настежь сейфа с ковром. Рядом стояла клетка, в клетке сидел наш Серый лохматый друг. Во рту у Волка явно что-то было, что он очень не хотел выплевывать.

— Значит, она тут была, — бормотал Кощей, оглядывая сейф. — Но почему ковер-то не взяла? Я бы ее на этом деле и сцапал. А она… н-да, не дура, далеко не дура эта Василиса.

— М-м, мы ее мфе равно не фоймал бы, — промычал Волк.

— Ты меня недооцениваешь, о, мой волосатый друг! — довольно улыбнулся Кощей. — Ей меня не победить. Иглы у нее уже нет. Оружия тоже нет. Что она мне может сделать?

— Уфить тефя! — сцепив зубы, сообщил Волк.

— Да она слабая женщина! Она меня даже своим каратэ не заденет! Да и защитничка у нее больше нет.

— Как — неф? — изумился Волк.

— Так — нет. Сдох он. На моих глазах.

— Ме мофеф фыть! — поражению напарника не было предела.

— Очень даже может, — Кощей довольно размял пальцы и отвернулся.

Я осторожно выполз и посигналил Волку. Он увидел нас с Васей и сделал знак: "Зайдите сюда!" Я шагнул внутрь. Дела плохи: Волкова клетка сделана из сверхпрочного материала. Ее не сломать и не распилить. Террорист обернулся…

— Нет, ну так нечестно! — по-детски капризно протянул он. — Кто из нас бессмертный, я или ты?!

— Отпусти Волка, — потребовал я.

— А на каком основании ты предъявляешь мне требования?

— ФБР, — я в шутку показал поддельное удостоверение. — Мы арестовываем вас, террорист Кощей.

— Как вижу, ранение не пошло тебе на пользу, — насмешливо оглядел меня он. — Окончательно с катушек съехал. Мне как, уже можно звонить 03?

— Можно, можно, — "разрешил" я. — Кащенко ты наш Бессмертный.

— Ах, ты так! — рассердился "Кащенко Бессмертный". — Вот уж я тебя плеточкой-то своей отхожу — будешь знать!

В руках его появилась электроплеть. Брр. Пока я убалтывал супостата, Василиса тихонько пробралась к ковру и подтащила его поближе, после чего как бы "вошла" и незаметно встала на ковер, чтобы Кощей не обратил внимание ни на нее, ни на появление ковра с другой стороны от клетки. Волк кивнул. На этот раз мы трое понимали друг друга с полувзгляда.

Я тоже осторожно отступил вбок, на ковер. Вася тем временем принялась искать предмет, который бы подошел в качестве отмычки для клетки.

— На этот раз вы так просто не уйдете! — пригрозил Бессмертный.

— Посмотрим, — Волк мотнул головой, в нашу сторону полетело что-то маленькое и блестящее и остановилось у Василисиных ног. Волк подмигнул.

Иголка!

Пока я перетаскивал клетку с Волчиком на ковер-самолет, Кощей бросился к нам. Но было поздно.

— Это тебе — за меня! — с этими словами царевна слегка наступила каблучком на иголку.

— Стой, не смей! Что ты делаешь?! — напрасно злодей пытался вырвать драгоценную иголку из-под ее ноги.

— Это — за Сказочную Русь и наших друзей!

Игла чуть надломилась.

— Не надо! Я больше не буду!

— Это — за папу…

— А-а! Василисушка! Я исправлюсь! Я буду отличным му…

— Это — за Волка.

— А-а! Я больше не буду! Я исправлюсь! Я стану хорошим! Буду работать на благо человечества!!! Только не…

— А это, — Василиса с особенной злостью хрустнула иглой, разламывая ее пополам, — за Ванину смерть! Ты почто его отправил туда, где сам никогда не бывал?! Вот побываешь там, вернуться сможешь — тогда на здоровьице! А пока — ДО СВИДАНИЯ!!!

Кощей схватился за сердце. Лицо его внезапно усохло, он мгновенно поседел, превратившись в дряхлого старца; брызнули искры, и бездыханное тело террориста по всем правилам голливудских злодейчиков начало претерпевать жуткие метаморфозы, включая дикие вопли и просвечивание рентгеном, после чего рассыпалось прахом. В стенах зародился и все более разрастался гул; с потолка посыпались камушки и побелка.

— Летим! — не своим голосом заорал я, нажимая на кнопку старта; ковер дернулся и понес нас наверх, сквозь летящие вниз обломки. Дворец рушился. Он держался на колдовстве Кощея, а с его смертью все чары исчезали; волнами расходилось по дворцу разрушение. Дважды нас едва не сшибло особо крупным обломком.