Как он напрягал свои великолепные мускулы, пытаясь освободиться от пут, как блестела его кожа, и особенно член, покрытый еще влагой наслаждения – их общего наслаждения… Как разметались золотые кудри вокруг его прекрасного лица… Это был миг, только краткий миг она тогда колебалась.

Но сейчас не время сомнениям. Она должна его уничтожить, или он уничтожит ее.

Продать в бордель его дитя – достойное наказание этому жестокому красавцу, который презирал ее, Фейт, словно грязь на подошвах своих сапог. Наказание за ее бессонные ночи, за страх перед ним, который томил ее непрестанно. Но если бы тогда…

Сжав в большом кармане своего серого шерстяного передника плоский камень, она кралась по коридору, в конце которого, как она поняла из разговоров на кухне, находится детская. Камнем она пристукнет служанку, если не удастся отвести ей глаза. Может быть, и удастся – судя по разговорам слуг, эта нянька из Шотландии – просто деревенская дуреха.

«Какой удачный момент мне представился! – думала Фейт. – С родителями понаехали слуги – шотландцы, в доме суматоха, и незнакомые лица не привлекают внимание. Но вот уж поднимется суматоха, если ее замысел удастся!»

Прижавшись к стене, она проскользнула через холл и увидела в конце темного коридора полоску света под дверью. Это бодрствует нянька при маленькой светлокудрой девчонке… говорят, ребенок похож на Кэмерона.

Она спит, окруженная роскошью, эта маленькая принцесса – в мягкой кровати, на белоснежной простыне, в комнате с ворсистыми коврами, которую сухие лепестки цветов в серебряной чаше наполняют нежным ароматом… У кровати – красивая корзинка, где котенок спит рядом с клубком пряжи, которым зверек играет днем… Роскошь и довольство, нежность и забота – вокруг ублюдка этого ненавистного Фейт человека. А как росла она сама? В нищите и грязи, жалкая и голодная…

– Что вам нужно? – спросила молоденькая няня – шотландка Уна, поднимаясь с постеленного на полу еоломенного тюфяка.

– Меня послали сказать тебе, чтобы ты сейчас же спустилась вниз, на кухню, – сказала Фейт. «Ах ты невежа деревенская…» – думала она про себя.

– Почему же за мной послали молочницу? «Вот досада! Девчонка не так проста, – различает одежду служанок».

– Да, я молочница, но сегодня помогала на кухне – ведь званый обед готовили… Ну что, сказать там, что ты не хочешь идти?

Девушка колебалась.

– Ну, ладно, сейчас пойду, только взгляну на дитя. – Уна повернулась спиной к Фейт, чтобы подойти к кроватке Эльсбет. Фейт мгновенно вытащила из кармана передника плоский камень и ударила ее в затылок острым краем. Девушка упала, не издав ни звука. Кровь из раны медленно сочилась на пол. Фейт переступила через неподвижное тело и кинулась к спящему ребенку.

Мариза решила зайти перед сном в комнату своей маленькой падчерицы. Перед сном? Мариза улыбнулась про себя. Вряд ли они с Кэмероном будут мирно спать в эту ночь, лежа рядышком, как добропорядочные супруги. Забавно звучит: «они поторопились закончить обед, чтобы мирно отойти ко сну», но они действительно так спешили покинуть столовую, что роскошный десерт остался нетронутым. Судя по взглядам, которыми обменивались две другие пары – родители Кэмерона и Джейми с Брайенной, им тоже хотелось поскорее выйти из-за стола и «отойти ко сну».

Кэм сказал Маризе, что в спальне ее ждет сюрприз, но вошедший в столовую Кендолл шепнул графу, что все будет готово еще через пять минут. Тогда Мариза и решила навестить Эльсбет. А завтра они возьмут с собой девочку на верховую прогулку по поместью, Кэмерон посадит ее перед собой на седло. А потом они купят для нее пони – в какой восторг придет девчушка! Мариза сама будет учить ее ездить верхом.

Проходя через холл, Мариза думала о губах Кэмерона, о страстных взглядах, которыми они обменивались между собой за столом… о сладком вожделении, которое непрерывно томило ее. Глядя на Кэма, который разговаривал с отцом, на выразительные жесты его изящной длиннопалой левой руки, Мариза не слышала разговора, думая о том, как эти тонкие пальцы будут ласкать ее тело, вознося ее душу к райскому блаженству.

Проходя через холл, Мариза подумала, что сегодня ночью весь дом полон любовным томлением. Она и Кэмерон… Брайенна и Джейми… И отец Кэмерона с красавицей Аланной.

Мариза вошла в комнату Эльсбет и пронзительно закричала, увидев распростертое тело Уны и лужицу крови у ее головы. В следующий миг она оцепенела от страха, увидев нагнувшуюся над детской кроваткой женщину.

Когда та схватила ребенка, Мариза увидела блеснувшее в ее руке лезвие.

Кендолл уже все устроил, – на полу спальни стояла большая медная ванна, налитая молоком. Заметив лукавую искорку в глазах слуги, Кэм улыбнулся и сказал:

– Думаю, ты не понадобишься мне всю ночь. Да и утром приходи попозже… Не являйся, пока я тебя не позову. Понял?

– Надеюсь, что понял, – с добродушной усмешкой кивнул Кендолл.

Как раз, когда Кендолл собирался закрыть за собой дверь, они оба услышали пронзительный женский вопль.

– Мариза! – закричал Кэм и кинулся к лестнице. Он спустился так быстро, что от боли в правой ноге защемило сердце, но он превозмог себя – надо было спешить.

– Не подходите ко мне, леди! – взвизгнула Фейт.

– Отпусти ее! – простонала Мариза.

– Нет уж, ребенка я заберу с собой.

– Я не позволю, – Мариза преградила Фейт выход, встав перед дверью.

– Думаете, мне нужно ваше милостивое позволение? – Она держала Эльсбет одной рукой, в другой блестел нож. Эльсбет жалобно захныкала.

– Тише, мое золотко, не бойся! – Мариза успокаивала ребенка, не сводя глаз с руки, в которой блестел нож. – Все будет хорошо, только не бойся, детка.

Мариза постаралась овладеть собой – ведь у нее не было никакого оружия, чтобы защитить себя и Эльсбет. Только собственное мужество.

– Чего вы хотите? Денег? Получите сколько угодно!

– Плевала я на деньги. А тебе-то к чему этот ублюдок? Только напоминать будет о Чудовище, с которым ты повенчалась…

Мариза старалась задержать женщину разговором, надеясь, что прибежит кто-нибудь, услышавший ее крик. Пока женщина не вышла из этой комнаты, еще есть надежда спасти Эльсбет.

– У вас какая-то обида на меня или на моего мужа?

– Так оно и есть.

– Расскажите мне, в чем дело. Может быть, мы все уладим.

– Поздно! Слишком поздно… Мариза сделала небольшой шажок по направлению ж Фейт, но та сразу угрожающе подняла руку с ножом.

– Никогда не бывает слишком поздно… – мягко уговаривала Мариза.

– Да я же вам добро делаю.

– Отнимая дочь?

– Она вам не дочь. Какой-то ублюдок… «Как и я сама», – неслышно добавила Фейт.

– Нет, она мне дочь, и я не позволю вам причинить ей вред…

– Отойдите лучше, дайте мне пройти!

– Только если отдадите Эльсбет.

– Я ее убью, если вы меня не пропустите!

– Убить невинного ребенка?

– Невинного? – засмеялась Фейт. – Она – отродье дьявола!

– Вы ошибаетесь.

– Кэмерон Бьюкенен – сам дьявол! Так что ошибки нет, она – дитя сатаны.

«Помоги мне, Боже, – подумала Мариза, – ведь эта женщина безумна…» Она сделала еще шажок вперед, не спуская глаз с Фейт.

– Ни шагу дальше, графиня! Мариза остановилась.

– Что вы имеете против моего мужа?

– Я? – злобно рассмеялась Фейт. – Лучше спроси его, дурочка, что он имеет против меня.

– Вы говорите загадками.

Фейт язвительно засмеялась.

– Когда-то он был хорош как ангел. Вы его таким не знали. Это я сделала его Чудовищем.

Мариза оцепенела, а потом едва не бросилась на Фейт в порыве слепой ярости, но не двинулась с места, – ведь у нее в руках Эльсбет.

Так это она, та проклятая женщина…

Кэмерон услышал слова Фейт – он уже был в холле. Встав в дверях, он холодно приветствовал женщину:

– Миссис Беллэми?

Он узнал ее сразу, несмотря на перекрашенные волосы и одежду простолюдинки. Это – ее ненавистное лицо, которое столько раз виделось ему в ночных кошмарах.