Бесс присела и выбежала за дверь. Мариза весело улыбнулась Брайенне:

– Вот какие чувства внушает наш король!

– Кузина, она же простая женщина, не привыкла видеть короля вблизи… Да и ты сама, пожалуй, немножко взволнована тем, что король впервые посетил твой дом.

– Пожалуй, ты права, – улыбнулась Мариза и, спускаясь по лестнице, спросила Брайенну:

– Ну, а ты как?

– Я спокойна, Мариза.

– Вот и хорошо. – Мариза и Брайенна остановились в холле, ожидая Чарити с плащами. Мариза взяла в свои руки узкие ладони Брайенны:

– Знаешь что, сестричка, ты не очень-то слушай сладкие речи Карла. Предупреждаю тебя, он – опытный обольститель.

– О, для меня в этом нет никакой опасности. У меня иммунитет. •

– Ну, и у меня тоже. Мы с тобой под пару, – Мариза лукаво блеснула зелеными глазами.

– Под пару – в чем? – раздался глубокий голос лорда Деррана.

Мариза и Брайенна вспыхнули румянцем.

– Уверяю вас, супруг мой, что речь шла о сущих пустяках, – пролепетала Мариза.

– Я не настаиваю, можете не рассказывать мне, – углы рта Кэма изогнулись в насмешливой улыбке. Он и не нуждался в том, чтобы ему рассказывали, потому что слышал разговор Маризы и Брайенны, и вовсе не хотел, чтобы его жена повторила слова вызова. Это действительно был для него вызов на бой, ослепительная вспышка, предвещавшая ему долгожданную победу.

Чарити бежала к ним с перекинутыми через руку плащами. Кэм взял у нее плащ Маризы, а она помогла Брайенне надеть ее – черный. Натягивая на голову капюшон, Брайенна смотрела, как Кэм окутывает плечи жены кремовой шерстяной тканью, нагнувшись к ней так низко, что его горячее дыхание обжигало ее щеку, Брайенну испугало голодное выражение в глазах шотландца; наконец он расправил складки плаща и отступил от Маризы. Брайенна опустила глаза, застегивая большую пуговицу у горла. Когда она осмелилась снова посмотреть на шотландца, выражение необезображенной половины его лица было совершенно невозмутимым. Неужели ей почудился этот жадный голодный взгляд?

«Нет, – решила Брайенна, – нет. Теперь ей очевидно, что его холодная сдержанность – нарочитая, и в душе его пылает пламя страсти. Но что это сулит ее дорогой кузине? Брайенна с тревогой взглянула на Маризу и вздрогнула, вспомнив свою собственную свадебную ночь. Грубый неистовый муж потушил в ее душе огонек желания – теперь плотская страсть внушала ей ужас и отвращение. А что суждено испытать гордой Маризе? Ведь она должна будет подчиниться шотландцу – он, как – никак, ее венчанный муж. По законам Англии – господин ее души и тела».

– Идемте скорее, – сказала Мариза. – Его Величество ждет нас.

Широкие двери конюшен были закрыты, внутри слышались голоса. Раздался голос Карла:

– Черт возьми, они великолепны! – Объектом его восхищения были два огромных белых жеребца.

– Приветствую Ваше Величество! – учтиво поклонился Кэм.

– Привет, Дерран, – отозвался король, скармливая яблоко лошади. – Счастлив видеть вас, графиня, – сказал он, поднимая к губам ее руку, и бросая взгляд на стоящую рядом Брайенну. – Дерран, представьте мне эту даму.

– Кузина моей жены, леди Брайенна О'Дэлей Макбрайд. Она недавно в Лондоне и мечтала быть представленной Вашему Величеству.

Король снял пышно разукрашенную шляпу и поклонился Брайенне.

– Ваш покорный слуга, миледи!

– Эти слова должна сказать я. Ваше Величество, а не вы!

– Ерунда! Даже король Англии должен склоняться перед вашей красотой… – Король улыбался, в глазах его заблестел опасный огонек. – Такие красавицы в одной семье! Две благоуханные розы: нежная английская и дикая ирландская. – Король хлопнул по спине Кэма, обращаясь к нему, но не сводя глаз с женщин:

– Ни в Голландии, ни в Испании, ни во Франции, ни в Германии не расцветут такие дивные цветы, как в моем королевстве, а, Дерран?

– Полностью поддерживаю мудрое мнение Вашего Величества!

– Мое мнение невозможно опровергнуть, потому что это чистейшая правда, – заявил Карл.

– Что привело Ваше Величество в наш дом? – спросила Мариза.

– Я доставил лошадей, которых мы с вами вместе выбрали, они прибыли сегодня утром, так что мой барышник обеспечил мне предлог для визита к вам.

– Разве вы нуждаетесь в предлоге, чтобы осчастливить свою подданную?

Король, довольный комплиментом, засмеялся и, обратившись к Кэму, спросил:

– Ну, что скажешь, Дерран, хороши красавцы? Каждого из двух снежно – белых жеребцов держал под уздцы грум; кони цокали копытами по каменному полу конюшни, выгибали шеи, косили глазом на людей. Мариза взяла поводья у одного из грумов и вывела лошадь из конюшни; все вышли следом за ней. Мариза стояла, поглаживая жеребца по высокой шее и тихонько что-то шепча ему в ухо, – конь ответил ей нежным ржанием, от которого встрепенулся второй жеребец, оставшийся в конюшне. Кэм тоже взял поводья у грума, вывел ослепительно – белого красавца и, схватившись рукой за гриву, взлетел в седло. Маризе вдруг захотелось вскочить на второго жеребца и скакать бок о бок с мужем, обгоняя его.

Жеребец вскинулся на дыбы, опустился, и, управляемый мощной рукой Кэма, проскакал по дороге и вернулся к конюшне.

– Превосходный скакун, – констатировал Кэм, возвращая поводья груму, – лучшего выбора и сделать было нельзя. Какие имена вы им дали, Ваше Величество?

– Я решил, что графиня сделает это сама, – засмеялся король.

– Ромул и Рэм, – со сверкающими глазами заявила Мариза.

– Вы выбрали замечательные имена, – одобрительно кивнул Карл.

– Первый приплод от них будет принадлежать Вашему Величеству. Надеюсь, вы примете этот подарок от своей скромной подданной, – сказала Мариза.

– Дар будет принят с радостью, миледи Дерран. Вы ведь знаете, что коннозаводство – моя страсть, и я непременно хочу возродить бега и скачки. Узурпатор Кромвель пытался изгнать это удовольствие из жизни английского народа. Мой брат, герцог Йорк, любит охоту и держит собачьи своры, – ну, а я предпочитаю любоваться состязаниями лошадей – самых гордых и прекрасных животных в мире. – Карл милостиво улыбнулся Маризе и закончил с лукавым блеском в глазах:

– Так что у нас с вами общие пристрастия, графиня.

Мариза передала вожжи груму и строго сказала ему:

– Смотри, чтобы их тотчас накормили и напоили, и чтобы уход был самый тщательный. Повернувшись к королю, она спросила:

– Вы окажете нам честь войти в дом и выпить бокал вина. Ваше Величество?

– О, к сожалению, – в другой раз! – воскликнул король. – Мои советники уже больше часа ожидают меня для какого-то совещания.

– Тогда я должна попрощаться с Вашим Величеством – завтра утром мы уезжаем.

– О, так скоро! Весь королевский двор будет сожалеть о вашем отсутствии, а я, – Карл поглядел на Кэма, – еще и об отсутствии самого верного Друга.

– Ваше Величество знает, что я явлюсь незамедлительно, как только понадоблюсь вам, – с поклоном сказал Кэм.

– Конечно, знаю, Дерран! Знаю и то, – прибавил король с оттенком грусти, – что никому из придворных, что остаются со мной в Лондоне, я не смогу доверять так, как тебе.

Потом он посмотрел на Маризу и спросил Кэма:

– Надеюсь, что ты, как законный супруг, разрешишь мне поцеловать на прощанье твою жену?

– Конечно, я вам разрешаю это, сир, – ответил Кэм. – Все что принадлежит мне, – принадлежит вам!

Карл улыбнулся, изогнув густую черную бровь:

– Думаю, Дерран, что ты все – таки хотел сказать «почти все».

– Может быть, – с улыбкой согласился Кэм. Карл поцеловал Маризу в губы.

– Желаю вам благополучного путешествия, графиня. Вы и ваш супруг всегда будете в моем сердце.

– Мариза и Брайенна низко присели перед Карлом.

– Желаю вам долгого и счастливого царствования, – сказала Мариза. – Пусть ваш брак с португальской принцессой Екатериной будет удачным и плодоносным, и пусть ваша будущая супруга скорее родит наследника династии Стюартов.

Проводив взглядом женщин, возвратившихся в дом, Карл обернулся к Кэму и сказал: