— Отпустить? — Шаша Бесподобный покачал головой. — Что за вздор! Казнь ждет обоих. Но прежде мы придумаем самую страшную казнь, чтобы вы умирали долго и мучительно.

— Совершенно верно, ваше химичество! — подхватил Тараканыч. — Пусть умирают долго и мучительно!

— А тобой я доволен. — Король погладил чародея по щеке. — Теперь ты мой первый заместитель. Говори, что бы ты хотел иметь?

— Ничего мне не надо, ваше химичество. — Маг поклонился. — Не из-за наград служу, а по убеждениям…

— Брось трепаться. — Шаша нахмурился. — Я знаю, как отблагодарить тебя. С этого дня ты получаешь право смотреть телевизор вместе со мной!

— Ваше химичество! — воскликнул Тараканыч, припадая к руке короля. — Нет счастья большего… Сенкью… Да разве мог я надеяться… — Заместитель смахнул фальшивую слезу и заорал: — Да здравствует наш любимый король Шаша Бесподобный!

— Нущяк! — дружно рявкнули непутяки.

Довольный король удалился во Дворец. За ним семенил Тараканыч. Площадь опустела.

— Вы слышали, Ник? — дрожащим голосом спросил Сид. Редькин молчал. — Они готовят нам мучительную смерть… Я боюсь… Почему вы молчите?

— Я тоже боюсь, — вздохнув, признался Коля. — Только я боюсь про себя, а вы — вслух… Впрочем, какое это имеет значение… — Он постучал по трубам, из которых была сделана клетка. Металл отозвался тоскливым звоном. — Крепкие прутики, без автогена не выбраться…

Внушительный замок, похожий на пудовую гирю, тоже не оставлял надежд.

— Остается лишь ждать, — с грустью заметил Коля. — Не забывайте, что Леро пока что вольная птица.

И узники погрузились в свои невеселые думы.

Тем временем Шаша Бесподобный и его заместитель, усаживаясь перед телевизором, придумывали страшную казнь.

— Может, поджаривать на медленном огне? — предложил Тараканыч. — С добавлением машинного масла…

— Примитивно! — отверг идею король. — Больше фантазии, больше ужасов!

— Тогда — щекотка. — Чародей хихикнул. — Представляете, ваше химичество, человек корчится от смеха, пока не умирает.

— Это уже интересней, — похвалил Шаша Бесподобный. — Но не будем торопиться! Продолжим беседу завтра, а сейчас давай смотреть двадцать девятую серию «Большого приключения Торро». Между прочим, мой любимый фильм.

Король включил телевизор, хлебнул кислоты, поудобней устроился в кресле. Тараканыч уселся у его ног.

По экрану побежали строчки текста, знакомящего с содержанием предыдущих серий. Потом возник серпантин горной автострады. По шоссе, пронзительно визжа тормозами над обрывами, мчались две машины.

— Погоня, — лихорадочно прошептал Шаша Бесподобный.

— Нущяк! — восхищенно пробормотал заместитель, ерзая от возбуждения.

Неожиданно демонстрация фильма оборвалась. На экране появилось лицо ха-мизонского диктора.

— Прослушайте экстренное сообщение! — произнес диктор. — Только что стало известно, что ученый Дафникус изобрел средство, позволяющее полностью очистить окружающую среду от промышленных отходов. Завтра он выступит с докладом на Собрании ученых, где представит свое выдающееся открытие. Прослушайте экстренное сообщение! Только что стало известно, что ученый Дафникус…

Диктор вновь и вновь повторял сенсационную новость, которую так ждало население гибнущего от загрязнения Ха-мизона. Король непутяков в бешенстве выключил телевизор.

— Проклятье! — яростно крикнул Шаша Бесподобный. — Этого я боялся больше всего! Чистый воздух для нас гибель. — Он забегал по кабинету. — Если они не врут, мы пропали. — Король затряс Тараканыча. — Нужно что-нибудь придумать! Слышишь, заместитель, мы должны помешать им! Планета должна принадлежать нам! Нам! Нам!

На губах короля выступила пена.

От тряски кепка Тараканыча съехала на затылок, но держался он довольно уверенно, понимая, что, кроме него, спасти непутяков некому.

— Убери руки, ваше химичество, — сказал чародей, переходя на «ты». — Садись в кресло и не паникуй.

Шаша Бесподобный замер, услышав такое дерзкое обращение, затем опустился в кресло.

— Сейчас сообразим, — продолжал Тараканыч, важно расхаживая по кабинету. — Когда, говоришь, выступает этот грамотей ха-мизонский?

— Завтра! — простонал король. — Завтра!

Тараканыч задумался. Он молчал минут пять, потом подмигнул королю.

— И что бы ты, химичество, без меня делал… — Он усмехнулся. — Слушай, Шаша, внимательно. Ученого я беру на себя. А твои непутяки должны обрезать провода, чтоб погас свет! Смогут?

Король кивнул.

— Работать будем тихо и без крови!

И Тараканыч обстоятельно изложил монарху свой замысел.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,

в которой на десять минут гаснет свет

В шесть часов вечера по ха-мизонскому времени к Залу Заседаний, где начиналось Собрание ученых, подошел белобородый старик с крыльями за спиной. На голове у него сидела аккуратная четырехугольная шапочка — головной убор ха-мизонских ученых. Он опирался на трость с круглым набалдашником и говорил сам с собой:

— Возьмем, к примеру, квадратный трехчлен!

Старик направился ко входу в Зал, но тут был остановлен дежурным, попросившим предъявить пригласительный билет. Ученый начал рыться в карманах, но ничего не нашел.

— Ох, уж эта рассеянность, — пробормотал он, делая шаг вперед. — Вечно я все забываю…

— Сожалею, — дежурный преградил ему путь, — но без билета нельзя!

Старец нахмурился.

— Ты что, любезный! — с угрозой сказал он. — Не узнаешь самого Арифметикуса, который изобрел плюс и минус?!

— Без билета нельзя, — менее решительно повторил дежурный. — И акцент у вас какой-то странный…

— А про мои достижения в области искусственных чирьев ты слыхал? — обозлился ученый.

— Не слыхал, — сконфуженно признался дежурный. — Я только недавно диссертацию защитил…

— Тогда знакомься! — воскликнул Арифметикус и, сделав несколько движений руками перед лицом оробевшего ха-мизонца, жарко дыхнул на его нос.

На кончике носа начал набухать, словно почка, темно-вишневый чирей. Несчастный дежурный, не в силах понять происходящее, замер на месте, не сводя глаз с растущего безобразия, а могущественный Арифметикус, он же Тараканыч, быстро прошмыгнул в Зал.

Зал Заседаний был полон. Лучшие умы Ха-мизона (их было не меньше тысячи) сидели в креслах, с нетерпением поглядывая на сцену. Тараканыч пробрался к первому ряду, наклонился к сидящему с краю ученому и прошептал ему на ухо:

— Вас просили срочно ехать домой, там что-то случилось…

Ха-мизонец, побледнев, побежал к выходу, а Арифметикус занял освободившееся кресло, поднес к губам набалдашник трости и прошептал:

— Шаша! Говорит зам. Просочился успешно. Ждите сигнала.

Наконец председательствующий подошел к микрофону и сказал:

— Уважаемые коллеги! Мы давно, ждали этого дня, с которого, возможно, начнется новая эпоха нашей планеты. Сегодня мы собрались, чтобы выслушать и оценить сообщение глубокоуважаемого Дафникуса, которому удалось решить самую главную задачу нашего времени. Прошу соблюдать тишину!

На сцену стремительно поднялся худощавый ха-мизонец с небольшим чемоданчиком в руке. Зал приветствовал его хлопаньем крыльев. Дафникус поставил чемоданчик на стол, молча пробежал глазами по аудитории и, дождавшись тишины, заговорил уверенно и быстро:

— Мы так долго собирались бороться с загрязнением окружающей среды, что окружающая среда практически исчезла. Мы живем на голой планете и получаем по одной банке кислорода в день, чтобы вдохнуть его перед сном. Мы стоим перед угрозой полного вымирания. Через сорок — пятьдесят лет на Ха-мизоне останутся только непутяки. — Он сделал паузу. — Для спасения нашей цивилизации есть несколько путей, на которых я кратко остановлюсь.

Вы все знаете, что на дне высохшего озера Пегар уже стоит космический паром для переброски ха-мизонцев на другую планету в случае необходимости. Но таким путем можно спасти всего десять тысяч ха-мизонцев из двадцати миллионов населения. Поэтому такой вариант нас не может устраивать.