— А скоро он будет?

— А он мне не докладывался. Когда будет, тогда и будет, — но потом более мягко добавил, — ну, через час должен подрулить.

Ладно, час Анатолий был готов подождать. В конце концов, если выдержал такую долгую ночь, то уж какой-то час перетерпеть — ерунда. Чтобы скоротать время, стал бродить перед автоматами, смотря, как играют другие. И всякий раз, когда казалось, что кому-то вот-вот выпадет заветная комбинация, у Анатолия останавливалось сердце: это же его выигрыш!.. Но разочарованный игрок матерился и продолжал торопливо опускать жетоны в прожорливую щель. Душа Анатолия оттаивала: пока везет не им.

— Ты меня искал?

Анатолий оглянулся и увидел вчерашнего мужика. Конечно, никакой не добродушный толстяк и не в ондатровой шапке, а напротив — хмурый, с припухшими глазами и небритый, остриженный «под ноль», в потертой дубленке.

— Привет, — как-то уж совсем идиотски расплылся в улыбке Анатолий.

Мужик тяжело смотрел, выжидал.

— Я это… по поводу вчерашнего. Ты… вы денег мне обещали. Не везет…

Хобот застыл с остекленевшими глазами, чего-то соображая, потом понимающе кивнул:

— Сколько?

— Десять тысяч. Баксов, — выдохнул Анатолий и сам испугался названной суммы.

Хобот оценивающе оглядел его:

— А сможешь отдать? А то смотри у меня…

— Смогу, смогу, — Анатолий закивал часто-часто, будто боялся, что Хобот не поверит, — вот отыграюсь — и сразу отдам.

— Че-е-е? — протянул мужик и всем телом подался вперед. — Какой «отыграюсь». Значит так, слушай сюда. Первая неделя без процентов, а потом — не обессудь, начнут тикать. Не отдашь — считай, что попал на большие проблемы. Да, ну и с джек-пота тогда поделись, не обидь, если что. Ну так что?..

— Беру, — выдохнул Анатолий, — беру.

Он испугался, что Хобот передумает. Тогда все планы и расчеты рушились в одночасье. И бессонная ночь сегодняшняя прошла напрасно.

— Ксиву давай, пока у нас побудет, не то, чтоб не доверяем, а мало ли, вдруг ноги решишь сделать.

— Да я… да вы что… — поторопился уверить всех в своей честности Анатолий.

— Не, ну мало ли, я не оскорбляю, просто бизнес — это бизнес. Сам понимаешь, не маленький.

Сколько раз после Анатолий прокручивал в голове этот момент. Не окажись у него с собой паспорта — все могло сложиться совсем иначе, не наступила бы череда событий… Но — совершенно неожиданно — паспорт нашелся во внутреннем кармане. И откуда только взялся? Никогда — он это помнил отчетливо — просто так не брал с собой никаких документов, а тут — сразу паспорт.

— Лады, — Хобот извлек из дубленки толстенный коричневый бумажник, и Анатолий понял, что мог бы попросить и больше: внутри плотными пачками спрессовались сотенные зеленые купюры. Столько денег он не видел ни до того, ни после. Для Хобота же носить с собой такую сумму, видимо, было в порядке вещей. Каково же истинное материальное положение этого человека — оставалось только догадываться. Скорее всего, Анатолий бы не ошибся, предположив, что Хобот и есть владелец игрового зала, причем, не одного.

Но ничего предполагать Анатолий уже не мог. Руки выплясывали крупную дрожь, когда держали новехонькие зеленые купюры. Будто только что из банка. Десять минут назад он был беднее церковного клопа, а теперь вдруг сделался богат, сказочно богат, нереально, фантастически, неправдоподобно богат. Столько полезного можно сделать, имея на руках такие деньги, сколько можно выиграть ставок, сколько вариантов прокрутить через барабаны. И теперь точно повезет, теперь уж совершенно точно! На самом деле, так все просто оказалось. Странно, отчего так не поступают все?..

И он запихнул в карман прожигавшие руки пачки денег, побежал в кассу за жетонами. Жизнь насыщалась сочными красками и ликовала переливами трелей из автоматов. Анатолий уже заприметил место. Он даже как-то раз там выиграл немного. Значит, место рыбное, счастливое.

Завертелись, закружились барабаны, сменяя картинки. Всякий раз, когда близился момент «выбрасывания» очередной «тройки», Анатолий отчаянно молил Судьбу, Бога, черта, кого угодно:

— Ну давай, ну давай же…

И сначала будто бы даже везло. После нескольких неудачных бросков выпало двойное совпадение. Весело зажурчал внизу поток жетонов. Анатолий мгновенно позабыл о всех своих методиках, которые тщательно разрабатывал накануне, и теперь яростно подбрасывал и подбрасывал жетоны в щель — как кочегар уголь в топку. После первого выигрыша последовала пауза, а затем — новая парная комбинация. Это окончательно лишило его разума. Он ничего не видел и почти ничего не чувствовал, действовал, кроме охватившего все его существо — азарта. Внешний мир упал куда-то назад, за мутную пелену, потерял цвет и объем. Теперь — только яркие барабаны, мелькающая выпуклость Баров. Три лодки, ему было нужно хотя бы три лодки…

Анатолий удваивал и утраивал ставки, бил по кнопке, молился, менял деньги на жетоны и закидывал их еще, еще, еще… В голове гудело, пищало, жужжало, в глазах мельтешило. А он закидывал жетоны и бил по кнопкам, закидывал и бил, закидывал и бил…

Немного опомнился только когда ощутил сильное давление в мочевом пузыре. Было совершенно невтерпеж. Но он выдерживал до последнего момента. Потом все же вскочил и побежал в туалет. Когда вернулся, все места уже были заняты. Чего и следовало ожидать.

Что же, можно было подождать, пока кто-нибудь покинет свой игровой пост. Он посмотрел на большие электронные часы под потолком.

И будто очнулся.

Десять вечера! Сколько же он просидел здесь?! Сколько же проиграл?! А он именно проиграл и отдавал себе в этом полный отчет. Пачка купюр заметно похудела, а за все время счастье улыбнулось лишь два раза. И он так и не использовал ни одного своего приема из намеченной стратегии. Все забыл!

Но ничего, это еще не конец. В кармане и за пазухой нащупывалась спасительная припухлость купюр. Завтра, теперь завтра. У него еще козырь в рукаве — неопробованная стратегия. И она не может не сработать, она просто обязана сработать. По всем логическим и математическим законам.

Ничего не чувствуя, опустошенный, Анатолий передвигал одеревеневшие от долгого сидения ноги, по привычке держа курс домой.

— Слышь ты, дерьмо навозное, ты кого обмануть решил?

Удар в нос опрокинул Анатолия в снег, последовало несколько пинков в ребра.

— Я не обмануть, — с трудом выдавил он, — я не обманывал, у меня нет столько сейчас.

— А я тебя и не спрашиваю, есть или нет.

Удар ноги прямо в зубы и — рот наполнился кровью. «Сейчас убьют, — подумал Анатолий, — нет, не убьют, а то денег своих не получат. А лучше бы и убили».

Резкий звонок в дверь посреди ночи.

— Ну кто там еще… — недовольно пробормотала сонная жена, — Толь, сходи, посмотри.

Но он уже знал, кто это. На ватных ногах подошел к дверному глазку. Двое молодых людей у самой двери, еще двое скучают на площадке.

— Слышь, открой по-хорошему, а то хату подпалим.

Он понял, что лучше все-таки открыть. Негнущимися пальцами взялся за задвижку. Пятеро крепких ребят ворвались внутрь. Удар в голову, в солнечное сплетение, пинок в голову… Когда очнулся, увидел страшное: растрепанная голая жена на полу, в чьей-то руке у самого носа — утюг.

— Ну что, вонючка, сам квартиру отпишешь или сначала помучиться хочешь?

На кухне с потолка свисают голые ноги, вытянутые женские голые ноги. Из-под халата. И совсем не качаются. На полу опрокинутый стул. Нет, это не она, это не ее лицо. У нее было совсем не такое, не вздутое и совсем не синее.

«Ублюдок, ты всех нас проиграл!» — стоит в ушах последнее, что он слышал от нее, уходя час назад.

Нет, стоп, не может быть, чтобы все. Так не бывает. Он все поправит. Он выиграет много денег и все поправит.

Что? Что теперь можно поправить?! Имей сейчас хоть миллион долларов — ничего нельзя исправить. «Ублюдок, ты всех нас проиграл!» «Ублюдок, ты всех нас проиграл!!» «Ублюдок, ты всех нас проиграл!!!»