— Я, я, свинья.

«Перо б тебе в ребра за свинью», — зло подумал Пингвин.

Но приходилось включаться в новые правила, не известно еще, сколько их там в самой деревне отдыхает, а лишний шухер ни к чему. Высокий отпустил еще что-то презрительное, Паша не слушал, он понял: теперь самое время изобразить убийство горем. Подтрусил к трупу Беса, грохнулся на колени и завыл. «Не переигрываю? Да нет, в самый раз, кажись».

Его оттащили от тела, Паша для правдоподобности даже немого посопротивлялся. Но вид окровавленного Беса порядком действовал на нервы. Сейчас пошел бы, не оглядываясь, но придется еще малость потерпеть.

Эти двое обсуждали, как избавиться от трупа. В самом деле, на кровь могли вернуться собаки или набежать новые мутанты. Бес подумал, стоит помочь оттащить тело или правдивее будет продолжать пребывать в ступоре. Решил, что лучше не совершать лишних движений. Если в шоке — то пусть до последнего в шоке, уйти он всегда успеет, а вот выяснить общий расклад не помешает. К тому же, по-прежнему было не ясно, куда его занесло, а блуждать по Зоне вслепую удовольствия мало.

Пингвин прислушался: речь снова зашла о нем.

— А этого куда? — спросил ученый.

— А никуда, трус он и дешевка, мне его не жалко, — высокий был явно настроен против Паши. Тем более, нужно держать ухо востро.

— Человек все же…

Ученый лох и кинуть его труда не составит. Он уже готов поверить во все, что наплетут. Вот его кореш — тот может оказаться опасен.

Паша сидел на коленях, опустив голову вниз, и внимательно прислушивался к базару. Лицо опустить: меньше палева будет. Но тут яйцеголовый тронул его за плечо и поинтересовался, как зовут.

Пингвин моментально изобразил на лице бессмысленное выражение и щироко распахнул глаза, будто и сам не верил во все происходящее. Решил ничего не говорить, будто и вопроса самого не понял. Несколько секунд немигающими глазами смотрел перед собой, но отводить глаза было нельзя, иначе подумают, что он пришел в себя.

Ученый не дождался ответа и вернулся к высокому. Она оба взяли тело Беса и потащили в сторону деревни. Паша поколебался, но все же поднялся и медленно побрел вслед. Пару раз попытался изобразить услужливую помощь. Мертвый Бес качал головой в такт шагам, один его глаз заплыл, другой вывалился из глазницы и болтался на какой-то жиле. Круглый такой и совершенно не человеческий. Пингвина вдруг едва не вырвало. Он приотстал. Но подумал, что сблевать было бы неплохой идеей сейчас. Правда, эти двое уже достаточно удалились, так что его блев мог остаться незамеченным.

Тело понесли за заборы, видимо, на бывшие огороды. Там стояла страшная вонь трупятины. Паша с опаской осмотрелся, ожидая увидеть трупы, но Беса приволокли к какой-то черной луже и бросили в нее. Труп бывшего кореша моментально утонул в ней. И это было по-настоящему странно. Но подавать вида Пингвин не стал. Эти двое здесь, видимо, уже освоились. И сколько трупов сюда успели перетаскать — не известно. Судя по всему, Бес на их счету далеко не первый. Так что и насчет ученого, возможно, он поторопился с выводами. Комбинезон яйцеголового еще не говорит о том, что его владелец сам яйцеголовик. Мог и снять с кого-нибудь.

Пингвин внимательно присмотрелся к ученому. Не понять… с виду все же яйцеголовый.

От ямы пошли назад в деревню. Паша плелся сзади, но на таком расстоянии, чтоб можно было слышать этих двух. Судя по репликам, они и сами не вполне понимали, где именно оказались. Тоже заблудились? Тогда почему ведут себя так по-свойски?

— Эй, вы тут… ты тут как оказался?! — это высокий, наконец, обратился к Паше.

Тот понял, что пора выйти из неадеквата. Услужливо подбежал и быстро, сбивчиво, начал тараторить:

Мы за артом двинули, потом в лесу заблудились. А потом там еще насыпь была и «железка». А потом на нас собаки налетели — мы и деру!

— Железная дорога в лесу… Что-то не слышал.

— Мы и сами удивились, решили, что заблудились. А теперь и совсем не знаю, где это мы.

— Не мы, а ты.

Пингвину захотелось двинуть высокому в зубы, но пришлось стерпеть. Решил, что снова пора прикинуться ветошью, и даже немного сбавил шаг. Попутчики переговаривались, из их диалога Пингвин только утвердился в мысли, что все они тут просто заблудились.

Потом подошли к какому-то сараю, внутри тлело кострище. Стало быть, заблудились не только что, успели обжиться. Больше никого в деревне не было. И это могло облегчить — либо бегство, либо возможную драку с этими двумя. Паша прикинул шансы на удачу. В первую очередь, конечно, валить высокого. Ученый на вид хлипковат, к тому же, раненый. Но покуда они ничего не подозревают, можно продолжать спектакль. Подумал, стоил ли еще раз поиграть в горе. Решил, что пока хватит. Если только речь зайдет о том происшествии, тогда уж можно малость попритворяться.

Потом эти двое ушли, вернулись с убитой вороной. Ощипали и стали обжаривать на костре. От запаха горелого мяса Пингвина едва не вывернуло. Само собой, от ужина отказался. Ворон, бывало, братва постреливала от нечего делать, но чтоб жрать — такого самому отмороженному в голову не пришло бы.

Видимо, для развлечения, начали рассуждать об аномалиях. Пингвин сначала размышлял, как бы незаметно смыться за оставленными в овраге деньгами, потом прислушался. Речь шла о Лиманске. Он однажды был там. Драпали с бригадой от вояк, а влетели черт знает куда. Когда опомнились, оказалось, что попали в блуждающий сектор. Трухнули тогда, конечно, не слабо. Как раз впереди Лиманск и увидели. Кто-то припомнил, что выйти из сектора можно только пройдя весь город. В принципе, за час успеть было реально, но пришлось там засесть почти до ночи. Где-то в центре их накрыл патруль «Свободы». Отстреливались и постепенно отходили к окраинам. Свободовцы не очень рьяно преследовали, даже подкрепление не вызвали. В той стычке не погиб никто — ни со стороны братков, ни из «Свободы». Вялая перестрелка, тем не менее, затянулась. А как вышли из города — так к лесу драпанули. Тут и КПК заработали по-нормальному, стало быть, из сектора вышли. А свободовцы в Лиманске остались. Черт его знает, зачем там обитают. Может, базу там держат, может, просто за территории воюют.

В общем, свои пять копеек в общий разговор внес и Пингвин. Собеседники, кажется, смягчились и даже начали расспрашивать. Про игрушки Паша соврал, на самом деле ни на какие игрушки он тогда внимания не обратил. Просто решил поддержать разговор.

А вот книги там были, все больше по ядерным штучкам и вообще, по науке.

Когда спросили про имя, Пингвин не задумываясь подбросил заранее приготовленное погоняло — Клещ. Высокий назвался Тополем. Ничего не слышал про него Пингвин прежде. А про яйцеголового Митина и подавно.

Стали готовиться к ночлегу. Пингвин прикинул, что лучшего момента для возврата денег в овраге, пожалуй, не предоставится. К тому же, судя по всему, ночью обещала быть дождливой. Тогда деньги смешаются с грязью, размокнут и превратятся в кисель. А так — хотя б остатки заберет, которые еще ветром не разбросало. Но сидеть у костра было так хорошо… не хотелось срываться в холодную опасную ночь. И даже этому Тополю в зубы давать расхотелось.

Высокий вдруг побледнел и как-то странно заволновался.

— Что? — Паша взял автомат, изображая готовность вступить в бой.

 - Не пойму… голоса вдруг будто какие-то. Да так, показалось…

— Не спал всю ночь, вот и кажется, — сказал ученый, — сегодня будешь спать первым.

— Да. Надо выспаться, завтра решим, что и куда, — кивнул Тополь.

Над лесом загорелась первая вечерняя звезда. Темно-синие тучи неспешно накатывали, казалось, со всех сторон.

— Фляги поставим здесь, — сказал Тополь, ставя свою между двух кирпичей.

Над лесом загорелась первая вечерняя звезда. Темно-синие тучи неспешно накатывали, казалось, со всех сторон.

— Фляги поставим здесь, — сказал Тополь, ставя свою между двух кирпичей.

Новичок, казалось, совсем освоился. Впрочем, это он здесь был «новичком», а в Зоне — вполне могло статься — матерым сталкером. И в Лиманск ведь ходил, и от «Свободы» ушел. А те ребята серьезные, воевать умеют. Про странную лужу не переспросил ни разу, значит, порядком понавидался «чудес». Ну а то, что товарищу не помог… И каждый растеряется, не сразу бросится в самую свару разъяренных мутантов.