Причиной обмана зрения могут быть также плавающие острова. Кораблям порой могут встречаться в открытом море довольно протяженные массивы, о которых суеверные моряки говорят, что это крак. На самом деле это не что иное, как оторвавшийся от суши кусок берега, штормы и морские течения некоторое время гоняют его туда и сюда, потом он тонет, и больше о нем ничего не слышно.
А выросты размером с мачту — это, собственно говоря, щупальца гигантских полипов, которые могут отрастать до 10–15 метров.
Прилив фантазии намывал уже и плавающие острова, и то возникающие, то пропадающие каменистые отмели, и гигантских полипов, и еще более грандиозных китов, и легенды о святых, и моряцкие суеверия, и вот наконец представил ученому миру еще и крака.
Морская фантазия ублажала свою страсть к преувеличениям не только на рыбе крак. Представьте себе бесконечно долгие зимние ночи на северных берегах Норвегии, где по нескольку недель солнце вообще не встает, — моряк при тусклом свете горящих свеч повествует о своих летних приключениях, притом рассказ должен быть непременно захватывающе интересным, иначе его никто не будет слушать и читать. Объектом таких сказок как раз и был крак да еще и другое чудище — морской змей.
Впервые сказки о морском змее в научном обрамлении запустил в свет Олаф Магнус, шведский историк и титулярный архиепископ Упсалы, в своей работе «Historia de Gentibus Septentrional ibus» (Рим, 1554). Он пишет о нем, что длина его 200 футов, толщина 20 футов (мера длины — стопа, старым фут — 28,8 см). Водится он в пещерах скалистых фьордов возле Бергена, летними ночами выходит для пропитания, пожирая все на своем пути не только в море, но и на суше, будь то овца, свинья, корова. Нападает и на корабли, высоко поднимаясь из воды и хватая с палубы зазевавшихся моряков. Такая напасть заодно рассматривалась и как дурное предзнаменование, знак надвигающейся беды: начнется война или будут перемены на троне вследствие смерти государя или смуты.
Оставим в стороне несчастья из-за перемен на троне, лучше перепрыгнем через два столетия и вновь вернемся к епископу Понтоппидану.
Он осторожнее, чем архиепископ Упсалы, и не верит, что морской змей будто бы охотится на людей. Напротив, — по словам надежных моряков, — он проделывает такое: обвивает своим непомерно длинным телом корабль и тянет его целиком в морскую пучину. Когда моряки замечают приближение морского чудовища, то защищаются тем, что бросают ему какой-нибудь большой предмет, например, весло, тогда обманутый змей хватает его и уходит под воду.
Ученый священник отвечает и на вопрос, почему морской змей появляется только в скандинавских водах?
«Ответ мой, — пишет он, — таков: Создатель своим мудрым устроением обозначил место обитания всякому существу, но причины того нам неведомы. Почему северный олень живет только на Севере? Что делают киты в полярных водах? Почему крокодилы водятся в Египте? Только потому, что Создатель так посчитал нужным».
В новые времена первое сообщение, имеющее видимость достоверности, пришло с палубы одного английского военного корабля. Капитан «Дедала» Питер Мак-Кьюе отправил его 11 октября 1848 года с официальным докладом адмиралу У. Х. Гейджу:
«На обратном пути из Ост-Индии 6 августа в пять часов пополудни юнга Сарторис заметил что-то необычное и тотчас доложил об этом дежурному лейтенанту Эдгару Драммонду, а также мне. Я и лоцман Вильям Барретт находились на корме. Экипаж ужинал.
Предупрежденные юнгой мы увидели гигантскую змею. Голова и шея ее возвышались над водой на 4 фута, тело ее по нашей оценке 60 футов длиной à fleur d'eau (видимая часть па поверхности воды). Установить, с помощью какого органа она плывет, было невозможно. Двигалась она скоро и была уже от нас на таком расстоянии, что можно было бы рассмотреть лицо человека невооруженным глазом. Приближаясь к нам и проходя мимо, она ни на йоту не отклонилась от курса на юго-запад. Скорость ее достигала 12–15 морских миль в час, словно она стремилась к некой определенной цели. Шея ее была толщиной 15–16 дюймов, голова имела форму змеиной. Минут двадцать мы следили за ней в подзорные грубы, и она ни разу не ушла под воду. Цветом она была темно-коричневая, вокруг шеи желтоватая. Шипов на ней не было, со спины свисали волосы, похожие на лошадиную гриву либо морские водоросли.
Наблюдение вели квартирмейстер, унтер-офицер, рулевой и я лично вместе с вышеназванными офицерами. Подпись».
Итак, существование морского змея стало удостовереным. Более того, морской змей вошел в моду. Посыпались новости, что-де его видели то тут, тот там. Из английских газет более всего внимания этой теме уделяла «Illustrated London News». В номере от 20 ноября 1875 года она пощекотала нервы своих читателей настоящей морской драмой. От имени всего экипажа английского торгового судна «Паулина» капитан Джордж Древор, поклявшись, рассказал об одном чрезвычайном событии. Штормом пригнало их корабль в южную часть Атлантического океана, и там они подошли совсем близко к стаду зубастых китов-кашалотов (Physeter macrocephalus), нежившихся на поверхности океана.
«Вдруг гигантская змея показалась из воды и, точно боа констриктор, дважды обвила самого большого кита. (Замечу, что такой кашалот вырастает до 20–30 м длиной!)
Смертельная схватка продолжалась около 15 минут, море вспенилось, по нему пошли гребнистые волны, бившиеся вокруг корабля, наконец задняя часть кита поднялась из воды, И он головой вперед нырнул в глубины, где змея, наверняка, покончила с ним. Холодная дрожь пробежала по нашим телам при виде роковой схватки кита, он так бился, бедный, в двойном кольце обвивавшего его чудовища, словно пташка в когтях у сокола. С учетом двойного кольца, змея, должно быть, имела длину 160–170 футов и 7–8 футов в толщину».
Эта чувствительная история, наверное, растрогала читателей «Illustrated London News», но тут вмешались специалисты и дали драме другой поворот.
Не змея атаковала кита, а кит змею, которая, впрочем, вовсе и не была змеей, а гигантским мягкотелым полипом, что есть любимое лакомство кашалотов. Не кит бился в смертельных объятиях змеи, наоборот, это он сам вцепился в голову полипа, а в конце схватки он потянул полипа в глубины, где и закусил им. Mai росы говорили правду, но только они никогда не видели гигантских полипов и приняли его длиннющие щупальца за тело змеи.
Наука не уличает во лжи и офицеров с «Дедала», указывая на некоторые природные явления, которые могли стать причиной их заблуждения.
Возможно, они видели стадо дельфинов, имеющих обычай плавать косяком, один за другим, этот вытянутый косяк легко можно принять за единое длиннющее тело.
Но вполне может быть, что это 10-12-метровые акулы (Selache maxima) вызвали у моряков обман зрения. Они плывут парами точно так же, одна за другой, а согласованное скользящее движение двух огромных тел создает иллюзию единого целого — 20-метровой змеи.
Иногда моряков поражало даже и не живое существо. Был случай, когда китобои попали гарпуном в громадного кита, плававшего на поверхности, и только когда приблизились к нему, выяснилось, что это не кит, а огромная масса сросшихся морских водорослей.
И все же современный ученый не станет относить все непривычное к выдумкам или сказкам.
А если тайны моря все еще не вполне исследованы? А вдруг в морских глубинах все еще ныряет какой-нибудь поздний отпрыск древнейших гигантских пресмыкающихся? А вдруг наука когда-нибудь придет к тому, что море раскроет перед ней свои глубины, словно неизмеримо большой аквариум, и тогда из какой-нибудь коралловой пещеры выберется какой-нибудь чудовищный ящер древности?
Ведь мы все-таки еще в XX веке.
Если есть лишь малая толика правды в том, что рассказывают об очнувшихся в гробу мнимых покойниках, от одной мысли об ужасных могильных драмах у человека стынет кровь и замирает сердце. Нет такой писательской фантазии, которая смогла бы передать весь ужас этих мгновений, когда воскресший осознает, что он зарыт в гробу на глубине шести футов под землей…