— Расскажи-ка нам лучше, что в мире делается! — закричал кто-то из толпы, прерывая рассказ купца. Вокруг раздались одобрительные окрики. Тот запнулся и повернул голову, вглядываясь в лица людей. Он искал того, кто задал ему вопрос, но так никого и не найдя, продолжил рассказ:

— Был я недавно в Хоркате, что на самом севере Элонии. Люди там, я вам скажу, совсем дикие! Да и места там такие, что лучше подальше держаться! Я там ни одного своего товара не продал! Совсем дикий народ! И денег они отродясь не видали!

— Да ты нам не про товар свой рассказывай, а про то, что говаривают там! — раздался снова чей- то голос. Купец снова остановился, глотнул эля из кружки и продолжил:

— А говаривают там, что Темные земли ожили! — он сделал паузу и народ стих. В трактире на мгновение воцарилась гробовая тишина. Даже те, кто обсуждал свои темы и не слушал, о чем говорят другие, замерли и повернули головы в сторону рассказчика.

— Что за глупость ты говоришь! — наконец, опомнившись, крикнул кто-то.

— Глупость, али нет, не нам с вами решать, но то, что на этих землях что- то недоброе творится — так это факт! Вон сколько тварей разных появилось в наших лесах. Солнце и то не греет, а все чаще и вовсе за тучами прячется. Еще ходит слух о том, что орки и гоблины пробудились и собирают армию, чтобы напасть на людей! А колдуны из тех мест и вовсе говорят, что век людской скоро закончится! — купец уже говорил почти шепотом, но из-за полной, пугающей тишины, которая воцарилась в трактире, его было очень хорошо слышно.

— Да брешут твои колдуны! — снова раздался голос, и толпа одобрительно зашумела.

— Да будь хоть половина из того, что ты сказал правдой, нас бы тут давно не стояло! — толпа продолжала шуметь.

— Постойте! — купец поднял руку и все снова замолчали. — Вы хотите обвинить меня во лжи? Да вы просто не замечаете очевидных вещей! Или не хотите их видеть! — он начал переходить на крик. — Война неминуема! От нас уже мало что зависит!

— Если все на самом деле так, то почему наместник ничего не предпринимает? Почему не собирает войска?

— Да он и сам вряд ли об этом знает! — уже спокойным тоном продолжил купец. — Он слишком занят войной с мятежниками и не замечает, что происходит на самом деле! А если и знает, то кроме спасения своей собственной шкуры его беспокоить ничего не будет. А о нас и явно не вспомнит! И если эти твари пойдут на нас войной, то империя падет!

— Империя пала давным-давно, когда убили короля! — люди в толпе оглянулись, в поисках того, кто взял слово. Это был седой ослепший старик, опирающийся на кривой посох. — Когда амулет королей был утерян, а Верховные маги исчезли, эпоха процветающей и здравствующей Элонии медленно пошла к закату. Мы потеряли могущественных друзей — эльфов! Мы разобщили провинции между собой! Это мы разрушили империю изнутри! И нам некого больше винить в своих бедах! — старик развернулся и медленно поковылял к соседнему столику. Народ проводил его немым, вопросительным взглядом и продолжил обсуждение затронутой темы.

— Старик прав! Наместнику и дела нет до нас с вами! Только и знает, что налоги собирать! — сказал неизвестный мужчина, держа кружку с пивом, и размахивая ей.

Наместник не одобрял захват территорий, но пока местные правители исправно пополняли казну на неплохую сумму, он закрывал на это глаза. Ему было выгоднее собирать дань с местных властей. А как уж они собирали дань с населения, ему было попросту не интересно. И зачастую крестьяне восставали против властей и требовали снизить непосильные налоги. Особо непокорных казнили на площадях, на глазах всех жителей, которых насильно пригоняли на казнь и заставляли смотреть в назидание. Зачастую жгли дома или забирали детей, пока долг не будет погашен.

Многие уходили в леса и объединялись в группы. Называя себя ополчением, они грабили повозки с золотом и другими ценными предметами, которые принадлежали правителям. Убивали наемников, а иногда даже свергали их, устанавливая тем самым свою власть — власть народа. Местные власти называли их мятежниками и казнили любого, кто хотя бы был знаком с кем-нибудь из них.

— Если на нас хотят напасть орки, то надо собирать армию! — протянул вдруг пьяница за соседним столом, икая и запинаясь на каждом слове.

— А где ее взять то — армию? — усмехнулся купец. — Воины Света остались в легендах, хаатины давно уничтожены, а на наемников надежды никакой!

При упоминании расы хаатинов по толпе прокатилось недовольное бурчание. Кто-то даже плюнул себе под ноги.

— Да они от одного вида этих зеленокожих тварей разбегутся в разные стороны!

— А как же королевское войско? Куда оно подевалось?

— Наместник распустил его. Десятки тысяч хорошо обученных солдат! Ему было проще нанять всякий сброд к себе в охрану, чем содержать настоящих воинов! За такие слова он мог поплатиться своей головой, если бы стражники его услышали. Но купец видимо не боялся этого и говорил без страха в голосе. Чего не скажешь об окружавших его людях, старавшихся так открыто не критиковать власти.

— И то правда, знатное войско было. Со всех провинций туда молодых сгоняли, да учили много лет. Только оно-то сейчас без надобности. Войны мы ни с кем не ведем, и знается, не собираемся. Что времена тяжелые это верно! В этом году урожая совсем не будет. Овощи на грядках сами по себе сохнут. Что за напасть такая приключилась? Если и дальше так пойдет, так все с голоду перемрем!

— Дальше будет только хуже! Сама природа нам знак дает о том, что мертвые земли живые заражают, — купец поднял указательный палец вверх и немного покачал им. — Колдовство это! Магия черная! И то, что за ней скрывается, живому существу неведомо! Хотел бы я думать, что все это сказки да уж больно много событий произошло не хороших!

— А что по этому поводу в столице говорят? — раздался звонкий голос, походивший на голос ребенка.

— Не довелось мне побывать в столице! — выдохнул купец, и, допив очередную кружку эля, стукнул ею о стол. Затем достал из кармана трубку и продолжил:

— Но по дороге в Стоунхилл я наткнулся на одну интересную деревушку. А интересна она была тем, что не было в ней ни души! — рассказчик снова перешел на шепот, чтобы нагнать жути на слушателей. — Мы заходили в дома, кричали во весь голос, но нам никто не отзывался! И я было, уже подумал, что хутор этот давно заброшен, но увидел в одном доме еще тлеющие угольки в камине! Скотина без присмотра расхаживала по деревне, а собаки забились в свои будки и жалобно скулили, как будто увидели что-то невероятно страшное! Все походило на то, что люди в спешке покидали свои дома. Что-то выгнало их оттуда. Но что? В нескольких милях от этой деревни располагался город Парим, в котором мы останавливались на ночлег. Так вот, там говаривали, что минувшей ночью видели в небе странные красные лучи, походившие на молнии, как раз со стороны той злополучной деревни и слышали жуткие крики, доносившиеся с тех краев!

— Никак сам Темный Лорд пожаловал! — перебил купца чей-то насмешливый молодой голос. Толпа взорвалась дружным хохотом. Многие разошлись по углам, и расселись за столы, продолжая заразительно смеяться над байками рассказчика. Но некоторые все же остались стоять в кругу вокруг стола. Они терпеливо ждали, когда прекратится смех и продолжится рассказ.

Рассказчик сердито хмурил брови и разглядывал тех, кто над ним смеялся. Затем окинул взглядом тех, кто остался, сделал пару затяжек из раскуренной трубки и заявил:

— А еще колдуны в тех местах говаривают… — он сделал небольшую паузу и подался чуть вперед, — будто Артазар вернулся! В трактире снова воцарилась мертвая тишина. Но на этот раз было слышно даже, как пищат мыши в кладовке трактирщика. Можно было услышать даже биение своего сердца. Да что там, храп из ночлежки, что через дорогу, был так отчетливо слышен, что казалось, будто он раздавался у тебя прямо под ухом. Пламя свечей, украшавших деревянные люстры, подвешенных к потолку цепями, вдруг хаотично затрепеталось. Все присутствовавшие обратили на это внимание и дружно посмотрели наверх. Рассказчик, наблюдая за всем происходящим, расплылся в улыбке и с довольным видом докуривал трубку.