Но девичья честь – это все, что осталось у принцессы. Для кого и что значит эта честь, когда окружающий мир рассыпается прахом? Кто осмелится осудить её, если она отдастся своему жениху? Всё равно их отложенное объединение уже наверняка не состоится. Они каждый день ходят по краю и в любой момент могут умереть. Какой смысл беречь себя, если уже не надеть наряд невесты?

Рифрон догадался, что её гнетет, и почти развеял сомнения. Нежными словами, умелыми ласками, страстными поцелуями. Але опустилась на теплую шкуру и наблюдала, как отсвет камина дрожит на его щеке, золотит гладкую кожу сильных плеч.

— Нет, — оттолкнув принца, села и отвернулась она. — Нет.

— Принц Рифрон! — донеслось со двора. — Принцесса Але!

Они переглянулись и начали торопливо одеваться. Схватив оружие, выскочили в коридор и спустились в приемную залу. Открыв двери, впустили промокшего, взбудораженного прислужника.

— Скорее! — задыхаясь, повторял парнишка. — Меня прислал Ведун! Виализонии! Они что-то задумали и направляются к вашим замкам! Поторопитесь! Вы должны успеть раздать рубины своим родным и стражникам, пока их не настигло несчастье! Едемте, скорее!

Вскочив в седло, Але погнала единорога во тьму. Не в силах унять бешено колотившееся сердце, молила об одном – успеть вовремя.

Глава 25. Пристанище Заблудших Душ. Осень. 131й год Века Отчаяния

Он несколько раз приходил в себя и заново терял сознание. На скованных стальными браслетами запястьях, натертых тщетными попытками высвободиться, засохла и шелушилась кровь. Очнувшись в очередной раз, он поморщился от боли в затекших мышцах. Посмотрел себе под ноги. Он стоял на каменном выступе, таком узком и скользком, что пятки с него постоянно срывались. И тогда Дарнет повисал на руках, а болезненный рывок приводили его в чувство.

В темнице подземелья, у зарешеченного входа потрескивал и дымил огарок. Света он давал ничтожно мало, но и его хватало, чтобы разглядеть белевшие всюду скелеты. Двое прикованных к цепям бедолаг умерло, так и не дотянувшись до стоявшего рядом кувшина. Кое-где валялись черепа, свалившиеся с рассыпавшихся костей, теперь лишь частично висевших на стенах.

Огарок затрещал, закоптил и погас. Дарнет, осознавая свое бессилие, всё продолжал истязать руки, надеясь высвободиться. Он не знал, где Алеврелийя и что чародей намерен с ней делать. Возможно, она так же находится в заточении. Или над ней ставят один из тех дьявольских опытов, что наблюдали эти стены? А может, наемники оскверняют её красоту? А Дарнет, заманив её в эту ловушку, беспомощно висит здесь и ничего не может сделать!

Он выбился из сил, но обхитрить стальные оковы не сумел. По рукавам снова текла кровь, на запястьях топорщились лохмотья кожи. Всё, чего он добился, это новое забытье.

Очнулся он от сковавшего грудь холода. С трудом открыл глаза и отпрянул, вжавшись спиной в сырые камни. Перед ним стояла женщина в белом плаще и с прозрачной свечой в руке. Удивительно, но призрачный огонек освещал лицо покойницы!

— Ихелина? — прохрипел Избавитель, когда тёмные омуты глаз окатили холодом его лицо. — Если ты мне не мерещишься, если можешь, помоги Алеврелийи!

Женщина улыбнулась и вложила в его нагрудный карман зеркальце в форме многогранной звезды. После развернулась и безмолвной тенью прошла сквозь решетку.

— Прости…. — вдогонку ей прошептал Избавитель.

Неподалеку лязгнул засов, заскрипели петли, глухо хлопнула дверь. Хрустнула под подошвой крысиная косточка, брызнул на стены желтый свет, проплыла бесформенной кляксой тень. В темницу вошли двое и внесли столик и стул. Поставив принесенное справа от пленника, торопливо вышли, пропустив вперед Лейлини. Девушка неспешно приблизилась, поставила на столик светильню и села на стул задом наперед. Положив руки на резную спинку, уткнулась подбородком в сцепленные в замок пальцы.

— Что вы сделали с принцессой?

— Нелегко, не правда ли? — проигнорировала вопрос Лейлини, разглядывая дрожащее тело брата. — Вот так находиться в подвешенном состоянии, когда от тебя ничегошеньки не зависит. Тяжело ощущать беспомощность и понимать, что твоя жизнь целиком зависит от другого человека. Очень близкого тебе человека. Забавно. Мы поменялись местами. Теперь твое будущее в моих руках.

— За что ты меня ненавидишь? За что ты мне мстишь?

— А ты не знаешь? — перестала моргать уцелевшим глазом Лейлини. — Напомнить, что это ты на правах старшего брата против моей воли отправил меня учиться? Ты, на правах старшего, велел поставить закорючку в документах опекуна и лишил меня наследства. По твоей вине я тринадцать лет терпела издевательства соучеников. Я как никто была одинока все эти годы. Думаешь, всем жилось так же хорошо, как твоей приятельнице – принцессе Лаунарет Аранден? Чтобы не стать мышью, нужно стать кошкой. Если не ты, то тебя. Таков для бедных сирот закон выживания в Доме Маг Знаний. Отвечать на взмах руки пощечиной. Причинять боль раньше, чем причинят боль тебе. Я научилась опережать удар ударом.

Лейлини ненадолго замолчала, погрузившись в воспоминания. Когда очнулась, снова посмотрела на Дарнета и тронула повязку.

— Без глаза осталась тоже по твоей милости: наемники, разыскивавшие тебя, усиленно меня пытали. Разными способами. Подумали, что лишь мне ты мог довериться, лишь у меня мог искать помощи. Смотри-ка, они оказались правы! Ты вышел на мой след!

Она медленно поднялась и подошла ближе.

— Я был безграмотным десятилетним мальчишкой. Так же как и ты лишился всего. Сам затянул на шее удавку и вручил её конец Хранителям. Да, я ошибся, но тогда мне казалось, что так будет лучше. В первую очередь я думал о тебе. Мать умерла, отец лишился рассудка, все прислужники разбежались. Нам не на что было существовать. Я не мог должным образом позаботиться о тебе. Поэтому уступил опекуну и выбрал этот путь.

— Ты сломал мне жизнь, только чтобы поквитаться с дядюшкой! — не желала входить в его положение Лейлини. — И что же, ты отомстил ему?

— Нет, — сжал зубы и опустил голову Избавитель. — Пожалуйста, не причиняй вреда Алеврелийи. Она-то в чём пред тобой провинилась?

Оставив светильню на столе, Лейлини вышла в коридор. Проскрипели петли, хрустнули рассыпанные на полу кости, хлопнула дверь. По всему подземелью растеклась вязкая тишина. Дарнет без сил повис на руках и окончательно утратил счет времени. Теряясь в догадках, напрасно пытался понять намерения сестры. Одно ясно – она не позволит ему уйти и сгноит в этой темнице.

Время от времени к пленнику заглядывал Бубу, что прислуживал чародею и занимался всей грязной работой в замке. Это уродливое существо с треугольным черепом и свисающими до земли руками, приносило еду и тупоумно хихикало, обожая дразнить Дарнета. Как же порой хотелось влепить этому насмешнику по злорадной морде!

После очередного визита Бубу, напоившего Избавителя водой, тот провалился в забытье и мучался от кошмаров. А сны ли это были? Уж больно явственно он видел перед собой запрудивших залу мучителей. Старик-грязевик, зеленовато-бурый в тусклом свете, плевал в него грязью. Оборотень лизал ноги огненным языком, оставляя ощутимые ожоги. Стегала по голове занозистая лапа болотника, неповоротливой тушей устроившегося в углу.

В один момент Дарнет понял, что его обступили загробные твари. Они праздновали победу, поскольку предвидели скорую кончину ненавистного Избавителя. Он ведь погубил не меньше половины из них! Вот уж повеселятся, когда он сорвется с уступа жизни и угодит им в лапы! Алеврелийя была ближе к ним, потому от встречи с ними её начинало лихорадить. Теперь Дарнет испытал на себе это отвратительное чувство, когда мёртвые подло высасывали его последние силы.

Он терял сознание, но даже в спасительный мрак бессмыслия вползали белесые люди-черви и оборотни. Одни оплетали влажными холодными спиралями. Другие – впивались клыками в беззащитное тело. Дарнет бежал от них, желая погрузиться в ещё большую тьму бессознательного состояния, но и там они его находили, загоняя в тупик.