755 г.
И вот мы приближаемся к Небесным вратам — так издревле именовали две горы по обеим берегам Вечной Реки, сжимавшие поток, и вода тут сердито бурлит и пенится. Пологий берег Янцзы вспухает холмом, этаким невзрачным прыщом на бескрайности реки, до середины которой и впрямь не всякая птица долетит. А противоположный берег, совсем утратив материальность, чуть намечается сумрачной ширмой где-то на стыке реки с небом, и гора-близнец лишь смутно угадывается. Через 1300 лет из вершины будет победительно торчать бетонный столб высоковольтной линии электропередач, и ближний карьер пропылит кривые невидные деревца на склонах.
Взираю на горы Врат Небесных
Отверзли воды Чу[375] Небесные врата,
Лазурь бежит к востоку, крутится устало.
Мой одинокий парус тонкая черта
Стремит с восхода к поднимающимся скалам.
725 г.
Над У нависла снега пелена
Цзиньлин (совр. г. Нанкин), столица многих династий, имеет историю в две с половиной тысячи лет, и этот грандиозный пласт древности неудержимо манил романтичного поэта. Здесь он обрел немало друзей, и они частенько засиживались до рассвета в знаменитом «Западном тереме» на склоне горы Фучжоу в окрестностях Цзиньлина. А через 2 десятилетия Ли Бо проведет в этом заведении одинокую ночь со жбаном вина и воспоминаниями о своем любимом поэте 5 века Се Тяо, а затем опишет ее, мешая тушь со слезами.
В «Западном тереме» за Цзиньлинской стеной
под луной читаю стихи
749 г.
На подходе к Цзиньлину Ли Бо встретили три горы, рядком выстроившиеся на восточном берегу Янцзы. В древности их называли «сторожевыми» — считалось, что при приближении врага горы начинают дрожать, предупреждая жителей об опасности.
Горы замерли, и даже Янцзы текла достаточно спокойно, хотя уже близился сезон зимних штормов. Но был взволнован город: интеллектуальная элита успела познакомиться с «Одой о Великой Птице Пэн», недавно привезенной попутными торговцами. Произведений такой художественной силы давно не создавалось, и в небольшую гостиничку, где остановился поэт, повалили гости. Поэт импровизировал, каллиграф Чжан Сюй быстрой кистью записывал, приглашенные музыканты напевали. Как говорится, на три дня растянулся малый пир, на пять дней — большой. Отправились к Белым воротам — району любовных свиданий в Цзянькане, как назывался Нанкин еще до того, как стал Цзиньлином. И Ли Бо тут же на мотив популярной песенки «Янпар» изобразил в стихотворении томление юной девы, запасшейся духовитым вином из Синьфэна и ожидающей возлюбленного, с которым их «дымки сольются», как в древних жаровнях, где в специальную чашу выкладывали ароматичные ветви в виде мифической горы Бошань.
Волнение в ивах
726 г.
До изящной беседки на склоне горы в окрестностях Цзиньлина (совр. г. Нанкин) обычно провожали дорогого гостя, и если к тому времени ивы уже выпустили листки, расстающиеся друзья по давнему обычаю дарили друг другу свежие ветви ивы как знак того, что расставаться горько (слово «ива» омонимично слову «остаться»).
Павильон разлуки — Лаолао
747 г.
Песня о Павильоне разлуки — Лаолао
749 г.
Цзиньлинские кабачки оказались столь милы «хмельному сяню», что он ввел их в вечность, живописав прощание с приятелями в одном из них, причем своей изысканной обычно кисти придал едва не деревенскую простоту, войдя в роль местного завсегдатая.
Оставляю на память в цзиньлинском кабачке
726 г.
Когда поздней весной Ли Бо уже который раз приехал в Цзиньлин (совр. Нанкин), его давний друг Цуй[383], прослышав об этом, тут же примчался издалека и привез свое стихотворение («…на краю земли часто взываю к старине Тайбо, / И вот в Цзиньлине ухватил этого «бессмертного гения вина»), на которое Ли Бо тут же сымпровизировал ироничный ответ.
Стихами отвечаю историографу Цую
375
Горы Небесных врат находятся на территории, где в эпоху Чуньцю находилось княжество Чу, поэтому отрезок Янцзы в этом месте поэт называет чуской рекой.
377
Полоса, занимающая территорию нынешних провинций Цзянсу (южная часть) и Чжэцзян (северная часть), где в древности располагались царства У (район г. Сучжоу) и Юэ (район горы Гуйцзи южнее Шанхая); это места легендарных святых и отшельников, притягательные для Ли Бо еще с юношеских лет как сакральный край очищения души.
378
«Мелькнувший во мраке» Се: поэт 5 в. Се Тяо, который пребывал на высоких постах, а затем, оклеветанный, умер в тюрьме; его прозывали Се Сюаньхуэй, что можно перевести как «Се, мелькнувший во мраке»; Ли Бо очень любил этого поэта, упоминал во многих стихотворениях, но обычно называл именем, а не прозвищем, возможно, в данном контексте семантика прозвища значима; в предыдущей строке процитирована строка из стихотворения Се Тяо (в разных изданиях стоят разные определения воды — «чистая» или «тихая», перевод стихотворения Се Тяо можно прочитать в «Антологии китайской поэзии», М., 1957, т.1).
380
У поэта Се Линъюня есть строки о простом, непрокрашенном челне, на котором он плыл по реке.
381
За 3 века до Ли Бо никому не ведомый Юань Хун ночью декламировал у скалы Нючжу свои стихи (как сейчас сам Ли Бо с «непрокрашенного челна»), и их услышал высокопоставленный военачальник Се Шан (предок поэта Се Линъюня), который и помог ему обрести известность; а Ли Бо — одинок, и его стихи слышат только бамбук да луна. Через 13 лет именно с этой скалы Ли Бо бросился в воды Янцзы и утонул.
382
Древний поэтический образ невозвратности: воды, утекающие на восток (а реки в Китае большей частью плывут именно в этом направлении), уже не возвращаются на запад; покидая Цзиньлин, Ли Бо направлялся в Янчжоу, то есть к северу, но мысли о «западе», где находилась столица Чанъань, не покидали его.
383
Цуй Чэнфу, близкий друг Ли Бо, которому посвящено свыше 10 стихотворений, по ложному обвинению, выдвинутому против него канцлером Ли Линьфу, был брошен в тюрьму и в 758 г. казнен.
384
Отшельник Янь Лин по прозвищу Цзылин жил в 1 в. н. э. на горе Обильной весны (Фучунь шань), отказавшись служить узурпатору престола Лю Сю, он вернулся к себе в горный скит удить рыбу; эти образы свободы от служения («унестись кометой» и «удить на берегу потока») часто встречаются в поэзии Ли Бо; владелец 10 тысяч колесниц: метоним императора.
385
Здесь двойная ассоциация: и покинувший столицу Цзылин, и не задержавшийся в столице Ли Бо.
386
Таково было распространенное прозвище Ли Бо; «сянь» — бессмертный святой; Тайбо — второе имя Ли Бо, созвучное и с названием утренней звезды, и с ее земным аналогом — горой Тайбо.