— Боже сохрани! Тогда воскреснут все мои родственники, сколько их было со дня сотворения мира, и все они явятся сюда и захотят жить в моем доме!

— Люди упорно говорят, что Мессия скоро придет. Знаешь, Ривка, я совсем этому не рад. Нам тогда придется бросить все на произвол судьбы и переезжать в Израиль. И это теперь, когда мы наконец-то имеем такой прекрасный дом!

— Успокойся, Мойше. Господь спас нас от Амана (персидского царедворца, который хотел уничтожить всех евреев) и от фараона — сохранит он нас и от Мессии!

Раввин был в гостях у одного арендатора. На прощанье он пожелал тому дожить до прихода Мессии.

— Избави Бог, — отвечает арендатор, — тогда мне придется здесь все бросить и уехать в Израиль!

— Но и жить здесь опасно, — возражает ребе, — того и жди новых погромов!

— Да, это правда… А нельзя ли так устроить, чтобы погромщики вместе с Мессией отправились в Израиль, а мы, евреи, остались бы здесь?

Бедный еврей стучится ночью в окошко богатого соседа.

— Вы что, совсем помешались — будить меня среди ночи? — кричит тот.

Бедняк отвечает ему:

— Мне пришло в голову нечто срочное. Говорят, что когда Мессия придет, то грешники двинутся к нему по железному мосту, и он рухнет, а праведники пойдут по мосту из бумаги, и он выдержит. Вот я и хотел вам сказать^-, по-моему, все-таки надежнее идти по железному мосту!

Когда на Пейсах зачитывают определенное место из Агады, то, по старинному поверью, в еврейские дома заходит пророк Илья и для него на короткое время открывают двери.

Служанке поручили открыть дверь. Поясок от ее фартука зацепился за ручку двери. Служанка зарделась и сказала с упреком^-.

— Реб Илья! Вам это как-то не к лицу…

— Мое единственное утешение в том, — говорит бедный портной, — что рано или поздно, но Мессия придет. Тогда все мертвые воскреснут и всем им понадобится одежда.

— Ну и осел ты! Ведь тогда воскреснут и все портные.

— Ничего страшного, они мне не конкуренты^-, ведь они не знакомы с новой модой!

Два еврея рассуждают, как все будет, когда придет Мессия.

— Теперь нас преследуют, — говорит первый, — а тогда все будет наоборот!

Они проходят мимо рабочих, которые чинят дорогу, и останавливаются посмотреть.

— Понимаю, — говорит второй. — Когда Мессия придет, то нам придется чинить дорогу, а они будут стоять и смотреть.

Свадьба. Радостное возбуждение. Все уже порядком напились, а хозяин дома озабоченно замечает, что вина явно не хватит.

Один из гостей вскакивает и кричит в пьяном восторге:

— Я приведу Мессию!

— Хорошо, только не сейчас, а завтра, — просит его хозяин дома. — Сегодня мне бы только продержаться до конца свадьбы!

Ежедневно еврей ждет только почты и Мессии.

Старшие классы иешив в Израиле зависят от пожертвований, собираемых с диаспоры.

Когда придет к нам Спасение?

Когда в Израиле будут собирать деньги на иешивы за границей.

Одна берлинская жительница считала:

— Сегодня мы видим все признаки мессианского времени: бедность, нужда, испорченность нравов, владычество наглецов… Не хватает только ослика, на котором должен явиться Мессия, потому что все ослы за последнее время превратились в вождей сионизма.

Крещеный сын умер, но семья тем не менее хочет похоронить его на еврейском кладбище. Однако раввин требует за место тысячу гульденов.

— Ой, это же чистый грабеж! — сокрушается отец покойного.

— Ничего подобного, — отвечает раввин, — это еще дешево. Подумайте сами: когда Мессия придет, воскреснут все евреи и отправятся прямиком в Иерусалим. А он будет единственным, кто останется на кладбище и пребудет там вечно!

— Купите надгробный камень из мрамора! Гарантирую, что он не изменится в течение шестисот лет.

— Что я, сумасшедший, чтобы вкладывать деньги в такое бесполезное дело, когда мы ждем Мессию со дня на день!

Жена приходит домой и сообщает мужу:

— Мессия пришел.

— Что за ерунда!

— Нет, это правда. Ты ведь знаешь нашего мясника-христианина? Он порядочный человек и никогда не врет, верно? Так вот, это были его слова!

Одному еврею пришлось бежать из своей страны. Он сходит с парохода в Израиле и вздыхает:

— Две тысячи лет мы напрасно молились о возвращении, а теперь, как нарочно, эта доля выпала мне!

К богачу Бродскому в России пришла делегация сионистов с просьбой оказать им финансовую поддержку.

— Должен ли я продать в России мои фабрики и недвижимость и отправиться в Палестину? — спросил Бродский.

— Никто от вас этого и не требует, — возразил один из членов делегации. — Разве вас когда-нибудь принуждали лежать в одной из больниц, которые вы построили для бедных евреев?

Берлинский еврей размышляет вслух:

— С сионизмом такая штука: я просто не могу себе представить массовое переселение евреев… Но, в конце концов, если в Герингсдорфе (в свое время — излюбленное место купания у берлинцев) получается, почему бы и в Палестине не получиться?

В Средиземном море встречаются два парохода. Один идет из Израиля, другой направляется туда. На обоих пароходах собрались на верхней палубе евреи: едущие в Израиль — на одном, возвращающиеся обратно — на другом. Когда пароходы сближаются, пассажиры на том и на другом делают один и тот же жест: постукивают себя пальцем по лбу…

— Сионизм, — говорит берлинский адвокат, — сам по себе прекрасен. Что касается меня лично, то я хотел бы, как только возникнет еврейское государство, стать его консулом в Берлине.

— Шлойме, я подумал, кто же должен быть самым умным человеком на земле? И рассудил так: самый умный народ, ты с этим, наверно, согласишься — это евреи. А самые умные среди евреев — российские, в этом никто не сомневается. А умнее всех среди российских евреев — сионисты, это тоже ясно. Умнейшие из сионистов сидят в Центральном комитете, — а разве могло быть иначе? И самого умного из Центрального комитета они сделают своим президентом, верно?

И вот что непонятно: он-то как раз такой осел, какого на всем свете не сыскать!

Что такое сионизм?

Это когда один еврей поручает другому взять у третьего деньги, чтобы можно было послать четвертого в Палестину.

— Господин доктор, что вы имеете против сионизма?

— В принципе ничего. Лишь несколько отдельных возражений. Во-первых, почему вы выбрали себе именно Палестину? На севере — болото, на юге — пустыня. Вы что, не могли найти место получше? Во-вторых, почему вы хотите, чтобы люди там говорили на таком мертвом языке, как иврит? И в-третьих, почему вы выбрали, как нарочно, именно евреев? Ведь есть народы куда более симпатичные.