— Как ты щенка назовёшь, не придумал ещё? — спросила Яна, сосредоточенно гоняя вилкой парочку жирных маслин по своей тарелке.
— Не знаю… Я раньше хотел дать своему будущему псу кличку Рембо или Рокки.
— Именем Рокки, непобедимого боксёра, лучше назвать бульдога!
— И то, правда. Тогда — Рембо!
— Какой же из него Рембо, когда он от кошки опешил?
— Ничего, вырастет и будет храбрым, как…
— Как ты! — иронично сощурилась Яна, рассматривая Вовкин лоб.
— Ну, знаешь… Твоя гипнотическая кошка не в счёт!
— А что в счёт? Твоя смелость в компьютерных играх или отважное уничтожение пирожных и сока? Может, езда на велосипеде или идиотское выкаблучивание на скейте? Чем, скажи, ты отличаешься в таком случае от обыкновенной домашней девчонки?
— У меня третий разряд по плаванью и… по футболу!
— Ну и что? Где тут смелость настоящего волевого мужчины? Плескаться в воде и гонять мяч? Падать с доски на резиновых колёсиках? Этим и дети занимаются…
— Не понимаю, что тебе не нравится…
— Мне не нравится то, что ты… ты — безвольный рохляк! Маменькин сынок, вот ты кто…
— Ну, знаешь… Я тебя не оскорблял!
Вовка обиженно надулся и демонстративно отвернулся от Яны. Вокруг беседки, освещенной разноцветными светодиодными светильниками, сгущался летний вечер, а на темнеющем небосводе зажигались первые звёзды. Со стороны озера доносилось издевательское лягушечье кваканье. Вовке даже на миг почудилось, будто бы лягушки, прознав каким-то образом про то, что Вовка-де трус и рохляк, спешат поделиться этой новостью со всеми, без устали надрывая свои горластые глотки.
Пребывая в горестных размышлениях, Вовка и не заметил, как родители и гости отправились на вечернюю прогулку с последующим купанием в озере, оставив детей ужинать в беседке. За взрослыми увязался и щенок, но его отправили обратно — ещё, чего доброго, заблудиться в незнакомой местности…
— Ладно, Вовка, не дуйся только… Извини! — миролюбиво произнесла Яна, хитро улыбаясь и принимаясь за лакомство в горшочке.
— Поздно! Я с тобой уже не дружу… Ищи себе настоящих волевых друзей!
Зачем водиться с маменькиными рохлями?
— Ну, это я так образно выразилась, прости… Мне не нравятся инфантильные мальчишки, я их порой даже ненавижу! Они смахивают на толстых домашних котов, маминых любимчиков, и ничего из себя интересного не представляют. Будущие подкаблучники, а не мужчины! Любые свои проблемы они легко решают тремя словами «мама», «хочу» и «где»…
— Тебе хорошо говорить! Твои родители редко видят собственную дочь, вот ты и стала самостоятельной раньше времени…
— Это правда… Я даже за старенькой бабушкой больше присматриваю, чем она за мной. Расхворалась она в последнее время, вот и приходится…
— Завидуешь мне, ну и злишься от этого.
— Может и так. Но к осени мои родители вернуться навсегда и мы будем жить в городе, а бабушка — здесь.
— А чего вы её в город не заберёте?
— Не хочет она, города боится. У неё в деревне был свой маленький домик, огород, куры и гуси… Но, её деревня далеко от города — полтысячи километров! Сюда добираться гораздо ближе.
— А кто же в том домике будет жить?
— Не знаю… Родители его на прошлой неделе продали, и мне его почему-то стало жалко. Как будто умер кто-то из родных…
— Да, грустно…
— Вовка, прости меня, что я так на тебя напала, ну и обозвала…
— Ладно, дружим… А щенка я решил назвать по-прежнему, как родители предложили. Пусть будет Шварцем. Эй, Шварц, ко мне-е!
Тотчас у стены беседки зашуршала трава, и на пороге возник щенок. Вид у него был такой, будто он желал выполнить любую команду своего малолетнего хозяина.
— Ишь ты, слушается… На тебе, Шварц, кусочек колбаски за это!
— Хочешь, я тебе помогу его дрессировать? Я Элен дрессировала, а кошек гораздо труднее обучать. Они сами хотят всех вокруг приструнить, ежели что-то им не нравиться…
— А она тебя не гипнотизирует?
— Уже нет… Я её победила, меня папа научил.
— Вот как. А в чём же секрет?
— Потом расскажу…
— А хочешь, я ещё раз попробую? На тех же условиях?
— Ещё шелобан получишь!
— А если мне всё же удастся, тогда что?
— Тогда — поцелуй, как и договаривались! Элен, ко мне!
— Я сделаю это, вот увидишь!
— Слова настоящего волевого парня! Действуй, посмотрим…
Шварц, прижав уши и подобрав хвост, выбежал из беседки — её порог мягко переступила Элен, сладострастно принюхиваясь к еде на столе. Яна скомандовала: «Сидеть» и Элен важно уселась возле порога, жмурясь от света в беседке.
— Подойди к ней и смотри в глаза. Возможно, она заставит тебя подать ей что-то съедобное со стола, или — снова погладить… Твоя задача — в течении пяти минут не сдвигаться с места. Давай!
Поднявшись со стула, Вовка уверенной походкой подошёл к Элен, остановился и замер, пристально вглядываясь в её глаза, где, словно в зелёном омуте с мерцающими огоньками на дне, отражался интерьер беседки.
— Ну, как? — спросила Яна, извлекая из горшочка дымящуюся картофелину. С блаженным видом отправив её в рот, она поморщилась и запила горячее лакомство молоком.
— Она желает, что бы я принёс ей шашлык…
— А я что говорила! Ну, а ты?
— Внушаю себе, будто бы моё тело окаменело, а ноги приклеены к полу…
— Молодец, неплохо… А что она?
— Вроде предлагает сначала погладить её, а уже потом принести шашлык!
— Изголяется… А ты?
— У меня же тело каменное, не могу даже руку поднять…
— Удачный образ, но относится к разряду примитивно пассивных!
— Сейчас она, вот хитрюга, приказывает мне, упросить тебя принести ей шашлык и погладить! Надо же…
— Манипулирует и лавирует… Держись, не поддавайся!
— Хочет, чтобы я… лизнул её в нос!
— Обойдётся! Попробуй дать ей встречную команду, будто ты хочешь, чтобы она тебя сама лизнула… Представь мысленно зеркало, из которого на Элен отражаются все её команды!
— Хорошо… Представляю!
Элен, зевнув, поднялась и вплотную приблизившись к Яне, лизнула её в голую коленку. Яна расхохоталась и укоризненно посмотрела на Вовку:
— Вовка, это твоя работа?
— Не скажу точно, но похожа на мою…
— Ладно, будем считать, что ты прошёл испытание!
— Премного благодарен, сударыня. Позвольте в таком случае выполнить моё условие пари…
— Попробуй…те, сударь!
Усевшись у ног хозяйки, Элен утробно зарычала, переминая передние лапы.
Вовка снисходительно улыбнулся и в мгновение ока у его ног оказался лопоухий Шварц, бесстрашно и незамедлительно оскаливший свои маленькие белые зубки на Элен. Противостояние животных длилось недолго. Однако Вовке оно показалось достаточно затяжным, притом настолько, что он успел прочувствовать — обидные фразы типа «маменькин сынок» и «безвольный рохляк» к нему не имеют уже никакого отношения…
Глава 8
В безоблачном утреннем небе угасала полная Луна. Первые лучи солнца, медленно поднимающегося из-за тёмного соснового бора, щедро брызнули на просторную лужайку перед Вовкиным домом. Продрогшие росинки на сочной траве засияли в ответ миллионами янтарных звёздочек, превращая изумрудную лужайку в сказочную поляну. Хорошенько согревшись в нежных солнечных лучах, неутомимые искристые странники, выпрямляя после ночного сна свои травяные постельки-стебельки, поднимались крохотными туманными клубочками в небо…
Неумытый и взлохмаченный Вовка в мятой пижаме сонно вгрызался в бутерброд, который впервые соорудил собственноручно без маминой помощи. Бутерброд Вовка сделал большой. Притом, в единственном экземпляре, чтобы поменьше возиться. Однако, после перегрева в микроволновке, коварный бутерброд превратился в горячий замасленный кусок хлеба. По виду, а отчасти и по вкусу, он напоминал толстенные кожаные стельки со скрюченными пластами колбасы, увязшими в растопленном сыре и щедро залитые кетчупом. Из-за большой ширины бутерброд не помещался в рот и Вовка уныло надкусывал его со всех сторон, брезгливо убирая салфеткой кетчуп со щёк и носа.