Жонглер широко раскинул руки, насмешливо-разочарованно. — Тогда я больше не буду докучать тебе. Решай загадку сам. — Он медленно отошел от них на несколько шагов.

— Я ненавижу его, — яростно прошептала Сэм.

— Не трать напрасно силы, и особенно не разрешай своему гневу ослепить себя. Он умен — я был дураком, когда подумал, что могу что-то вытащить из него. Я уверен, что у него свои планы, и он никогда не сделает для другого ничего за спасибо.

Сэм ощупала сломанный меч, подвешенный к поясу ее скудного костюма. — Все равно, я надеюсь, что однажды он даст мне причину воткнуть эту штуку ему в грудь.

!Ксаббу сжал ее руку. — Ничего не делай не подумав, Сэм. Я говорю тебе, как друг. Рени сказала бы тебе то же самое, если бы была здесь. Он очень опасный человек.

— Я тоже опасна, — сказала Сэм, но настолько тихо, что даже! Ксаббу ее не услышал.

Они трижды останавливались, чтобы поспать, пока! Ксаббу в конце концов что-то не обнаружил.

Все это время Сэм и! Ксаббу видели похожие сны, хотя и не в точности идентичные. Жонглер по-прежнему тяжело вздыхал во сне, но молчал и не признавался в том, что его будит.

Ходьба через безликую бесконечность сама по себе превратилась в муторный сон — оказавшись лицом к лицу с бесконечным ничто, Сэм несколько раз соскользнула в галлюцинации. Однажды она так ясно увидела себя перед дверью своей школы в Восточной Вирджинии, как если бы стояла у подножия лестницы. Услышав шум гулких коридоров, она даже подняла руки, чтобы открыть дверь… и обнаружила, что протянула их к тому же самому ничто и! Ксаббу с огорчением глядит на нее. Несколько раз она видела Орландо и родителей, далеко, но без ошибки. А однажды даже дедушку, подрезавшего изгородь.

И даже! Ксаббу, казалось, был подавлен однообразным бледным маревом, простершимся повсюду, продолжающейся бессмысленностью; даже он стал более молчаливым и замкнутым. Потом, внезапно и неуклюже, он остановился посреди одного из своих исследований, прервав то, что сейчас стало надоедливо-знакомым танцем — повернул, замер, вслушиваясь, повернул, опять замер… В первое мгновение Сэм решила, что у него галлюцинация — он увидел Рени или, возможно, какую-то картину из жизни народа пустыни.

— Я не верю сам себе. — У него был на удивление энергичный голос — такого она не слышала довольно давно. — Если, конечно, я не сошел с ума. — Он засмеялся. — Идем, сюда.

Жонглер, больше похожий на лунатика, послушно пошел за ним, аккуратно переставляя одну ногу за другой, как будто прочитал в учебнике, как надо это делать. Сэм поторопилась догнать! Ксаббу.

— Что это? — спросила она. — Ты что-нибудь слышишь?

— Мне нужна тишина, Сэм.

— Извини. — Она слегка отстала от него. Пожалуйста, пусть он будет прав, подумала она, глядя на его напряженную обнаженную спину. Пожалуйста, пусть он что-нибудь найдет. Я ненавижу эту серость. Я так ненавижу ее…

!Ксаббу внезапно остановился и присел на корточки. Серебристое ничто колыхалось вокруг его, неизменное и, похоже, никогда не меняющееся. Глаза маленького человека широко раскрылись, он шевелил пальцами в чем-то невидимом, делая маленькие круги на уровне земли, и Сэм внезапно испугалась, что он сошел с ума.

— Что ты делаешь? — Она почти кричала.

— Чувствую, Сэм, чувствую. — Он потянул ее вниз, усадил рядом с собой и окунул ее руку в совершенно пустой кусок пустоты, ничем не отличавшийся от других кубических метров ничто, протянувшихся во всех направлениях. — Здесь. Видишь?

Она покачала головой, напуганная. Жонглер дошел до них и стоял, глядя на них сверху вниз с таким видом, как если бы они были нищими, которых он нашел в своем розовом саду. — Я не вижу ничего, — простонала она.

— О, прости, я плохо выразился. Здесь не на что смотреть, но может быть ты можешь почувствовать или услышать это… — Он взял ее руку в свою и начал медленно водить ею вперед и назад прямо над землей. — Что-нибудь? — Когда она покачала головой, он отдернул свои руки от нее. — Попробуй снова. Сосредоточься.

Понадобилось несколько долгих мгновений, но, наконец, и она почувствовала это — очень слабую, почти не существующую силу, слабое течение ни горячего ни холодного воздуха, или, возможно, дрожь, настолько слабую, что она едва отличила ее от пульса, бившегося в пальцах. — Что… что это?

— Река! — С триумфом сказал! Ксаббу. — Я полностью уверен в этом. Или, по меньшей мере, это станет рекой.

СЕТЕПЕРЕДАЧА/ИНТЕРАКТИВНЫЕ ИГРЫ: HN, Hr. 6.5 (Евр., Сев. Aм.) — "Молодежная Банда!"

(изображение: Мако и Капризная Обезьяна обыскивают аллею в поисках Клорины)

ГОЛОС: Одержимая идеей самоубийства Клорина (Биби Танзи) обнаружила, что она — приемная дочь, а не биологическая. Она принимает сверхдозу таблеток, но никто из Молодежной Банды не знает, где она. У ее друзей, Мако и Капризной Обезьяны, есть только два часа, чтобы найти ее, пока не станет слишком поздно. Продюсеры утверждают: "Самое удивительное окончание года!" Требуются 12 актеров на роли аптекаря и безумных покупателей в гипермаркете. Обращаться: HN.TNMB.CAST

— МЫ должны были догадаться, — горько сказала Флоримель, глядя в открывшееся окно на далекую фигуру, сидящую на пчеле. — Тип вроде Роберта Уэллса всегда найдет способ присоединиться к побеждающей стороне.

Все стояли, замершие и беспомощные. Даже Кунохара прекратил безнадежные попытки заставить работать свою разрушенную систему. Гул ос-мутантов, клубившихся на домом-пузырем, наполнял Пола клаустрофобным ужасом — в любой момент ядовитые жала, бившие в прозрачные стены, могли проломить их и разорвать на кусочки, и вся извивающаяся масса ос могла обрушиться им на голову. Что они могут сделать? Они окружены, и даже если они выйдут наружу, там уже поджидают Близнецы. Как только они окажутся вне пузыря, на открытом воздухе, за ними начнется безжалостная погоня….

— Вы все еще не ответили на мой вопрос, Кунохара, — грубым голосом сказала Мартина. Пол мог слышать, что она старается говорить твердым голосом. — Мы должны доверять друг другу, и мы погибнем. Есть ли у вас информатор среди нас?

Кунохара со злостью повернулся к ней. — У тебя нет никакого права спрашивать меня. Ты и твоя беззаботность обрушили на нас весь этот ад. — Он бросил на нее испепеляющий взгляд, потом опять взглянул в окно. — Я иду наружу. По меньшей мере я могу поговорить с Уэллсом, хотя и сомневаюсь, что могу доверять ему.

— Продаст нас, — проворчал Т-четыре-Б, но под напускной храбростью чувствовался страх. — Не дадим ему сделать это!

Пол удивил самого себя, сказав: — Я пойду вместе с ним.

Даже Кунохара удивился, но в его глазах все равно колыхался холодный гнев. — Почему? Неужели ты думаешь, что, если этот ребенок справедливо обвиняет меня в предательстве, ты сможешь остановить меня?

— Нет, не по этому. Эти твари — Близнецы. Они охотились за мной по всей сети. Если они ищут именно меня, то, что ж… может быть без меня они пощадят других. — Вслух это прозвучало еще глупее, но он не мог просто ждать, пока крыша обрушится им всем на голову.

— Не уверен, что понял тебя, — сказал Кунохара. — Но если ты будешь со мной, то снаружи ты будешь не в большей опасности, чем внутри.

— Может быть ты можешь… перенести наружи нас всех. — Пол уже сожалел, что вызвался идти. — Не будет ли так лучше? Перенести нас всех куда-нибудь еще, как ты унес нас сюда от скорпиона.

— И отдать мой дом этим? — Кунохара с презрением посмотрел на него. — Это то, что позволяет мне оставаться в живых. Здесь мой локальный интерфейс — место моей силы или, по меньшей мере, того, что от нее осталось. Если я сбегу и они уничтожат Дом, нас не будет на свете через полчаса. — Он покачал головой, его лицо было мрачнее тучи. — Ты все еще хочет пойти со мной на переговоры?

Пол вздохнул поглубже. — Да, я думаю, что да.

Дом исчез, сменившись холодным и ветреным берегом реки. Выступающий камень, на котором они стояли, окружали деформированные пчелы и осы, жужжавшие так громко, что у Пола заболел живот. Пузырь, который они оставили, был невидим за шевелящейся массой насекомых.