Но может быть это я, тупо подумала она. Может быть я просто оглохла.

До того, как войти в башню, она верила, что потеряла все, но только теперь поняла, насколько была глупа. Тридцать лет она верила в кошмарную ложь, на которой выстроила свою жизнь, с которой примирилась, как с ветхим, но знакомым домом. Сейчас не осталось ничего.

Сколько раз он плакал, мой ребеночек? И никто не пришел к нему. Она не могла двигаться, не могла открыть глаза. Лучше бы мне не знать. Нет ничего хуже такого знания.

Селларс молчал, в ухе говорили только духи электронов и призрачные голоса квантов.

Она попыталась представить себе жизнь, прожитую таким образом, потраченную на то, чтобы слушать неизвестно чей голос, даже не зная, что ты человек. Вот живет ее сын — и ее саму, единственную мать из когда-либо живших, выбрали для такого ужаса…

Свет изменился. Через щели между пальцами Ольга увидела брызги голубого света и широкую черную полосу движущейся тени. Сердце сделало сальто, угрожая остановиться.

Неужели Селларс послал кого-нибудь сюда? Она повернулась, со смесью паники и смехотворной надежды, но увидела только неизвестно откуда взявшуюся ужасную огромную фигуру, двигающуюся к ней.

— Хе-воу. — Фигура улыбнулась, показывая большие зубы. — Хе-воу, вих-у, вай-ее.

Слов было не разобрать — огромные челюсти мужчины двигались как-то не так. За ним тянулись кабели из фиберлинка и какие-то медицинские шланги, с голого тела капала вода, и он казался каким-то глубоководным монстром, покрытом водорослями. На его скользкой коже выделялись шишки, блестевшие от какого-то светящегося жира.

За ним находился черный саркофаг с поднятой крышкой. И у второго маленького саркофага, по другую сторону от контейнера Жонглера, крышка была открыта. Оттуда тянулись костистые руки, как будто кто-то пытался выбраться наружу.

Жирный человек сделал еще один неуверенный шаг, потом поднял огромную мясистую руку. Ольга отпрыгнула назад. Он двигался еще медленно, но постепенно его движения ускорялись. В этом скудном свете его мокрые следы на полу казались следом чудовищной улитки. — Ве уежишь, — речь стала понятнее, но не намного. — Ве в то вемя ришла сюда. Ве сумеешь уежать. Винни, ве ты?

Еще одна фигура поднаялась над вторым контейнером — голый мужчина, болезненно худой, но выглядевший значительно более нормальным. Он повернулся и слепо уставился на толстяка. — Бе м-м-моги идеть, — пожаловался он. — Где… мои… чки?

Толстяк засмеялся. Пятна голубой пены сверкали на его губах и подбородке. — Не беспокойся, Винни — ты сегда слишком ного беспокоишь. Они тебе бе ужны. Я сам пагоню ее… а ты бделаешь… с вей… все, что захочешь.

Ольга повернулась и побежала по ковру.

Через несколько секунд она добралась до лифта, но дверь не открылась. Он выкрикнула имена Рэмси и его друга, агента, но вспомнила, что выключила линию, чтобы слышать Селларса.

— Рэмси! — опять крикнула она, включив канал. — Открой дверь лифта!

— Сейчас, — крикнул он, испуганный не меньше ее. — Я уже послал сигнал. Я кричал вам, но вы меня не слышали!

Лифт зашипел и открылся. Она прыгнула внутрь и махнула рукой над закрывающим дверь сенсором. Двое мужчин уже хромали к ней через помещение, толстяк махал руками в воздухе, радостно крича: — Вернись! Вернись, маленькая леди! И мы немного повеселимся!

— Этот лифт опустит вас только до этажа охранников, — предупредил ее Рэмси, когда дверь наконец закрылась. — Там вы должны пересесть на другой и на нем спуститься в вестибюль. По меньшей мере я так думаю — я прав, Бизли?

— Да, насколько я знаю, но кто вообще обращает на меня внимание? — сказал картонный голос.

Что-то ударило в дверь лифта с такой силой, что металл слегка изогнулся внутрь.

— Вверх, — сказала она. — Вверх!

— О чем вы говорите? Над вами только один этаж. Вы попадете в ловушку!..

— Я не собираюсь вниз. Прекрасно, я сделаю это сама. — Он махнула значком и коснулась кнопки "вверх", но кабина не шелохнулась.

— Нужно специальное разрешение, — сказал Рэмси. — В прошлый раз Бизли пришлось как следует поработать.

— Сделайте сейчас, быстрее! — попросила она. Еще один страшный удар обрушился на дверь, выгнув ее внутрь еще больше. Она слышала, как толстяк продолжает выкрикивать неприятные приглашения. — Ради бога, сделай это!

— У тебя, леди, — сказал Бизли. Лифт начал подниматься.

— Ольга, несмотря на все эти деревья и сумасшедший лес, вам не удастся прятаться там долго, — сказал ей Рэмси. — Я бы так не сделал.

— Мне не нужно прятаться там долго, — сказала она.

СЭМ могла только беспомощно смотреть в пропасть, пока тварь с мертвыми глазами и сверкающими зубами поднималась к ним. Грудь замерзла от ужаса, вместо сердца и легких появился кусок льда. Она смотрела, кусая губу, как Пол Джонас вспыхнул и полетел вниз. Она настолько испугалась, что даже не могла плакать.

Мартина, находившаяся на полке рядом с ней, дышала коротко и мучительно, как рожающая женщина. Орландо осторожно поддерживал ее голову. Флоримель, Т-четыре-Б и остальные молчали, потрясенные и опечаленные. Вихрь крошечных теней опустился на плечи Орландо, некоторые устроились на плечах у Сэм.

— Он идет, Фредерикс, — жалостливо прошептал кто-то их. Она почувствовала, как пальчики крохотной обезьянки дергают ее за волосы, стараясь схватиться покрепче. — Пошли отсюда!

— Некуда идти, — сказала она.

Мартина выдохнула и села, ее открытые глаза глядели в никуда. — Я чувствую его! Иной — это ужасно! У него нет тела, только мозг — огромный мозг!

Сэм наклонилась к ней и коснулась ее рукой; пальцы Мартины сжались на ее руке так сильно, что кости затрещали, но Сэм даже не вскрикнула.

Это не надолго, сказала себе Сэм. Она почувствовала, как Орландо взял ее за другую руку. Ухмыляющаяся тень поднималась к ним из колодца как черный лист на теплом ленивом ветру.

— Они решили не сохранять ему тела, — выдохнул голос Селларса в миллионах миль от нее. Рот Чо-Чо опять задвигался. — Легче… сохранить… один мозг. — Голос стал более отдаленным, гаснущий сигнал. — Механизм восстановления ячеек… заменять умирающие… плохо рассчитали… заполнил весь… спутник.

Дыхание Мартины опять убыстрилось, превратилось в цепочку скрежещущих звуков, совершенно нечеловеческих. Тень медленно поднималась вверх.

— Прощай, — сказала Сэм — не кому-нибудь конкретно, даже не Орландо. Возможно себе. — Кончено, — прошептала она. — Прости.

ЛУНА растаяла, превратилась в белую тень. И блестящие звезды пустыни исчезли с неба. Рени держала на коленях руку! Ксаббу. Он с трудом дышал, скорее тяжело и надрывно скрежетал, такого она еще не слышала. Уже несколько минут он ничего не говорил, но еще несколько секунд назад его руки изображали фигуры игры в веревочку. Сейчас и они остановилась.

— Не оставляй меня,!Ксаббу. После всего. Я не хочу, чтобы ты уходил первым.

Что-то мигнуло. Она посмотрела вниз и неуверенно решила, что дно ямы стало немного дальше, чем раньше. Свет блеснул опять.

Вода в реке начала сиять.

Слабые искры света стали уплотняться, превратились в потоки, залившие тревожным светом все вокруг, но темная фигурка ребенка рядом с рекой не шевельнулась и даже не открыла глаза. Только когда все русло реки наполнилось сверкающим великолепием, маленький ребенок зашевелился и поднял голову.

Два ребенка, маленькая девочка и мальчик, стояли посреди реки, как если бы они пришли сюда по воде. Рении никогда не видела их раньше, или, по меньшей мере, не узнала их: яркий свет так прыгал и крутился вокруг них, что они оба почти исчезали в свете холодного пламени.

Маленькая девочка протянула руку к сгорбившейся фигурке. Она выглядела как фея из сна, но заговорила дрожащим голосом испуганного ребенка. — Пойдем с нами. Все будет хорошо. Ты можешь.

Ребенок-тень взглянул на детей, охваченных светом. Он ничего не сказал, даже не качнул головой, но река внезапно прыгнула выше, стала по грудь обоим детям. Они не пошевелились, но Рени увидела, как их глаза расширились.