ТИКИ сновали вокруг основания растительной башни, дюжины и дюжины бледных теней, в вечерних сумерках похожих на червей, ползающих в гниющем мясе. Рени, помня, как некоторые из них разорвали кролика, не могла смотреть на них без тошноты.

Она отошла от окна. — Мы должны выбраться отсюда до того, как наступит рассвет — если он когда-нибудь наступит. — Она посмотрела на Рикардо Клемента, который все еще держал на руках странное деформированное тельце, которую Рени начала считать синюшным младенцем. — Что думаешь? Как ты попал сюда?

Клемент упорно не смотрел ей в глаза, и было трудно сказать, слышал ли он ее вообще. После долгого молчания он заговорил. — Мы шли. Я шел. Ногами.

— Да, ногами. — Рени разозлилась сама на себя за крик, но поскольку она никак не хотела быть таким же желеподобной и бесчувственной, как он, она даже гордилась своими слезами. — Почему эти твари не съели тебя?

Клемент не ответил. Синюшный младенец время от времени махал маленькими ручками и сучил исковерканными ножками. Клемент держал его как кусок камня или дерева и, несмотря на кошмарную внешность ребенка, ей почти хотелось забрать его у Клемента и побаюкать его по-человечески. Вместо этого она отошла и села около Каменной Девочки.

— Как ты?

Малышка покачала головой. — Боюсь.

— Я тоже. Нам нужно уйти отсюда, тогда дела пойдут лучше. — Вот если бы кто-нибудь соорудил из листьев и ветвей автомат или огнемет и предусмотрительно оставил мне. Мысль об огнемете зацепила ее. — Интересно, как они видят на самом деле, — сказала она вслух. — У них тот же видимый спектр что и у нас, или они еще используют и инфракрасное излучение?

Каменная Девочка печально посмотрела на свои короткие толстые пальцы. — Инфернально красное? Что это?

— Долго объяснять. — Рени сунула руку за свой самодельный лифчик и вытащила зажигалку. — Но я думаю, что это вся эта зелень может гореть.

Вот теперь Каменная Девочка посмотрела на нее, широко открыв глаза. — Ты хочешь устроить пожар? Это очень опасно!

Рени, несмотря на все свои страхи, болезненно и хрипло рассмеялась. — Иисус милосердный, ребенок, мы окружены этими плотоядными ползучими гадами, ждем конца света, а ты беспокоишься о том, что я сделаю что-то опасное?

Подчиняясь порыву, она наклонилась и поцеловала Каменную Девочку в верхушку ее круглой холодной головы. — Что б ты была здорова. А теперь помоги мне увидеть, не найдется ли среди этих листьев и сучьев чего-нибудь сухого.

Прогнав девчонку для того, чтобы занять ее чем-то — она сама точно сделала бы все быстрее — Рени не могла не вспомнить Стивена. За эти годы Рени выдержала множество битв, вместе с ним делая даже самые элементарные домашние работы, на что уходило вдвое или даже втрое больше времени, чем если бы она сделала их сама, но она твердо решила, что по меньшей мере ее брат не вырастет человеком, который считает, что за него все и всегда будет делать женщина.

Как мой отец, например. И тут же вспомнила те дни, когда она, еще ребенок, видела, как Джозеф Сулавейо приходит домой с работы, усталый, потный, с натруженными мышцами. Когда-то он тяжело работал, вынуждена была согласиться она. Пока не сдался.

— Рени, это сухой? — спросила Каменная Девочка.

— По моему достаточно коричневый, — сказала она, прищурившись. Свет от цветка на потолке был намного слабее, чем от газа. — Разорви его на куски и начинай делать кучу.

Растительность в Тут Во Кусты оказалась настолько живуча, что только через час упорной работы Рени и ее маленькая подруга сумели собрать достаточно сухих листьев, чтобы сделать кучу высотой по колено. Но даже и в ней было больше зеленой краски, чем коричневой. Рикардо Клемент время от времени глядел на них, нелюбознательный, как корзина со стиркой. И не предлагал помочь.

— Если это сработает, — сказала ему Рени с некоторым возмущением, — предполагается, что ты не остаешься сидеть здесь — если не хочешь поджариться, как картошка.

Клемент опять посмотрел в сторону. Синюшный Младенец повернул к ней слепое лицо, как если бы хотел возместить незаинтересованность своего опекуна.

— Дай-ка мне этот большой лист, — сказала она Каменной Девочке. — Неважно, что он зеленый — да, этот. Я буду использовать его как веер, чтобы раздувать огонь. — Рени присела перед кучей изорванных листьев. — Ну, пожелай мне удачи.

— Удачи, — серьезно сказала Каменная Девочка.

Рени зажгла зажигалку и поднесла ее к самому сухому листу, который смогла найти. С облегчением она увидела, как край листа почернел, потом появился легкий дымок. Она держала руки чашечкой вокруг него, защищая от легкого ветерка, дующего из окна, пока не разгорелось настоящее маленькое пламя, потом начала брать один за другим листья из кучи и бросать их в крошечный огонь. Через какое-то время она сообразила, что ей слишком жарко. Тот лист, с которого она начала создавать огонь, похожий на лист плюща и такой же большой и морщинистый, как ухо слона, начал завиваться и чернеть.

— Через несколько минут мы должны побежать на следующий мост, — сказала она Каменной Девочке.

— Тики догонят нас!

— Нет, если не сразу поймут, что происходит — у нас будет хорошая фора. Но мы должны бежать прямо на мост. Ты сказала, что он недалеко.

— Мы не сможем перейти через мост.

— Что? О чем ты говоришь? Я уже спрашивала тебя и ты сказала, что это сработает — мы сможем пересечь реку! — Огонь, хотя еще и сдержанно, уже начал лизать низкий потолок. Занавеска, похожая на орхидею, начала чернеть и сворачиваться на концах. — Я даже не знаю, сможем ли мы остановить огонь. Почему мы не сможем пересечь реку?

— Мост приведет нас в Плохой Дом Жинни.

— Не имеет значения. Я уверена, что там очень страшно, но если мы останемся здесь, Тики в конце концов заберутся сюда и убьют нас.

— Я не хочу идти в Плохой Дом.

— Не спорь, я не оставлю тебя одну. — Она встала и взяла длинный упругий стебель, который приготовила заранее. — А теперь давай в окно, через которое мы пришли. — Рени повернулась к Клементу. — Ты тоже. Время убираться отсюда.

Клемент долгое мгновение глядел на нее, потом встал. Рени опять повернулась к огню. Стеблем она толкнула потемневший лист к стене башни, противоположной окну. Куски пылающих листьев падали сверху и гасли, не в состоянии зажечь темную мокрую траву, листья на стене начали чернеть и морщиться.

— Мы уйдем за несколько минут до того, как станет слишком жарко, — сказала Рени, поворачиваясь, и, изумленная замерла. В маленькой зеленой башенке осталась только Каменная Девочка. — Где Клемент?

— Он вышел вот сюда. — Девочка показала на отверстие на нижнем уровне.

— Иисус Христос! Эти твари его съедят. — Рени шагнула к ежевичной лестнице, горящие листья уже вовсю слетали со стен, в башне повисло дымовое одеяло. У них оставалось всего несколько секунд. Стены горели по настоящему, стало настолько жарко, что даже живые растения вспыхивали как соломенные. Рени заколебалась. Каменная Девочка глядела на нее огромными, наполненными страха глазами. Кто такой Клемент? Убийца и чудовище. Быть может новая версия немного более терпимая, но разве она может рисковать жизнью ребенка ради того, чтобы спасти Клемента от собственной глупости?

Огненная полоса прорезала пол, думать больше некогда. — Наружу, на лозы, — сказала она Каменной Девочке. — Быстрее.

Рени залезла на подоконник и вылезла наружу. Найдя место, где можно было более-менее надежно стоять, она помогла ребенку забраться к себе на плечи. — Держись крепче, — сказала она. — Я должна спуститься немного вниз.

К тому времени, когда голова Рени оказалась ниже подоконника, комната за ней уже ярко горела; пламя разломало потолок и выело несколько дыр в стенах. Наконец Рени почувствовала под ногами первую лозу. После некоторых попыток она нашарила голой ступней еще одну лозу, пониже, и встала на нее, держась за первую руками. Каменная Девочка осторожно слезла на более нижнюю извилистую веревку, и они обе закачались над темнотой и суетящимися Тиками.