ПОБЕДИТЕЛЬ
Владимиру Линденбаум
Строй ступеней весь измерен,
Долгим зовом стонет медь.
Я пришел, обету верен,—
Победить и умереть.
Черной грудью злобно дышит
Неба траурный покров.
Там, внизу, — прибой колышет
Гребни пенные валов.
Опущу спокойно вежды,
Руки бледные простру.
Буря рвет мои одежды,
Плащ мой бьется на ветру.
Змеи туч ползут над башней.
Вольно дышится груди,
Все, чем жил, — как сон вчерашний,
Все осталось позади.
Черной птицей, черной птицей
Что-то сумрак прочертит.
Дрогнув, месяц бледнолицый
Мертвый взор свой отвратит.
Только волны в час последний,
Разбиваясь о скалу,
Возгласят еще победней
Дерзновенному хвалу.
Строй ступеней мной измерен,
Вещим звоном стонет медь,
Я пришел, обету верен,
Победить и умереть.
ПОСЛЕДНИЙ СУД
Единственному другу
Там, где берег дик и грозен,
Лишь пробьет знакомый час,
Меж стволами черных сосен
Заблестит кровавый глаз.
Далеко кругом застонет,
Зашумит дремучий бор.
Сумрак мертвенный разгонит
Ярким пламенем костер.
Я приду к нему, усталый,
Скован властью темноты.
Ляжет отблеск ярко-алый
На недвижные черты.
Станет ясна мне впервые
Счастья тайная игра.
Пляшут струи огневые
В дымных отсветах костра.
Обовьют ночные тени
Пестро-огненный узор,
Я прочту в неверной смене
Мой последний приговор.
Лишь под серою золою
Змеи красные уснут,
Я недрогнувшей рукою
Совершу мой правый суд.
Нежным блеском перламутра
Вновь зардеют небеса,
И заглянет тихо утро
В остеклевшие глаза.
ДВА МИРА
«Для Господа тысяча лет, яко день един».
За море солнце садилось.
Море безмолвьем объято.
Тихая даль золотилась
Рдяной печалью заката.
Ангелов белые крылья…
В сводах небесного храма
Вьется серебряной пылью
С моря туман фимиама.
Берегом шел я песчаным.
Что-то в душе нарастало.
Старое вечно желанным
Вновь предо мной восставало.
Прорвана мира граница!..
Плещутся волны эфира.
Мчусь я, как мощная птица,
К берегу дальнего мира.
Вот я средь плена людского,
Идут так медленно годы,
Тлеет под пеплом земного
Отблеск забытой свободы.
Долго я жил… Но нежданно
Что-то в душе задрожало.
Старое вечно-желанно
Вновь предо мною восстало.
Миг дерзновенный усилья!..
Плещутся волны эфира.
Мчат меня легкие крылья
К берегу прежнего мира.
…………….
Снова там солнце садилось.
Море раздумьем объято.
Ясная даль золотилась
Рдяной печалью заката.
КУБОК
Владимиру Рубинштейн
Когда я выпью кубок пенный
И в нем увижу глубину,
Возьму свой посох неизменный
И брошу прежнюю страну.
Пойду звериными тропами,
В тени раскидистых дерёв,
Пойду упорными стопами
На звуки дальних голосов.
Кругом шуршат седые травы,
И смутен зыбкий шум лесной…
Но вот вдали заблещут главы
Червонно-яркой полосой.
И разом длительные годы
Померкнуть в памяти, как сон.
Войду под сумрачные своды,
Где веет сонностью времен.
И, опустившись на колени,
Паду, усталый пилигрим,
На полустертые ступени,
Последним пламенем томим.
И все, что цепкой пеленою
Давно окутало меня,
Растает бледною волною,
Как тает воск в струях огня.
И, внемля медленное пенье
И звон серебряный кадил,
Я буду вырван в то мгновенье
Из власти отошедших сил.
Разгонят красные лампады
Влиянья тягостного сна,
И тщетно будет вдоль ограды
Бродить безмолвный Сатана.
СТРАННИК
Щит иссечен. Шлем изогнуть,
В ранах грудь бойца.
Иль мечты мои не дрогнут
Радостью конца?..
Волей сдвинуты границы,
Тайна добыта.
Чуть блестят, полуоткрыты,
Медные врата.
Шаг уверен. Взор спокоен.
Мне ли ждать у врат?
Кто свершил свой путь, как воин,
Не пойдет назад.
Так прими, о край печали,
Странника приход.
Тусклы — светы. Блеклы — дали.
Бледен небосвод…
Шаг еще… Я знаю, где ты,
Сладостный ночлег.
Далеко простерся Леты
Заповедный брег.
Помню я, под говор елей,
В детстве снился мне
Бледный пурпур асфоделей
В грустной тишине.
Сбылась сказка старых былей,
Сбылся давний сон.
Тихим плеском нежных крылий
Воздух напоен.
Темный лес молчанью внемлет,
Тайну затая.
Меж полей беззвучно дремлет
Сонная струя.
Там паду с победным смехом
На поблекший мох,
И провеет тихим эхом
Мой последний вздох.