Генерал. Бывает, бывает…
Энгельгардт (Державину). Пушкин, Гаврила Романович.
Державин (очнувшись). Ах, Пушкин! Здравствуй, друг мой, здравствуй, Пушкин!
Пушкин молча кланяется Державину глубоким поклоном. Затем окидывает взором весь зал.
Энгельгардт. Читайте, Пушкин!
Александр. Что я должен читать?
Энгельгардт. Свои стихи читайте.
Державин. Свои, свои… Моих не надо, более не надо… Новые стихи читайте!
Александр. Новые? У меня есть новые…
Державин. Вот их, вот их читайте… Какие же новые, Пушкин?
Александр. Я начал писать стихи о вольности, я написал оду.
Генерал. Я люблю оды!
Александр. А есть у меня другие стихи…
Державин. Вот-вот, читайте их, читайте их, друг мой!
В это время в зале среди публики происходит движение: с побледневшим, изменившимся лицом встает с места Чаадаев, за ним встает Захарий Петров; Ольга Сергеевна и Василий Львович в тревоге шепчутся друг с другом.
Чаадаев (с места). Оды нету, она не окончена! Просим читать «Воспоминания».
Александр (смущенно). Ода не окончена…
Энгельгардт (в зал). Господа, мы сами рассудим, мы сами справимся со своими обязанностями.
Петров (с места). Не справитесь! С ним вы не справитесь!
Александр. «Воспоминания в Царском Селе».
По мере чтения вдохновение Пушкина увеличивается, глаза его блистают; вслед за ним, как связанная с ним душа, Державин все более возбуждается, лицо его преображается и приобретает черты юности, привстав с места, он всматривается в Пушкина и проникновенно слушает его. Чаадаев и Петров слушают Пушкина стоя. Кроме них, встали с мест и слушают стоя еще три офицера.
Александр останавливается, он обводит взором зал, не видя никого.
Державин (в восторге). Еще, еще! Далее…
Фома. Это у нас такие учатся, — больше нигде. Орлы!
Александр.
Здесь, по признанию А. С. Пушкина, голос его «отрочески зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом».
Державин выпрямляется и протягивает руки к Пушкину.
В зале движение публики; большинство присутствующих встает, ими овладело общее чувство, и люди хотят лучше видеть Пушкина.
Александр делает движение к Державину.
Державин последние части стихотворения слушает стоя, и слезы текут по его старому, одухотворенному восторгом лицу. При последних словах Державин с живостью молодой силы бросается к Пушкину, но Александр, сам потрясенный, убегает из зала. При этом он бежит не в ту дверь, через которую вошел, а мчится по лестнице мимо дворовых людей, где стоит и его няня. Он замечает Арину Родионовну и обнимает ее; затем он видит Машу и Дашу — и целует их. Простые, восхищенные люди почтительно расступаются перед ним. Музыкант из дома Ольги Сергеевны быстро и низко кланяется Пушкину, отчего с головы его сваливается парик. Александр мгновенно поднимает парик, нахлобучивает его обратно на голову музыканта и исчезает. Одновременно за экзаменационным столом происходит следующее: Державин, не успевши приблизиться к Пушкину, чтобы обнять его, возвращается на свое место.