— Африканская. Страна Либерия: воображай ее в уме — и плакать перестанешь.

Степан берет марку.

Почтальон уходит, взяв попутно чемодан Безгадова.

Женя вытирает полотенцем лицо Степана от слез.

— Ну что ты! Не плачь, не надо…

Степан: — Да, не надо, а отца опять нету!

Женя (лаская его): — У тебя мама есть…

Степан: — Да, мама… Нужно, чтоб двое были — отец и мать, одна мать — половинка…

Степан опять кладет голову на спинку кровати.

Женя встает с кровати, быстро одевает халат, проходит в кухню; в кухне на газовой плите лежат мужские подтяжки, забытые Безгадовым.

Женя берет их, держит в руках, разглядывает.

На полу валяется грязная фотография.

Женя поднимает ее.

На фотографии изображены Женя и Безгадов в нежной позе влюбленных.

Женя вытирает фотографию рукавом своего халата, рассматривает ее с выраженьем воспоминания о давнем времени.

Берет чистый лист бумаги и завертывает в него подтяжки и фотографию.

Комната Жени. На кровати лежит, накрывшись одеялом с головой, Степан.

Женя подходит к нему, склоняется, приоткрывает конец одеяла:

— Я скоро на работу пойду. Вставай!

Степан (из-под одеяла): — Не буду вставать.

Женя: — Завтра я тебе няню приведу, потом в детский сад будешь ходить, потом в школу…

Степан: — Там видно будет.

Женя одета — на работу: в плащ, в шапочку с паровозным значком, в руках у нее железный сундучок-чемодан; на столе завтрак, комната прибрана, Степан по-прежнему лежит укрытый с головой на кровати.

Женя: — Значит, ты сегодня не будешь вставать, пока я не приду?

Степан: — Там видно будет…

Женя подходит к нему, приоткрывает одеяло и трижды целует сына в лоб:

— Ну, оставайся!.. Не надо горевать.

Комната пуста. Лежит один Степан. За окном слышен ход автомобилей, пение их сирен, стук молотков и визг пил на ближайшей постройке, вдалеке долго и тревожно гудит паровоз.

Степан садится на кровати (он в длинной детской ночной рубашке), медленно обводит глазами весь окружающий его комнатный мир, сходит на пол; портреты Сталина и Пушкина на стене.

Степан одно мгновение глядит на портреты Сталина и Пушкина. (Меж этих портретов — фотография Жени.)

(Из-за закрытого окна глухо слышится приближающаяся пионерская музыка с барабаном.)

Степан открывает шкаф, берет там лист бумаги, чернильницу, ручку, садится к столу, пишет.

(Пионерская музыка, судя по дребезгу оконного стекла, проходит мимо самого дома.)

Степан встает из-за стола, идет к окну, становится на подоконник, открывает оконные шпингалеты, сходит с подоконника, отворяет обе створки окна настежь наружу.

(Пионерская музыка зазвучала теперь громко, но все же слышно, что она удаляется, затихает.)

Степан вытаскивает из-под кровати маленький чемодан — тот, с которым он уже уходил однажды, когда Женя его встретила на улице, — открывает его, кладет туда свою верхнюю одежду, лежащую на стуле около кровати, и старые калоши из-за шкафа, а сам остается по-прежнему в ночной рубашке.

Запирает чемодан, несет его к платяному шкафу и прячет туда, тщательно закрыв шкаф.

(Пионерская музыка к этому времени вовсе замолкает вдали.)

Степан уходит в открытую дверь — на кухню; несет оттуда небольшую лестницу, приставляет лестницу к стене в комнате — к большой фотографии Жени (по сторонам этой фотографии висят большие портреты Сталина и Пушкина); убирает постель, взбивает подушки, аккуратно покрывает постель одеялом; берет щетку из-за шкафа, метет ею пол, ставит щетку на место, берет со стола конфетку из оставленного матерью завтрака, снимает с конфетки бумажку, конфетку кладет в рот, но сейчас же вынимает ее изо рта обратно и кладет на блюдечко, а бумажку-обертку рассматривает, потом бросает и бумажку:

— Неинтересная.

Берет книжку с тумбочки, открывает, листует ее, бросает:

— Скучные буквы…

Поднимает трубку телефона.

Краткая пауза.

— Отчего к нам никто не звонит?..

Краткая пауза.

— Я мальчик… Отчего по телефону к нам не говорят?.. Пусть скорей говорят, а то я жду.

Кладет трубку.

Садится с ногами на стул около тумбочки.

Ждет. Пауза.

Соскакивает со стула.

Лезет по лестнице к фотографии Жени.

Добирается. Целует Женю на фотографии.

Опускается по лестнице на две перекладины.

Останавливается в раздумье.

Опять идет на верх.

Целует Сталина на портрете (слева от фотографии Жени).

Целует Пушкина на портрете (справа от Жени).

Спускается вниз на несколько перекладин.

С перекладины лестницы переступает на подоконник открытого настежь окна.

Стоит мгновение на подоконнике, спиной к зрителю.

Делает шаг поперек подоконника — на улицу.

На втором шаге исчезает: проваливается на улицу.

(Обычный сложный гул улицы, звучавший из раскрытого окна все время, вдруг — на несколько секунд — умолкает; потом опять возобновляется.)

Комната пуста. На полу — бумажка от конфеты, брошенная книга, сор, сметенный в угол.

Стук в дверь.

Стук повторяется.

Почтальон приоткрывает дверь, заглядывает:

— Вторая почта. Заказное письмо.

Протягивает письмо.

Входит.

Кладет письмо на стол.

— Расписаться даже некому. Распишусь сам.

Открывает разносную книгу.

Расписывается тем же пером, каким писал Степан.

Берет записку Степана. Читает ее.

Звонит телефон.

Почтальон берет трубку.

— Алла! Это я! Нет, не Степка… Сейчас, сейчас…

Вытирает глаза.

— Я вам письмо заказное принес… От меня: от почтальона!.. Я сам от себя без марки принес…

Краткая пауза. Почтальон слушает телефон.

— Вы его мать? Тогда приходите домой: он сейчас покойник…

Кладет трубку.

Письмо Степана:

«Дорогая мама Женья ты не мама а не правда отец нас бросил польюбил чужую, я жить соскучилься а рожаться не хотел никого не просил, я знаю как нужно умереть взял и умьер в опщем меня нету и прощай Степан».

В комнате стоит один почтальон.

Он садится на кровать.

Резко стучат в дверь.

Почтальон не шевелится.

Затемнение.

Утро. Свет играет по стенам на лестничной клетке.

Катя и Безгадов спускаются по лестнице вниз.

Катя: — Ты врал! Ты знал все. Ты сволочь!..

Безгадов (ожесточаясь): — Да замолчи ты наконец, паршивка!..

Катя, приостановившись, бьет Безгадова по лицу: — Нa, гад!

Безгадов хватается за свое лицо и отворачивается от боли и для самосохранения.

Катя: — Не спекулируй своими детьми, не ври на постели… У тебя дети погибают, а ты с бабой живешь, ты меня целуешь!..

Катя прислоняется лицом к стене.

Безгадов быстро сбегает вниз, прочь.

Затемнение.

Больница снаружи. Вход в нее.

Появляются негр Люсьен и Женя; Люсьен ведет Женю под руку, в другой руке он несет маленький букет цветов и коробку подарков.

Они поднимаются по порожкам входа.

Из больницы открывается дверь — оттуда выходят навстречу почтальон и кондукторша.

Все взаимно раскланиваются.

Женя (с тревогой): — Вы от него? Ну что он?

Почтальон: — Великолепно! Одной ножки только не будет. Но сейчас же техника работает: приделают! Нога — ничто!

Кондукторша: — Он здесь пополнел, такой лежит умный и хороший…

Почтальон: — Мыслимое ли дело! С третьего этажа! У нас бы он не прыгнул…

Женя (не понимая): — Что?

Почтальон (сурово): — Ничего… Не удержала ребенка! Ну в общем до свиданья!

Раскланивается и уходит с кондукторшей.

Женя стоит растерянная. Ее осторожно поддерживает Люсьен.

Они входят в больницу.

Затемнение.

Комната Жени. Сидят одетыми Женя и Люсьен. Пауза.

Люсьен (робко): — Джена…

Женя: — Ну что?

Люсьен дотрагивается до ее руки, но сразу же оставляет ее и теряется:

— Вы… писем не читаете и газет…

На тумбочке, где телефон, лежат стопка газет и несколько запечатанных конвертов.