— Огради нас от этих бед, о великий бог!

— Не казни нас, Зевс, и мы вечно будем поклоняться тебе!

Может быть, минует нас это бедствие?

Нет! Прометей уже идет сюда!

— Уже идет?

— Ну, тогда нам конец!

— Как же предотвратить это? Как?

Может быть, есть какой-нибудь способ спастись?

— Найди, Адамшах!

— Ради бога, найди!

— Огради нас!

— Защити!

Да, есть один способ. Жаль, что мы были бестолковыми и не догадались его применить.

Научи нас. Вечно будем благодарить.

Есть у Прометея женщина по имени Агазия.

Знаем. Она нам кровная родня. Только ни лицом, ни нутром на нас не похожа. Она осталась чужой для нас.

— Околдовав нас, она пленила наши души.

— Мы боимся ее. У нее другой бог.

Не шумите! Давайте выслушаем совет.

Прометей любит Агазию больше всего на свете. Если бы вы похитили ее раньше, чем Прометей доставит сюда огонь, то могли бы сказать ему: «Или уноси огонь обратно, или мы убьем твою Агазию!» Он поклоняется Агазии и не станет так легко жертвовать ею. Ну, а если заупрямится и не согласится с вашим условием, выбейте огонь из его рук и растопчите. И киньте Агазию вот в эту пропасть! Пусть сгинут и огонь Прометея, и жена его! За упрямство.

Он же бог. А что если возьмет и одним ударом всех нас уничтожит?

Он — бог-гений. Он не может применять грубую силу и карать не умеет. Вся беспомощность и все бессилие его — в этом.

Огонь его — в тростнике. Об этом мы дознались только потом, а сначала были глупцами, не было у нас советчиков.

О бедные муж и жена? Мы узнали о вашем несчастье, и это спасет нас. Оставайтесь у нас, садитесь на почетное место, мы отблагодарим вас, как сможем.

Мы не можем воспользоваться вашим великодушием. Где бы мы ни появлялись, разгорались ссоры, раздор, вражда, беда, проклятия и несчастья. Нас коснулся огонь Прометея. Мы не хотим принести вам горе. Идите и благоденствуйте!

— Какие святые!

— Какие самоотверженные!

— Наверное, они посланцы Зевса!

Люди медленно расходятся.

Здорово мы одурачили людей. Оказывается, они, как и боги, скорее поверят брехне, чем правде. И смешно (хихикает), и грустно (плачет). Мне жаль Прометея. Как бы там ни было, я — женщина, и душа у меня мягкая.

Ну, наверное, они мягкие — и твоя каменная душа, и мое железное сердце.

Огонь гаснет.

Одна половина поляны освещена, другая — в тени. На освещенной половине теперь маки двух цветов — красные и черные. Со светлой стороны к тени подкрадываются люди. Они кого-то преследуют. Через некоторое время на светлой половине появляется Агазия.