Хорошо в лесу! Воздух пахнет хвоей, небо голубое и прозрачное, ни тучки на небе. Лес в этих краях хорош. Лесины по десять-пятнадцать метров высотой, крепкий лес, молодой, но созревший. На склонах повыше – сосна. Ниже долина заросла лиственницей. Хороший лес. На таком лесе и «кубики» выдашь, и заработок приличный. Достойный заработок.

Остановились на обширной по площади возвышенности, широкий увал у подножия большой сопки.

«Вот бы где погрузочную эстакаду построить! И подъезды хорошие зимой можно подготовить, и лес заготовленный есть где разместить, площадка широкая». А вслух спросил:

– Где, бригадир, эстакаду ставить будешь? Уже выбрал место?

– А вот здесь и будет эстакада. Как раз вот здесь, где стоим.

– Да, молодец, хорошее место.

– Мы, Георгий, решили эстакаду построить летом, до зимы. А то, как похолодает, когда заготовка должна идти полным ходом – мы занимаемся этой эстакадой. Сколько теряем времени. Сколько не выдаем заготовки!

– А как же здесь техника-то пройдет? Утонут же трактора на оттаявшем грунте.

– У меня, Александрыч, десять лошадей. Будем резать подходящие бревно, чтобы под силу одной лошади. Ну, можно, конечно, и спарить, можно по две лошади запрячь в упряжку. Но хочу бревен для эстакады лошадьми натаскать. А там уж, когда бревно будет на месте, ничего, нас шесть человек, накатаем вручную. В общем, к началу заготовки хочу эстакаду построить.

– А почему шесть человек? Остальные где?

– Так ведь летом работы в лесу немного. Отправил людей на стройку. Строителям передал. До зимы. А зимой ведь наоборот, стройка почти стоит, людей обратно в лес переводим. Ничего, не беспокойся, людей построить эстакаду и к зиме деляны подготовить нам людей хватит.

– Что ж, если получится с эстакадой, это было бы здорово! Это, считай, месяц выиграешь для заготовки. Давайте, действуйте. Чем надо помочь говори, поможем.

– Да ничего, Георгий, не надо, все у нас есть. «Цепей» нынче хорошо подбросили, хватит, думаю цепей на всю зиму. Главное бульдозер. Надо, чтобы к октябрю хотя бы один трактор был на деляне. Дороги надо строить, когда подмерзает. Чтобы вскрытая полоса быстрей промерзла. Тогда и дороги будут надежней.

– Будет тебе бульдозер к первому октября, обещаю. Ну что, бригадир, молодец, порадовал ты меня. Хоть один «светлый луч» в сегодняшней жизни. Поехали, бригадир, обедать.

Петя молодец, нажарил харюзов, да еще и вяленых приготовил Георгию с собой целую сумку.

– Бери, бери, что отнекиваешься. Скоро у вас там пивко пойдет, так вот к пиву и приготовили. На ближнем ручье, что в Бульбухту впадает, не думали и не гадали, что там рыба живая есть. А попробовали, боже ж ты наш, там чуть не полный ручей харюзов этих. Знали бы, что приедешь, мы бы тебе свеженьких наловили, живых бы еще увез.

– Да вроде без рыбы не живем.

– Ничего, ничего, это от нас, от лесовиков. Закусывай там на здоровье пиво свое. А что, Александрыч, может, по стопке? С хариусом то жареным, а? Теперь ведь у нас с этим делом свободно, а? Не побрезгуй, от души угощаем.

– Так с серьезными людьми почему и не выпить!

Пообедали, отдохнули немного, Георгий собрался в обратный путь.

– Приезжай, Александрыч, рыбачить. Богатый ручей мы здесь открыли. Пустым не уедешь.

– Так вы же, наверное, на сети рыбу берете? Какая же это рыбалка.

– На сети, конечно. Но для баловства здесь и с удочкой не соскучишься! Приезжай, все покажем. И удочки есть, не надо с собой возить. Приезжай в конце августа, начале сентября. Он попрет вниз, на зимовку, тут его хоть лопатой греби. На голый крючок хватает, без всякой «насадки». Приезжай, славную устроим рыбалку. И на удочку, и на сети.

Вмешался бригадир.

– А что, Георгий, действительно, приезжай. К тому времени у нас и эстакада будет готова. Надо же тебе на эстакаду посмотреть. Вот и совместишь – и полезное, и приятное.

Георгий пообещал приехать.

24

Вторую неделю тишина на стройках Бульбухты. Не визжит натужно пилорама, не слышен стук молотков в столярке, замерли неподвижно деррик-краны на стенах недостроенных домов. Только драга поскрипывает черпаками, шуршит падающая в отвалы со стакера промытая галька, вздрагивает, наткнувшись на валуны, черпаковая рама. Дражники на посту. Золота в доводке накопилось уже прилично, сдать бы золото в участковую кассу, сколько можно на драге его держать! Но нет, запретил Георгий вывозить золото с драги. Здесь охрана надежная, да и бригады дражные работают посменно, постоянно на драге люди, круглосуточно. Кто осмелиться посягнуть на драгу? В конторе не то. Там один охранник. Мало ли что может произойти в этом кромешном запое! Разные люди приезжают с «материка». За всеми не углядишь. Нет, нельзя пока вывозить золото с драги. Оно надежно опечатано в металлических банках, опломбировано, никто здесь на золото это не посягнет, никто на него на драге не позарится.

Георгий с утра ушел на драгу – посоветоваться с Володей Подобреевым надо. Пора, наверное, прекращать эту «пьянку», вся же работа стоит. Все, вводим снова наш «полусухой закон»!

– Конечно! Давно пора. Не знаю, что ты с ними играешь в эту «демократию». Давно надо было прекратить продажу спиртного! Все же работы остановлены. Где жить зимой будем? Заигрались вы, начальники, с народом. Да ты сейчас прекрати эту продажу, завтра они отоспятся, а послезавтра спасибо тебе скажут, что остановил беспредел этот.

– Не все так просто, Володя. Останови их раньше, опять бы бузу подняли. Надо чтобы сами убедились – не остановятся они, пока все свои сбережения не пропьют. Я вообще хотел так сделать, чтобы сами ко мне пришли. Не за талончиками на водку, а сами бы попросили – останови!

– А что, помногу денег снимают?

– Да не выдаем мы им денег. Закрыли мы сберкассу. Уже приходила делегация, шумели, даже угрожали. Но денег мы им так и не выдали.

– Да, представляю вашу «беседу». Но ты молодец, на это ведь тоже – решиться надо.

– Ладно, Володя. Ты тоже молодец. Драга работает, а это для нас с тобой главное. А достроить все дома нынешнего задела мы их заставим. Пойду я, пройдусь по поселку, в дома загляну, закрою магазин, столовую. Да, ты ничего не слышал? Говорят, новая повариха в столовой втихаря давно водкой подторговывает. По ночам. Большие, говорят, деньги уже заработала на этом. Слыхал что-нибудь?

– Да когда мне сплетни эти слушать, Георгий. Мне бы с драгой управиться. Нет, ничего такого не слышал. Давай потрясем ее. Хочешь, я засаду организую – придет кто ночью, получит свое, а мы их тут как тут. Накроем. Давай?

– Да нет, не надо ничего такого. Сам все разузнаю. Если что, я ей «24 часа», а милиция привлечет за спекуляцию. Разберемся. Всё же здесь, на участке. Сами покупаем, сами и за руку схватим. Ладно, давай, работай, пойду по общежитиям. Ох и картинка там сейчас!

– Георгий! Вид у тебя уж больно усталый. Отдохнуть бы тебе надо. Съездил бы ты в отпуск!

– Наотдыхаемся еще.

Георгий обошел все три общежития, посетил некоторые квартиры, все было сонно, везде спали. Все двери настежь, заходи, бери что хочешь, никто не увидит, никто не заметит. Но ходить было некому и следить было некому. Бульбухта спала. На улице шумно играла в свои игры детвора, да жалобно повизгивали при виде человека голодные собаки.

Георгий поймал за руку пробегающую девчушку.

– Ну-ка, скажи мне, ты что сегодня ела?

– А я сегодня не ела. Мамка еще спит, и папка спит, а мы играем. Пусти, мне бежать надо. А то Светка ругать будет.

«Растут пацаны. Скоро ведь и школа понадобится. Да, не опоздать бы. Надо на следующий год строительство школы планировать. Вот летит время!»

Георгий зашел в магазин.

– Ну что, Надежда, много распродала водки?

– Ой, да что вы, Георгий Александрович, за год столько мы не продавали, как за эти две недели.

– Запасы-то еще остались?

– Да запасов у нас хватит. На год еще хватит, можно и не получать.