Не прими, Георгий, за хвастовство, но мне пришлось по жизни встречаться с крупными руководителями промышленности, производства, с такими, как Н. А. Косыгин, П. Ф. Ломако, В. П. Березин – знаменитый начальник «Дальстроя» и начальник «Главзолото», А. В. Лобов, директор «Индигирзолото», а затем главный инженер «Главзолото», В. В. Рудаков, директор «Якуталмаз», затем первый и единственный начальник «Главалмаззолото», да разве всех перечислишь! Все это были мудрые руководители, смелые, оперативные организаторы. И замечательные люди.

А с другой стороны, в новое время, встречался я по работе с Б. Н. Ельциным, разговаривал в Москве с М. С. Горбачевым, в перерывах первого и единственного общесоюзного совещания директоров крупнейших советских промышленных предприятий, был на приеме у Н. С. Черномырдина, в бытность его Председателем Правительства, общались мы по делам строительным со многими руководителями министерств и ведомств, начальниками нового руководящего поколения. Сравнивать есть с кем. Но, надо ли – жизнь сама сравнивает и сама дает характеристики.

Это «в верхах», в высших, как теперь говорят, эшелонах власти. А пониже, на производстве? Там в наше время тоже были специалисты! Вот всего один пример.

Дружили мы в молодости с Мишей Некрасовым. Вместе учились в институте, в одной группе учились.

Когда меня направили в Мирный на строительство подземного рудника – первого нашего Советского подземного рудника для добычи алмазов, совершенно неожиданно там в Мирном встретились мы с Мишей – он командовал карьером «Мир», той знаменитой трубкой «Мир», которую еще в пятидесятых годах «раскурил старый якут». Через какое-то время меня назначили директором Горно-обогатительного алмазодобывающего комбината, а Миша стал моим заместителем по производству. Он тогда был уже заслуженным человеком, Лауреатом Государственной премии, но не в этом суть моего рассказа. Я вспоминаю эпизод, как нельзя лучше характеризующий Мишу, а в его лице специалистов – горняков того, нашего поколения, выпуска пятидесятых-шестидесятых годов, это пример, как вели они себя в сложных и даже опасных условиях, пример смелости их решений, оперативности в сложных ситуациях. И, кстати, на этом примере хочу показать о возможности, если очень хочется, справиться с угрожающим паводком, с неожиданными капризами стихии.

Случилось это в конце восьмидесятых годов, на строительстве третьей очереди Гидроэлектростанции на реке Вилюй, в поселке Светлый.

Мне, директору Комбината, поздней ночью позвонил Первый секретарь Горкома Власов и сообщил тревожную, прямо-таки аварийную весть.

– В Светлом, в месте строительства электростанции, паводком размывает дамбу, вода грозит затопить практически готовый котлован строящейся электростанции – сказал мне Власов.

Мы тогда испытывали нехватку электроэнергии, строительство Гидроэлектростанции являлась целью и задачей всех алмазодобытчиков – и горняков с речниками, и строителей, всех наших подрядчиков и субподрядчиков. За стройкой внимательно следили Мирнинский Горком и Якутский Обком партии, они строго спрашивали за срыв графиков строительства.

И вот – весенний паводок, конечно «неожиданный», конечно редкий, однопроцентный, что происходят один раз в сто лет, а у нас на Вилюе да на Лене почти ежегодно.

Горняки, Ленские речники – эти давно научились пропуску весенних паводков, к ним тщательно готовились, нас редко такие паводки заставали врасплох. Паводок на реках, где работали драги и гидравлики, пропускался по специально подготовленным каналам-водосливам мимо промышленных участков, а на карьерах работал водоотлив в виде каскада мощных насосных станций.

Но не везде и не все придавали серьезное внимание весенним паводкам. Вот и у строителей – снова все неожиданно и аварийно.

Рассуждать некогда, надо принимать меры, потом разберемся, кто виноват, кто недосмотрел, а сегодня нужны конкретные дела, делить опасность поздно, задача общая и беда общая.

Власов заметно нервничает – еще бы, положение угрожающее, до утра строители могут не выдержать, пропадет труд многолетней работы. А в котловане довольно интенсивно ведутся бетонные работы. Авария может остановить строительство на долгие месяцы.

– Георгий Александрович, ситуация чрезвычайная, сможете вы что-нибудь придумать, помочь как-то строителям?

– Василий Михайлович, для принятия решения мне нужно хотя бы полчаса.

– Хорошо, согласен, сейчас почти два часа, я жду вашего звонка в два-тридцать.

Прежде всего я созвонился со стройплощадкой, причем говорил не с начальством, говорил с прорабами, лучше их обстановку в котловане не знает никто.

Подключил диспетчерскую службу, отдал приказ о подготовке техники – «Белазы»-сорокатонники своим ходом, бульдозеры, «Катерпиллеры» и «Камацу», увезти на трейлерах. На каждую машину посадить не менее двух машинистов – один работает, второй отдыхает.

В ночных столовых предприятий Комбината получить под расписку необходимое количество продуктов, термоса с горячим чаем – утром бухгалтерия с торговлей рассчитается.

Технику снимать прямо с производственных участков – если паводковая вода размоет плотину на стройке и затопит котлован, убытки будут с нашими потерями неизмеримо большими, а восстанавливать плотину все равно придется и нам тоже. Со своими потерями производства в этой ситуации считаться не приходилось. С Филимоновым, тогдашнем руководителем Диспетчерской службы, договорились, что выезд намечаем на три часа ночи.

Опытный горняк, дисциплинированный Главный диспетчер Валерий Филимонов проявил буквально производственный подвиг в полчаса собрал и отправил на стройку ударный отряд техники.

Возглавил аварийную группу Миша Некрасов, ответственный и, главное, оперативный руководитель.

Техника прибыла на место в четыре часа и прямо с места – «в бой!»

Миша позвонил мне:

– Можем не справиться, опоздали мы, пораньше бы часа на три-четыре. Расстановку техники я уже сделал, к работе приступили, но положение здесь критическое, вода в котлован уже поступает, с каждым понижением линии размыва поток все увеличивается. Но главное, я никого не могу найти из строительного начальства!. Начальник стройки заявил диспетчеру, что он уже в командировке и все права и обязанности по руководству стройкой передал главному инженеру. Представляешь? Это при аварийной-то ситуации, когда под угрозой сама стройка! И Главного тоже найти не могу. Как же здесь раскрутиться?

Чувствуется – Миша возмущен до крайности.

– Миша, прежде всего всю власть по ликвидации аварии возьми на себя. Гони всех, кто будет мешать или путаться у тебя под ногами. И взыскивай за неоперативность, за неисполнительность, вплоть до отстранения от выполнения задания. Ничего, одного-двух выгонишь, остальные забегают. Власов туда, на стройку, уже позвонил, сказал руководству, что ты там назначен руководителем по ликвидации сложившейся аварийной ситуации. И не распыляйся, брось всю технику, и ту, что с тобой пришла, и все, что ты там найдешь в котловане «живого», на ходу, все брось на самый трудный участок, туда, где вода уже углубилась и течет рекой, на остальные потоки плюнь – заделаешь в самом низком месте, мелкие ручьи «заткнешь» потом, их заткнуть будет проще, отсыпишь дамбочку по всему верхнему периметру котлована. Давай так, если до восьми утра «захлебнешься», я высылаю тебе еще один аварийный отряд.

Некрасов не вылезал с плотины Гидростанции почти неделю, всю организацию работ и всю ответственность за горные работы взял на себя, ушел из котлована, только когда закончил все работы. Укрепил дамбу, по всему периметру котлована сделал надежную обваловку, перекрыв даже самые незначительные ручейки, вода в котлован больше не поступала, а котлован не пришлось даже откачивать – поступило туда так мало воды, что она спокойно, фильтрацией, ушла вниз по каменному основанию.