КАМЕНОТЕС
Пора мне бросить труд неблагодарный —
В тростинку дуть и ударять по струнам;
Скудельное мне тяжко ремесло.
Не вызовусь увеселять народ!
Народ равнинный пестовал меня
Для краснобайства, голубиных гульбищ,
Сзывать дожди и прославлять зерно.
Я вспоминаю отческие пашни,
Луну в озерах и цветы на юбках
У наших женщин, первого коня,
Которого я разукрасил в мыло.
Он яблоки катал под красной кожей,
Свирепый, ржал, откапывал клубы
Песка и ветра. А меня учили
Беспутный хмель, ременная коса,
Сплетенная отцовскими руками.
И гармонист, перекрутив рукав,
С рязанской птахой пестрою в ладонях
Пошатывался, гибнул на ладах,
Летел верхом на бочке, пьяным падал
И просыпался с милою в овсах!..
Пора мне бросить труд неблагодарный…
Я, полоненный, схваченный, мальчишкой
Стал здесь учен и к камню привыкал.
Барышникам я приносил удачу.
Здесь горожанки эти узкогруды,
Им нравится, что я скуласт и желт.
В тростинку дуть и ударять по струнам?
Скудельное мне тяжко ремесло.
Нет, я окреп, чтоб стать каменотесом,
Искусником и мастером вдвойне.
Еще хочу я превзойти себя,
Чтоб в камне снова просыпались души,
Которые кричали в нем тогда,
Когда я был и свеж и простодушен.
Теперь, увы, я падок до хвалы,
Сам у себя я молодость ворую.
Дареная — она бы возвратилась,
Но проданная — нет! Я получу
Барыш презренный — это ли награда?
Скудельное мне тяжко ремесло.
Заброшу скоро труд неблагодарный —
Опаснейший я выберу, и пусть
Погибну незаконно — за работой.
И, может быть, я берег отыщу,
Где привыкал к веселью и разгулу,
Где первый раз увидел облака.
Тогда сурово я, каменотес,
Отцу могильный вытешу подарок:
Коня, копытом вставшего на бочку,
С могучей шеей, глазом наливным.
Но кто владеет этою рукой,
Кто приказал мне жизнь увековечить
Прекраснейшую, выспренною, мной
Не виданной, наверно, никогда?
Ты тяжела, судьба каменотеса.
ЛЮБИМОЙ
Моей жене Елене
Слава богу, я пока что
Собственность имею:
Квартиру, ботинки,
Горсть табака.
Я пока владею
Рукою твоею,
Любовью твоей
Владею пока.
И пускай попробует
Покуситься
На тебя
Мой недруг, друг
Иль сосед, —
Легче ему выкрасть
Волчат у волчицы,
Чем тебя у меня,
Мой свет, мой свет!
Ты мое имущество,
Мое поместье —
Здесь я рассадил
Свои тополя.
Крепче всех затворов
И жестче жести
Кровью обозначено:
«Она — моя».
Жизнь моя виною,
Сердце виною,
В нем пока ведется
Всё, как раньше велось,
И пускай попробуют
Идти войною
На светлую тень
Твоих волос!
Я еще нигде
Никому не говорил,
Что расстаюсь
С проклятым правом
Пить одному
Из последних сил
Губ твоих
Беспамятство
И отраву.
Спи, я рядом.
Собственная, живая,
Даже во сне мне
Не прекословь.
Собственности крылом
Тебя прикрывая,
Я охраняю
Нашу
Любовь.
А завтра,
Когда рассвет в награду
Даст огня и еще огня,
Мы встанем,
Скованные, грешные,
Рядом —
И пусть он сожжет
Тебя
И сожжет меня.
ПИРУШКА
В снегах, в деревьях черных
Стоит высокий дом.
Там в комнатах просторных
Пол ходит ходуном;
Там, шелковые ленты
К гитарам прививав,
Досужие студенты
Добились новых прав.
Студенты, вы любимы,
Вам брагу подают
За снег, летящий мимо,
За горный институт,
Вставай, товарищ Мелик,
Во весь саженный рост!
Мы от тебя хотели б
Ответный слушать тост.
Встает товарищ Мелик
Во весь саженный рост,
Поддерживаем хмелем,
Ответный держит тост:
— Товарищи, не выбить
Нам дело во хмелю!
Я предлагаю выпить
За практику мою.
У практики той сила —
Качала без вина,
По рудникам водила,
Свирепая, она.
Там тоже пировали
Бригады, как могли:
То в угольном обвале,
То в угольной пыли.
Там тоже пир отменный
И тоже к черту сон,
И кружки с черной пеной
По двадцать с лишним тонн.
Там молодость в окопах
Который год не спит.
За наших рудокопов!
За камень-антрацит!
Хозяйка помнит тоже
Про прежние дела,
Про крытые рогожей
Остывшие тела.
Вставай, товарищ Лыбо,
Как на зачете, прост
Мы от тебя смогли бы
Ответный слышать тост.
Встает и слова просит,
Кивает бородой:
— Мне только тридцать восемь,
Я самый молодой.
О годы битв и славы,
Снегов и звезд обвал!
Тогда огни Варшавы
Я пикой сосчитал.
Ой, ветер тучу гонит,
А туча не идет,
Заседланные кони
Грызутся у ворот.
Гитары, свесив ленты,
Поют: «Пора, пора»,
Досужие студенты
Пируют до утра.