Мило получил от диспетчера разрешение на взлет, они проехали по рулежной дорожке и начали набирать скорость. Мотор взвыл, когда лощеный «Лирджет-55» с ревом помчался по взлетной полосе и взмыл в ночное небо.

Мило распрощался с диспетчером, связался с башней в Хайз-Филд и велел пилотам лететь в Кливленд. Они ввели все необходимые координаты в компьютер. Мило подался вперед и следил за ними. Полет проходил в молчании.

Два часа спустя они были над озером Эри. На цветном радаре появился Кливленд. До него оставалось пятьдесят миль. Мило взял свой пистолет-пулемет и встал позади второго пилота.

– Я собираюсь воспользоваться туалетом. Если кто встанет, убью. – И неожиданно ударил мужчину стволом за левым ухом.

Второй пилот уронил голову на грудь. Первый пилот закричал и попытался отстегнуть ремень безопасности. Мило направил на него оружие. Понадобилось два мощных удара, чтобы пилот перестал бороться и упал на боковую панель управления.

– Спасибо, что подвезли, ребята. – Мило потянулся и направил триммер вперед, заставляя самолет немного опустить нос. Он мельком проверил цветной радар и заметил положение. До посадки оставалось десять миль. Мило планировал выпрыгнуть на высоте пять тысяч футов и, воспользовавшись ветром, приземлиться на западном берегу озера Эри. Он так рассчитал падение самолета, что тот должен был рухнуть на фермерский участок к востоку от Хопкинс-Филд, международного аэропорта города Кливленда. Авиакатастрофа вызовет вопросы, но в последние годы многие самолеты разбились, пытаясь сесть здесь. Федеральное управление авиации проводило серьезнейшие расследования и не смогло объяснить, почему это место стало для авиаторов Бермудским треугольником в миниатюре. «Лирджет-55» Виски Сьерра станет очередным случаем в серии необъяснимых авиакатастроф. Мило развязал Аните руки и проверил ее. Незачем наносить ей удар. Она все еще была одурманена алкоголем. Он оставил женщину и направился к аварийному выходу в хвостовой части, дернул за ручку, открыл дверь и бросил на ковер позади себя. В самолет ворвался ветер, и Мило почувствовал, как радость жизни наполняет его тело. Он нырнул в холодный ночной воздух.

Мило падал. Его лицо мерзло. Острый холод покусывал кожу. Он досчитал до десяти, потом дернул за кольцо. Парашют вырвался наружу, раскрылся, и его подбросило вверх, лямки впились в плечи. Справа Мило различал берег озера Эри и огни Кливленда. Он потянул за стропы, аккуратно направляя свое движение именно туда. Дулео видел, что легко достигнет берега.

А в самолете проснулась Анита. Она пребывала в ступоре, но когда Мило открыл аварийный выход, холодный воздух привел ее в чувство. Сначала она не могла сообразить, где находится, потом поняла… Поездка в лимузине, остановка возле винного магазина, мужской голос с сильным итальянским акцентом шепчет ей указания. Он заставил ее выпить водки, упираясь ей в ребра пистолетом. Итальянец держал бутылку у ее губ до тех пор, пока Анита не потеряла сознание.

И теперь она в самолете… Анита слышала завывание моторов, они шумели намного громче обычного. Обернувшись, она увидела дыру запасного выхода. Женщина отстегнула ремень и спотыкаясь прошла вперед, где лежали без сознания оба пилота.

– О, Господи, – вслух произнесла она. И тут увидела землю. Они были совсем низко, пролетая над освещенными луной фермами, полями и случайными строениями.

Женщина в ужасе посмотрела в лобовое стекло как раз в тот момент, когда перед ним выросло кирпичное здание. «Этого не может быть», – кричал ее разум, когда «лирджет» врезался в зернохранилище из кирпича и бетона.

Пламя взлетело на триста футов вверх. Взрывной волной вышибло окна на фермах на мили в округе. По всем окрестным полям разбросало горящие обломки самолета. Фюзеляж превратился в искореженный, обугленный остов из пылающего металла.

К тому времени, как подъехала первая пожарная машина, от самолета уже мало что осталось.

Глава 49

Сочувствие

Каз весь день работал в маленьком кабинетике в Министерстве юстиции в Вашингтоне. Он просматривал компьютерную распечатку, и у него зарябило в глазах, пока он внимательно изучал корпоративную таблицу, представляющую сведения о налогах мистера Уоллиса Литмана. Каз начал уже подозревать, что это его никуда не приведет. Перед ним на исцарапанном металлическом столе лежала сводящая с ума паутина из связанных между собой холдинговых компаний, из корпораций, фондов и благотворительных отчислений, позволяющих снизить сумму налога. Мозги Каза словно увязли в трясине, но он продолжал напряженно работать. Бывший агент ФБР даже не знал толком, что именно ищет. Он так часто просил об одолжении своих старых приятелей из ФБР, что теперь они реагировали на него как на прокаженного – стоило ему появиться в их поле зрения, они тут же направлялись в противоположную сторону.

Открытый перед ним файл назывался КССИИ, или «Корпорации систем связи Интертел, инк.». Это была группа корпораций, помогающих снизить налоги, в которую входили инвестиции в «Атлантический Телефон и Телеграф». Литман последние два года постоянно увеличивал свои холдинги в телефонных компаниях. Каз позвонил Коулу Харрису и спросил, не знает ли тот, с чего бы это. Харрис объяснил, что дело, вероятно, кончится тем, что телефонная компания станет основным поставщиком телевизионных программ по всей стране. Каждый дом в Америке, объяснил Коул, уже подключен к телефонной сети, а после появления оптико-волоконных линий стало возможным использовать телефонные каналы для передачи новостей и развлекательных программ. Следовательно, потребность в традиционной передаче программ телевидения по воздуху снижалась. Идея интригующая, но у Каза только разболелась голова. Он договорился с Коулом пообедать этим вечером. Харрис копался в связях между Ю-би-си и мафией. Его давно уже занимала эта тема. Каз просил его действовать осторожно и скрытно, но эти два слова явно не входили в словарный запас репортера. Коул Харрис имел тенденцию нарываться на проблемы со скоростью закрученного мяча.

В семь вечера Каз закрыл свою лавочку и вышел из здания через боковую дверь. Предполагалось, что они с Коулом встретятся в сомнительном ресторанчике в Виргинии под названием «Пятнистый теленок». Предполагалась говядина под особым соусом барбекю. Говядина оказалась жестче, чем вратарь из НХЛ, а особый соус был разведен до цвета и консистенции дорожной грязи. Коул пришел, когда Каз уже просидел в этом заведении полчаса и приканчивал второй стаканчик колы.

– Я не стану тебя спрашивать, что случилось, – заметил Коул. – У тебя и без того такой вид, словно тебя переехал грузовик.

– У Литмана одна компания внутри другой компании. Система его налогов столь же запутана, как пригороды Бангкока. Я заблудился.

– Пока ты там блуждал в налоговом аду, я накопал кое-что интересненькое.

– Что такое?

– Я наткнулся на парня, который работал вместе с Литманом в Чикаго в компании «Харкорт, Лоу и Смит». Если ты помнишь, Уоллис Литман был менеджером в этой компании перед тем, как ушел и отправился на север делать себе состояние на телевидении.

– Ну и что? – спросил Каз.

К ним подошла официантка, и Коул поднял на нее глаза:

– У меня праздник. Мне мартини с двумя оливками. – Крупная женщина отошла. В наряде деревенской девчонки – юбочка и белый передничек – она выглядела смешно.

– Нам надо найти другое место для встреч, – объявил Коул. – Это заведение никуда не годится по всем статьям от еды до телок.

– Черт с ним. Так что ты нашел?

– Так вот, этот парень говорит, что помнит, как Уоллис Литман упоминал, что ведет личные счета жены Мейера Лански, после того как Мейеры переехали в Южную Флориду.

– Уоллис Литман был персональным советником по вкладам Теодоры Лански?

– Так утверждает этот парень.

– Боже, как же нам это доказать, будь оно проклято?

– Я полагаю, если Литман фиксировал ее налоги, он должен был подписывать бумаги. Вместо того, чтобы проверять налоги Уоллиса, почему бы тебе не покопаться в бумагах Тедди Лански и не посмотреть, что ты сможешь найти? Я практически могу гарантировать, что там не окажется взаимосвязанных компаний.