– Что… правда, что ли? – вырвалось у Харуюки. Так Родитель Нико – не Рэд Райдер?

– Понимаешь, я стала Бёрст-линкером два с половиной года назад, за несколько месяцев до гибели предыдущего Красного короля. Я тогда была то ли на третьем, то ли на четвертом уровне; мы ни разу не ныряли вместе. Когда я узнала, что Блэк Лотус внезапно напала на командира, и он потерял все очки, я только подумала: «Хмм, на девятом уровне все серьезно».

Нико выразительно подняла бровь, будто говоря «однако».

– Вообще-то я выросла так резко и стала следующим королем как раз после того, как Лотус убила предыдущего и Красный легион был распущен. Тогда Накано и Нэрима превратились в огромное поле боя, там каждый день шли групповые бои в диких количествах, и в этих боях я все время зарабатывала очки. Хоть я и сильнее всех, но без этого у меня бы ушло минимум на два года больше, чтобы добраться до девятого уровня.

Нико рассмеялась, Харуюки тоже невольно улыбнулся.

– По… понятно. Значит, Нико и Красному легиону незачем охотиться за Черным королем?..

– Ммм… Честно говоря, некоторым из «старичков» очень даже «зачем». Но те, кто действительно не мог простить Блэк Лотус, самые возмущенные – они, когда «Проминенс» распался, перешли в другие легионы. Червяки хреновы. Они мололи языком насчет того, что выполняют желание предыдущего короля; но если бы они правда так думали, то пахали бы, чтобы возродить «Проминенс».

Нико замолчала и уставилась на Харуюки с видом «что, не так разве?» Он поспешно замотал головой; Нико отвернулась и, помолчав немного, продолжила:

– …И еще. Только… той девчонке ни за что не говори.

– Ла… ладно.

– По правде, я о ней… думаю – Блэк Лотус просто супер. Потрясающий настрой.

– Э?!. Это, в смысле…

– Не говори ей. Правда, не говори.

Воткнув в Харуюки яростный взгляд, Нико продолжила тихим голосом, совершенно не вяжущимся с грубой лексикой.

– Потому что она одна из всех королей всерьез заявила, что идет на десятый уровень. Остальные короли, включая меня, сидят под этим договором о ненападении, в дуэльки играют. А может, все хуже; среди королей есть и те, кто втихаря тоже планируют стать десятого уровня. Эти засранцы говорят, что «ради существования ускоренного мира» надо сохранять все как есть, а сами ищут шанс перейти черту.

– …А ты сама, – автоматически спросил Харуюки, дослушав монолог Нико. – Ты какая, Нико?

– …Не знаю.

Ответ прозвучал коротко, но Харуюки почувствовал, что это правда.

Девочка-король откинулась своим тощим телом на диван, положив затылок на руки. Вытянула босые ноги в сторону Харуюки и, ритмично покачивая ими, продолжила:

– …Другие короли, особенно Фиолетовый и Желтый, говорят, что, как только появится Бёрст-линкер десятого уровня, игра «Брэйн Бёрст» будет «пройдена». Фанфары, пам-парам, явится разработчик, поздравит победителя или что он там еще сделает, а потом финальная заставка… и «Брэйн Бёрст» у всех Линкеров деинсталлируется – типа такого.

– Не…

«Не может такого быть, не бывает онлайновых игр, которые для всех кончаются одновременно». Харуюки хотел произнести это со смехом, но его рот застыл.

Он вспомнил свой утренний разговор с Черноснежкой и Такуму. «Когда-нибудь секрет все равно раскроется, и игра перестанет существовать». Эти слова сам Харуюки и произнес.

Нико кивнула, будто прочтя его мысли.

– Я тоже не думаю, что такое совсем уж невозможно. Вообще-то мне совершенно не хочется думать, что будет потом, без «Брэйн Бёрста». Для меня, пожалуй, та сторона и есть реальность. Но… все равно я часто думала: так сильно цепляться за нее – это нормально? Семь королей… нет, шесть королей и их договор о ненападении, возможно, искажают настоящую суть ускоренного мира. Именно из-за этого может происходить многое, что сейчас происходит.

– Ис… искажают?..

– К примеру, Кром Дизастер, – коротко ответила Нико, потом, прикрыв красновато-карие глаза, продолжила: – …Черри Рук позволил себя соблазнить «Доспеху бедствия», потому что стена высоких уровней приводила его в отчаяние. Сейчас ускоренный мир в застое из-за договора, и, как бы ты ни старался, на обычных дуэльных аренах девятого… да даже восьмого уровня очень тяжело достичь. Просто нет противников. Я сама добралась до девятого – я сказала уже – только из-за хаоса, который вызвала Блэк Лотус… второй раз, сдается мне, такого не будет. Вот почему сейчас, если ты хочешь выйти на высокие уровни, приходится рисковать и сражаться в «Безграничном поле». Так думал Черри – и надел «Доспех». И подтолкнул его к этому в каком-то смысле король, то есть я…

Вдруг Нико насупила брови и стиснула зубы.

Глядя, как ее тощая грудь судорожно поднимается и опадает, Харуюки невольно задержал дыхание, потом прошептал:

– Ни… Нико…

– Заткнись! Ниче не говори! Не смотри! Вали отсюда!

Она орала, лежа на диване и дрыгая ногами; правой рукой она терла глаза.

Потом вдруг ее глаза распахнулись, и она выкрикнула, будто ее удивило что-то:

– Да, кстати!!!

– …Э?

– Да, кстати, с какой радости я вообще тебе это рассказываю!!! Эй, а ну забыл!!! Все, что я тут несла, – все враки!!! Если прям щас не забудешь – измолочу тебя!!!

Она продолжала приглушенно кричать, пытаясь пнуть Харуюки; тот машинально остановил ее, схватив за ступни руками.

И, крепко стиснув, прижал их к груди.

– Гяааа, ты че, ты че делаешь, похабник!!!

– …Нико.

Несмотря на поток оскорблений, Харуюки лишь крепче сжимал пальцы. Вообще-то ему хотелось взять Нико за руки, но, если бы он так сделал, возможность оказаться поколоченным стала бы наименьшей из его проблем.

– Нико, ты не ошибаешься.

Как только Харуюки это произнес, Нико, которая отчаянно дрыгалась в попытках высвободить ноги, застыла. Глядя прямо в ее большие карие с красноватым отливом глаза, Харуюки продолжил изливать свои мысли.

– Когда человек не хочет, чтобы игра кончалась, когда он хочет остаться в игровом мире навсегда – так думать нормально. Но… я играл в кучу онлайновых игр, и теперь я понимаю. Нет ничего хуже и тоскливее, чем когда игра «прекращается», не дойдя до конца. Те игры, где игрокам становится скучно и они уходят к конкурентам, становятся убыточными. В один прекрасный день объявляют, что игра прекращается, и серверы закрывают без лишних разговоров. Я уйму раз это испытывал там, «внутри». Знакомый продавец в оружейном магазине, знакомая горничная в отеле – они «умирают» навсегда, причем улыбаются до конца. Много раз, когда я это видел, а потом оказывался у себя в комнате, я плакал. Так нельзя заканчивать игру. Абсолютно нельзя.

Нико лежала неподвижно, упершись ногами в грудь Харуюки, и смотрела на него во все глаза.

Чувствуя под пальцами тонкую кожу и пульсирующую под ней кровь, Харуюки продолжал хриплым голосом:

– Если… если только у «Брэйн Бёрста» есть конец, надо стремиться к нему. Даже если в результате мы потеряем ускорение, это все равно намного… правильнее, чем смотреть на бессмысленное «прекращение мира».

Потому что усилия, которые мы прикладываем в игре «Брэйн Бёрст», тоже окупаются. То, что я, лузер, могу так долго говорить реальным голосом с девчонкой, которую совсем не знаю, – тоже благодаря «Брэйн Бёрсту».

Эта мысль так и осталась в сердце Харуюки невысказанной; он закрыл рот.

Хоть он и замолчал, Нико продолжала лежать неподвижно и ничего не говорила.

Уааа, опять я брякнул что-то не в тему, уныло подумал Харуюки, и тут девочка-король наконец негромко произнесла:

– Правильнее… хех. Надо же, есть, оказывается, Бёрст-линкеры, которые так считают.

Она продолжала смотреть на Харуюки, и ее губы чуть изогнулись в какое-то подобие прежней ангельской улыбки.

– Странный ты. Знаешь, я думала, почему именно ты, толстый и бесполезный, единственный из всех получил способность летать… Кажется, теперь я немножко понимаю. Так, ладно.