(Например, у Джанет.)

— В наше время близость может быть опасной, Квентин.

Улыбаясь, он погладил ее по щеке, понимая, что она имеет ввиду.

— Я всегда был аккуратен, Рэчел, разве ты не помнишь?

Ее щеки зарозовели, но она улыбнулась и кивнула.

— Я всегда был аккуратен с женщинами и никогда не имел дела с потаскушками, которые окружают любую футбольную команду. Я также регулярно прохожу медосмотры и делаю анализ крови: так у нас положено.

— Я никогда не была ни с кем, кроме Дэниела и тебя, никогда не употребляла наркотиков и не делала переливания крови, с тех пор как перенесла операцию в 1978 году. У меня все в порядке, но, если хочешь, я сдам анализ.

Квентин взял ее за руку.

— Поскольку нам не нужно ждать результатов анализа, не значит ли это, что мы могли бы стать ближе уже сегодня?

— Да, — выдохнула Рэчел и улыбнулась. Она так хотела его, пусть даже ненадолго. Они могли бы провести вместе оставшуюся жизнь, но она вовсе не была уверена в том, что и как будет происходить. Сможет ли он — или захочет ли — отказаться от мысли завести детей? Сможет ли она переехать в Техас, так далеко от дочерей? К тому же ей будет недоставать друзей и удобной, привычной жизни… и неизвестно, как он отнесется к ее писательским занятиям, делу, к которому она так стремилась, которое полностью удовлетворило бы ее, сложись все иначе. Она не знала и того, как изменения в его жизни повлияют на его личность и характер. Поспешная связь, основанная только на эмоциях, может оказаться болезненной ошибкой. Но пусть даже и так — она должна удовлетворить свое желание.

Квентин заключил ее в объятия, и она охотно подалась к нему. Их губы слились в поцелуях, сначала нежных и как бы вопросительных, но быстро ставших нетерпеливыми и жаркими, по мере того как страсть разгоралась в них, торопя сдаться.

— Рэчел, Рэчел, — пробормотал он, упиваясь ее восхитительными губами, — я хочу тебя безумно.

— Я тоже хочу тебя, Квентин. — Она задыхалась от бурлящего в ней желания и острого наслаждения. Было замечательно снова оказаться с ним и испытать такие ощущения.

Их губы и языки сливались в самозабвенной ласке, руки касались друг друга, упиваясь близостью. Он прижался щекой к ее шелковистым волосам и вдыхал их сладостный аромат, едва переводя дыхание. Ей хотелось двигаться медленно-медленно, но она опасалась, что его неистовая страсть ждать не станет.

Квентин не отрывал глаз от ее милого лица, нежно лаская его пальцами.

— Я знал, что ты необыкновенная, еще тогда, много лет назад, когда мы познакомились, но думал, что ты навсегда ушла из моей жизни. Кажется, что этой долгой разлуки никогда не было и реально только настоящее. Я не хочу снова потерять тебя.

Рэчел погрузила пальцы в волнистую гущу его темных волос. Впервые за долгие годы она чувствовала себя полной жизни, желанной, беззаботной, дерзкой, исполненной жажды приключения.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать: странно, но кажется, словно мы действительно расставались очень ненадолго. С тобой я чувствую себя так же хорошо, как и тогда, давно. Ты обезоруживаешь и берешь в плен, мистер Ролс.

Улыбка озарила лицо Квентина.

— В плен берешь только ты. Я так и не смог забыть тебя, хотя, видит Бог, старался.

— Я тоже не могла забыть тебя, поэтому ни один мужчина мне не приглянулся: ты всегда вставал между ними и мной, словно тень. Я всегда сравнивала их с тобой, и они оказывались хуже, намного хуже. Представь себе, узнав, кто ты такой на самом деле, я даже стала заядлой футбольной болельщицей. — Он усмехнулся, но она спешила договорить: — Я даже брала напрокат или покупала записи старых матчей, чтобы посмотреть на тебя и побольше о тебе узнать. Я рада, что ты вернулся в мою жизнь, Квентин, мне очень тебя недоставало. Без тебя мне не обойтись.

— А мне без тебя. Я убедился, что тебя никто не заменит.

Рэчел весело засмеялась, когда Квентин поднял ее на руки, прижав к себе.

— Отпусти меня, а то получишь травму, — запротестовала она.

Он чуть куснул ее за шею.

— Не получу, ты же легкая, как перышко.

Рэчел обвила его шею руками, и он понес ее вверх по лестнице, через зал, прямо в спальню.

Там Квентин поставил свою добычу на пол и взглянул в ее запрокинутое лицо. Одна из его величайших побед была почти у него в руках, и его охватила радость от сознания своего триумфа. Он расстегнул на ней жакет цвета слоновой кости, осторожно снял его и положил на столик. Он стянул рубашку и бросил на ковер. Он провел пальцами вверх по ее стройным рукам, сжал ладонями ее подбородок и хрипло произнес:

— Ты такая красивая и соблазнительная. Как мне повезло, что ни один мужчина не перехватил тебя. Не представляю, что бы я делал, обнаружив на встрече, что ты замужем.

— Или если бы ты был женат, когда мы снова встретились.

— Судьба к нам благосклонна: мы предназначены друг для друга, я уверен. Просто понадобилось долгих двенадцать лет, чтобы мы вышли на правильный путь.

Рэчел с улыбкой ответила:

— Похоже, что так и есть.

— Так и есть. — Он спустил с ее плеч бретельки рубашки и она соскользнула на юбку цвета слоновой кости. Не отрывая восхищенного взгляда от гибкого тела Рэчел, он расстегнул кружевной бежевый бюстгальтер, снял его и снова принялся обнимать и целовать ее, чувствуя теплоту ее кожи, не в силах оторваться от ее губ.

Рэчел охватил жар, забилась кровь в груди, прижатой к его мощному телу. Ее губы словно жаждали уловить его вкус и принять всю нежность, какую он предлагал ей. Ее тело было таким восприимчивым! Охваченное безмятежным счастьем, сердце стремилось к тому, что должно было произойти, ведь она прекрасно помнила наслаждение, которое он приносил ей когда-то. По участившемуся биению его сердца, по тому, как он прижимался к ней, она поняла силу охватившего его желания, и это доставило ей удовольствие. Она радовалась, что он разделяет ее возбуждение. Когда он скользнул рукой по ее спине, намереваясь расстегнуть юбку, она ощутила, как дрожат его пальцы. Затем и юбка и трусики упали на пол вокруг ее щиколоток: она перешагнула через них и оттолкнула ногой в сторону. Он просунул руки под пояс, державший чулки, и сжал ее ягодицы, по-прежнему не отрываясь от ее губ. Потом слегка укусил ее за мочку уха, и она вздрогнула, обожженная его дыханием. Горячие губы блуждали по ее шее, по плечам, а ладони накрыли груди и осторожно ласкали их, словно массируя. Она поцеловала его в лоб и томно вздохнула, когда его большие пальцы начали играть с напрягшимися сосками ее грудей. Ей приятно было чувствовать напряжение мышц его тела, опьяненного ласками. Ей нравился запах его одеколона и вкус сока на его губах. Она наслаждалась его умелыми и нежными прикосновениями. Хотя солнечный свет, проникавший сквозь занавески, был достаточно ярок, это не задевало ее скромности, завладевшее ею желание было слишком сильным, чтобы что-то могло ее отвлечь.

Квентин снова нашел ее губы и дерзко заявил на них свои права. Вскоре их ноги так ослабели, что они уже не могли стоять. Он опустился на колени, снял с нее туфли, потом пояс с чулками, поцеловал оба ее колена и поднялся, чтобы самому освободиться от одежды.

Рэчел схватила цветастое покрывало и сбросила его с постели вместе с грудой подушек. Она кинулась на простыни и растянулась на них, нетерпеливо ожидая, когда он присоединится к ней. Ее восхищали его великолепные формы. Его тело было образцом скульптурной красоты. Она подняла руки, приглашая его, и он бросился в ее объятия.

Одарив ее несколькими горячими поцелуями, Квентин одной рукой, губами, языком ласкал и возбуждал ее груди, и они поднялись и стали твердыми, словно требуя продолжать это занятие. Другая его рука медленно и соблазняюще проскользнула вниз по животу к самой сути ее женского естества. Там его нетерпеливые пальцы нырнули в шелковистые складки. Ему хотелось вызвать у нее возбуждение, превышающее всякую волю и мысль, увидеть, что она хочет его так же сильно, как он ее. Ее пальцы ласкали его грудь и спину, и он наслаждался этими прикосновениями. Приподняв голову, он заглянул в ее зеленые глаза, полные желания и — если он не ошибался, а он молил Бога, чтобы не ошибиться — сиявшие любовью. Пальцы его стали еще более дерзкими, готовя ее к заключительному акту любви, он совершит его только тогда, когда она будет изнывать от сжигающей ее страсти.