— Я должен ехать двадцать седьмого, у меня начинаются тренировки.

(Одиннадцать коротких и стремительных дней… Боже, хватит ли нам времени, чтобы принять такое серьезное решение? Могу ли я рисковать всем ради любви?)

— Мне, возможно, придется сделать здесь кое-какие дела до отъезда. Об этом я узнаю завтра, после того как поговорю с моим агентом и еще одним человеком. Получив от них ответ, я сразу же все тебе объясню.

Они обменялись еще одним поцелуем, Квентин улыбнулся и вышел. А Рэчел прислонилась к закрытой двери и мечтательно вздохнула, вспоминая его слова. Значит, у него есть некая неизвестная ей цель пребывания в Огасте, как она и предполагала. Интересно, какова эта цель и является ли она действительной причиной его приезда и долгого пребывания здесь. (Не сходи с ума, Рэчел: поживем — увидим.)

В субботу, когда другие гости прогуливались и беседовали возле бассейна, Рэчел и Джен помогали Бекки готовить закуски.

— Пока все идет прекрасно, — заметила Бекки, взглянув в окно на Квентина, тот смеялся и оживленно беседовал с гостями. — Он великолепно со всеми ладит, и все рады возможности пообщаться с ним. Ребята обещали не распространяться о его травмах и карьере.

— Очень хорошо, но он вполне откровенно говорил об этом при всех.

Джен присмотрелась к Квентину.

— Он такой красивый и привлекательный, Рэчел. Наверное, ты просто таешь, когда эти голубые глаза смотрят на тебя. А голос какой обольстительный! У тебя, небось, сердце колотится, как безумное?

— Должна признаться, да, Джен. Он великолепен.

Бекки, ухмыльнувшись, спросила:

— А целоваться он мастер?

— Бекки Купер, ты бесстыдница, — со смехом ответила Рэчел, но та, оторвавшись от работы настаивала:

— А все-таки?

— Мастер, но целовались мы только дважды, вчера вечером.

— А коленки у тебя подгибались?

— Естественно. Пока мы одни, давайте я расскажу вам, что произошло в ресторане. — Рэчел пересказала неприятный случай у стола и в дамской комнате.

— Ну, ведьма, какова нахалка! — возмущенно воскликнула Бекки. — Слава Богу, она не смогла прийти сегодня. Джанет стоит быть поосторожней, если вы объединитесь против нее.

— Если только это не скажется на нас, особенно на мне. Я ведь попросту велела ей заткнуться, хотя, конечно, любезным тоном и с улыбкой на лице.

— Она того заслуживала! Отлично, что ты не позволила ей отравить вам вечер и что Квентин не струсил, познакомившись с ней.

— И я не струсила, но он-то через одиннадцать дней уедет.

— Если ты не найдешь способ убедить его погостить подольше.

— Не могу: у него начинаются предварительные тренировки. А потом игры будут продолжаться месяцами. Если он уедет, трудно сказать, когда мы снова увидимся.

— Ты могла бы ходить на некоторые его матчи. До Далласа лететь недалеко.

— На игры он меня не приглашал.

— Пригласит. Если не до отъезда, то как только соскучится.

— Если соскучится.

— Наверняка соскучится, я заметила, как он смотрит на тебя.

— Тогда ты заметила больше, чем я. Диан, конечно, подробно доложит обо всем Джанет, когда та вернется во вторник. Утром Квентин пойдет со мной в церковь, что наверняка вызовет некоторое любопытство. Готова спорить, Джанет сходит с ума от невозможности присутствовать здесь, шпионить и приставать с вопросами.

— Несомненно, но давайте забудем о ней и будем развлекаться. И хорошо, что Квентин Ролс рядом с тобой. Рэч, ты рассказала о нем девочкам?

— Нет, еще нечего рассказывать. В четверг я получила письмо от Карен, а сегодня утром — от Эвелин: у обеих все хорошо. Эвелин обещала позвонить в следующую субботу. Карен позвонит двадцать восьмого, во время очередной стоянки. Если до того времени между нами произойдет что-нибудь серьезное, я скажу им.

Они побеседовали о детях, и вскоре Бекки сказала:

— Все готово! Надо пригласить всех сюда, пусть угощаются.

Гостям предложили перекусить за столиками под зонтиками, установленными возле бассейна. Квентин оглядел буфет с ломтиками свинины, зажаренной на вертеле, филейчиками, всевозможными салатами, рисом, булочками, соленьями, отбивными на ребрышках, хрустящим картофелем, чаем со льдом, мятной водой.

— На вид соблазнительно и пахнет вкусно, — сказал он Рэчел.

— Это от Скони: их жареное мясо, салаты и отбивные славятся повсюду: в прошлом они даже поставляли их в Белый Дом. Лучшего не найти.

Наполнив тарелки, Рэчел и Квентин сели за столик с Бекки и Скоттом. Пока они ели и пили, мужчины обсуждали переоборудование дома Квентина, и Скотт дал ему массу полезных советов.

— Вы берете подряды на работу за пределами Огасты? — спросил Квентин.

— Раньше не брал: у меня и здесь достаточно работы.

— Если вы решите взяться за мой заказ, дайте мне знать на следующей неделе. Раз вы понимаете, чего я хочу, лучшего подрядчика мне не найти.

Прежде чем приняться за следующее сочное ребрышко, Скотт ответил:

— Мне приятно слышать это, Квентин, я подумаю. Но я и мои рабочие обойдемся дороже местных — прибавятся расходы на дорогу и жилье. И, пока идет работа, они будут ездить домой каждые две недели, ведь осуществление такого проекта займет два-три месяца.

— Я понимаю: важно, чтобы дома все было благополучно. Ваша работа обойдется мне дороже, это ясно, но вы знаете, чего я хочу. Может быть, Бекки и Рэчел смогут пару раз приехать или прилететь в гости: в Далласе есть на что посмотреть и где сделать покупки. Если ваш приезд совпадет с футбольным сезоном, я достану вам всем билеты на игру «Ковбоев».

Скотт ухмыльнулся.

— Вот это уже настоящее искушение. Что ж, в понедельник возьмусь за карандаш и бумагу и составлю для вас смету. Надо только прикинуть, когда я смогу приступить к работе: думаю, что в сентябре.

— Превосходно! Игры назначены на одиннадцатое и восемнадцатое. Двадцать пятого мы отдыхаем. Если я в этом году играть не буду, мы пойдем просто как зрители. О моих перспективах мне станет известно после предварительных игр в августе.

Скотт поставил на стол стакан с холодным чаем.

— Надеюсь, вы останетесь на поле. Я долгие годы любовался вашей игрой.

— Спасибо, там видно будет.

Рэчел не уставала восхищаться, как ловко Квентин обходит столь болезненную тему. По-видимому, он чувствовал себя вполне непринужденно и время от времени посылал ей улыбки, подтверждающие это. Его близость и внимание возбуждали. Он очень привлекательно выглядел в шортах до колен, в рубашке для гольфа. Ноги у него были длинные и стройные, плечи мускулистые, талия тонкая, грудь широкая, руки большие и ловкие. Она вспомнила свои ощущения, когда эти длинные пальцы скользили по ее телу, побуждая отбросить запреты. Ее тело охватил жар, соски напряглись и затвердели — оставалось только надеяться, что они не слишком заметно выдаются под футболкой. Рэчел не привыкла, чтобы желания такого рода овладевали ею прилюдно, и молилась, чтобы не начать подскакивать на стуле. Ей очень хотелось узнать его тайну и то, как это может повлиять на их отношения. Тогда она сразу же…

— Принести тебе что-нибудь? Я быстро вернусь.

Рэчел взглянула на его лицо, прикрытое тенью большого зонтика и солнечными очками.

— Нет, спасибо, Квентин. С меня уже довольно. (Но, Боже мой, ты был бы отличным десертом. Я облизала бы тебя со всех сторон. Я стала бы игрушкой в твоих восхитительных руках, если бы знала, как пойдут наши дела дальше.)

— Я пойду с вами, — сказал Скотт, и мужчины вышли из-за стола. Бекки нагнулась к Рэчел.

— Он великолепен — бери его.

— Хорошо, что ты сегодня не пригласила Кейта Хейвуда.

Бекки засмеялась.

— Ловко ты увернулась.

— Я тебя не поняла.

— Постараюсь высказаться яснее: ты выбираешь его?

— Я еще не решила: это зависит от него и от того, что будет дальше.

— Разве это не зависит отчасти и от тебя, Рэчел? — спросила Бекки.

Рэчел заметила, что за ними наблюдает Диан, улыбнулась ей и ответила, когда та на мгновение отвернулась: