И Рамзес все чаще обращался к главному лекарю царства Неферет. Несмотря на плохое настроение своего именитого пациента, который порой с трудом переносил собственную старость, она избавляла его от зубных болей. Благодаря ее лечению жизненная сила Фараона оставалась прежней, и он не снижал ритма своей работы.

Разбудив божественную силу в ее святилище и совершив обряд зари, Рамзес вел беседы с визирем, Амени и Меренптахом. Заботу о выполнении своих указов он оставил этой троице. После полудня он изучал вместе с Ка тексты больших государственных обрядов и вносил в них новые формулировки.

Царь мало-помалу устранился от управления страной, передав его в надежные руки. И он часто бывал в Фивах, чтобы навестить свою дочь Меритамон и поразмышлять в Храме Миллионов Лет.

Когда Рамзес возвратился из Карнака, где верховный жрец Бакхен к всеобщему удовлетворению выполнял свои обязанности, в порту Пи-Рамзеса его встретил встревоженный Меренптах.

— Тревожное сообщение, Ваше Величество.

Главнокомандующий египетской армией сам повел царскую колесницу, которая устремилась в сторону дворца.

— Если факты подтвердятся, Ваше Величество, я обвиню себя в преступной халатности.

— Объяснись, Меренптах.

— Оазис Сива недалеко от ливийской границы якобы подвергся нападению вооруженной банды, ее возглавлял Малфи.

— Когда это произошло?

— Около двух недель назад, но меня только что известили.

— Почему ты подвергаешь это сомнению?

— Потому что опознание воина, который отвечает за безопасность оазиса, неправильное, но, возможно, причиной этой ошибки является поспешность и горячность. Если на оазис действительно совершено нападение, мы должны отреагировать. И если речь действительно идет о Малфи, мы должны уничтожить его!

— Почему ты считаешь себя ответственным, сын мой?

— Потому что я не был бдительным, Ваше Величество. Мир с хеттами заставил меня забыть, что война может вспыхнуть на западе. И этот проклятый Урхи-Тешшуб все еще на свободе… Позволь мне отправиться в Сиву с отрядом и уничтожить мятежников.

— Несмотря на свои тридцать восемь лет, Меренптах, ты сохраняешь пыл юности. Опытный воин справится с этой задачей. Что касается тебя, подготовь войска к боевым действиям.

— Клянусь вам, это были ливийские бандиты! — повторял Быстроногий заспанному стражнику.

— Ты плетешь ерунду, малыш. Здесь нет ни одного ливийца.

— Я бежал, едва переводя дух, они хотели меня убить! Если бы я не умел быстро бегать, они бы меня поймали. Шлемы, панцири, мечи, копья… Настоящая армия!

После серии зевков стражник смерил молодого человека недобрым взглядом.

— Крепкое пиво кружит голову. Перестань пить!

— Поскольку было полнолуние, — настаивал Быстроногий, — я даже видел их предводителя, перед тем как убежать! Длинноволосый воин огромного роста.

Эти детали разбудили стражника. Как и все военные, он получил описание преступника Урхи-Тешшуба с обещанием хорошего вознаграждения за поимку хетта.

Охранник показал его Быстроногому.

— Это он?

— Да, это их предводитель.

Вдоль западной пустынной полосы Дельты между египетской территорией и морем военные построили малые крепости, у подножия которых приютились деревушки. Они были удалены друг от друга на расстояние одного дня езды на колеснице или двух дней быстрой ходьбы, и гарнизонам было приказано предупреждать военачальников Пи-Рамзеса и Мемфиса о малейшем подозрительном движении со стороны ливийцев. Если и был район, который высшее командование считало хорошо охраняемым, так это был именно этот.

Когда комендант приграничной зоны получил панический отчет, основанный на заявлении бродячего купца, он не стал передавать его начальству из страха показаться смешным. Однако вероятность поимки Урхи-Тешшуба побудила его направить отряд туда, где якобы был обнаружен хетт.

Вот почему Накти и его люди спешным маршем продвигались в негостеприимный, кишащий москитами район с единственной мыслью в голове: как можно быстрее покончить с этим трудным заданием.

Накти ругался на каждом шагу. Когда же, наконец, он будет переведен в уютную казарму Пи-Рамзеса, вместо того чтобы преследовать несуществующих врагов?

— Крепость, командир.

«Пограничная охрана, возможно, примет нас за дураков, — подумал Накти, — но, по крайней мере, они дадут нам выпить и поесть, а завтра утром мы отправимся обратно».

— Осторожно, командир!

Воин потянул Накти назад: на тропинке сидел изготовившийся к нападению огромный черный скорпион. Если бы задумавшийся Накти продолжал идти вперед, скорпион ужалил бы его.

— Убей его, — приказал он своему спасителю.

Воин не успел натянуть лук. Из бойниц крепости посыпались стрелы и вонзились в тела египтян. С точностью тренированных лучников ливийцы под командованием Урхи-Тешшуба уложили на землю весь отряд Накти.

Своим железным кинжалом хетт собственноручно перерезал горло раненым.

Глава 54

Как и каждое утро, комендант приграничной зоны с Ливией отправился в свой кабинет, чтобы изучить донесения из малых крепостей. Обычно эта нудная работа не занимала много времени, так как на деревянных табличках фигурировала единственная фраза: «Все без перемен».

Но сегодня утром не было ни одного донесения.

Далеко искать виновного не имело смысла: воин, отвечавший за распределение депеш, очевидно, забыл проснуться.

Разгневанный комендант пообещал себе освободить его от обязанностей и назначить стиральщиком белья.

Во дворе крепости один из воинов лениво орудовал метлой; два других молодых защитника упражнялись в обращении с коротким мечом. Комендант быстрым шагом дошел до казармы, где размещались дозорный отряд и посыльные.

На циновках — ни души.

Озадаченный комендант спрашивал себя о причинах такой ситуации. Ни донесений, ни воинов, обязанных их передавать… Чем вызван такой неслыханный беспорядок?

Комендант замер, разинув рот, когда ворота крепости были внезапно взломаны ударами бруса озверевшими ливийцами с перьями в волосах.

Они убили топором метельщика и двух воинов, прежде чем раскроить череп потрясенному коменданту, который даже не попытался убежать. Урхи-Тешшуб презрительно плюнул на труп.

— Оазис Сива не подвергся нападению, — заявил Меренптаху военачальник. — Это лживая информация.

— Ни одной жертвы?

— Ни жертвы, ни мятежа. Я попусту туда ездил.

Оставшись один, Меренптах забеспокоился. Если таким образом отвлекли его внимание, то не для того ли, чтобы ударить в другом месте?

Только Рамзес сможет оценить масштаб опасности.

Когда Меренптах садился в свою колесницу, к нему подбежал его писец.

— Господин, послание из гарнизона, близкого к ливийской границе. Большинство из них уже пали, и убит комендант крепости!

Никогда лошади Меренптаха не мчались с такой скоростью. Спрыгнув на ходу из колесницы, младший сын царя бегом поднялся по лестнице дворца. С помощью Серраманна он прервал совет Фараона с главами провинций.

По искаженному лицу Меренптаха Рамзес понял, что произошло серьезное событие. Поэтому царь отпустил своих гостей, пообещав продолжить беседу в ближайшем будущем.

— Ваше Величество, — заявил главнокомандующий, — ливийцы, вероятно, заняли северо-запад Дельты. Размеры катастрофы мне не известны.

— Урхи-Тешшуб и Малфи! — воскликнул Серраманна.

— Хетт действительно упоминается в бессвязном донесении, которое я получил. А Малфи удалось объединить враждующие ливийские племена! Наши действия должны быть быстрыми. Если только речь не идет о ловушке, как с оазисом Сива.

Если основная часть войск пойдет на северо-запад Дельты и если речь идет об обманном маневре, Малфи нападет на Фивы и не встретит никакого сопротивления. Он предаст огню и утопит в крови святой город бога Амона.

Решение Рамзеса определяло будущее Египта.

— Ваше Величество, — робко сказал Серраманна, — вы мне пообещали…