Вдруг раздался такой громкий удар, что я подумал, как бы дом не рухнул, и с полу и из печи мелькнули огненные языки; подполица сама собой открылась с треском, и снизу полезла целая уйма людей: мужчин, женщин, военных, мужиков и всякого сброда, а сзади них — разные животные: кошки, собаки, волки, козлы, крысы, лягушки, летучие мыши, уж и не припомню, что ещё. Вся эта стая людей и скотов с воем и криком кинулась в комнату матери, а там, в это время такой поднялся шум и гам, какого я отроду не слыхивал. Меня словно ударило что-то по голове, и я потерял сознание.

Когда я открыл глаза, полуживая от страха Катерина неистово трясла меня.

— Слава Богу, Онни, ты очнулся, а я уж считала, что ты помер. Что мы с тобой наделали!.. Мы уснули, а ведь мать нам строго приказывала не дремать и сторожить подполицу, чтобы она не поднималась. Теперь, гляди, она открыта. Рядом же в комнате — гробовая тишина. Мать не отвечает, а петухи давно пропели. Страшно!

Я кинулся к двери и пробовал её открыть, но она не поддавалась, точно была заперта изнутри на крючок. Мы выбежали во двор, и я открыл окно, которое никогда не запиралось на задвижку. Когда я заглянул в комнату…

Тенгрен задрожал и от волнения не мог говорить, но наконец успокоился и продолжал:

— Мать лежала, растянувшись на полу, а в комнате всё было перевёрнуто, что называется, вверх дном. Тут я испугался, как бы нас не обвинили в убийстве, и побежал звать сторожа, городового и ещё прихватил двух свидетелей. Мы выломали дверь и увидели что-то ужасное.

Престол, свечи, горшки, всё оказалось перевёрнутым и разломанным, ковёр был изодран, платье на матери сожжено, и она лежала голая, с переломанной спиной и свёрнутой назад головой; а самое ужасное — она была пригвождена к полу чугунным крестом, который прошёл насквозь…

— Уж, дорогой барин, выдайте нам обещанные деньги, потому, ведь мать честно исполнила своё обещание и даже жизни лишилась, чтобы Вам услужить… А мы завтра хотим домой ехать, — закончил финн, вытирая слёзы.

Не говоря ни слова, маркиз отпер шкаф, вынул деньги и отдал их Тенгрену, после чего тот ушёл. Все трое с отчаянием глядели друг на друга; особенно была убита Кира.

Что же теперь будет с ней, когда и колдунья умерла?

Лишь на следующий день, когда прошёл первый испуг, решено было навести справки, не наврал ли чухонец. Но оказалось, что он сказал правду, и всё Волково кладбище говорит про колдунью, удавленную чёртом.

Даже в одном из болтливых столичных листков промелькнула впоследствии заметка про загадочную смерть какой-то подозрительной женщины, слывшей колдуньей.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Вслед за катастрофой с Малейнен снова настало тяжёлое время для семьи. Кира потеряла всякую надежду избавиться когда-либо от своего мучителя, присутствие которого она ежеминутно чувствовала. Затем получено было известие, что в ночь ужасной смерти колдуньи Настю нашли в постели мёртвой. Хотя врач и определил разрыв сердца, но Кира была другого мнения.

Этот новый удар поверг её в отчаяние, которое перешло затем в меланхолию и внушило близким тревожное опасение за её рассудок и жизнь.

Все эти события завершили переворот в мировоззрении маркиза. Материалист по убеждению, скептик и повеса, он до сих пор твёрдо был уверен, что всякий разумный человек сам устраивает свой рай на земле. И вдруг он почувствовал, что потерял почву под ногами.

Перед ним раскрылся иной мир с его мрачными тайнами, неведомыми законами и силами; загробное существование человеческого «Я» обнаружилось с такой ясностью, что сомневаться, а тем более отрицать его уже стало невозможно.

Маркиз был человеком умным и развитым, которого гангрена общественного растления, эгоизма и скудоумия сбила столку, а не оскотинила.

Придя к убеждению, что за пределами невидимого мира существует ещё нечто, он захотел изучить это и накупил себе целую библиотеку сочинений по спиритизму, оккультизму, теологии и магическим наукам.

По мере того, как перед ним раскрывался неизвестный дотоле мир, который был невидим грубому человеческому глазу, полный жизни, деятельности и страдания, любви и ненависти, благодарности и мести, по мере того, как новым светом озарились загробные тайны и ответственность души, а вместе с тем, намечались неизменные законы, управляющие судьбами людей, — ему становилось стыдно за своё прошлое и страшно перед той участью, которая ожидала его при наступлении неизбежного момента возвращения в мир иной.

Естественным следствием этого нового миросозерцания и настроения явился строгий суд над самим собой, а затем созрело решение начать жизнь по-новому.

В первый раз за пятнадцать лет он причащался и молился. Свой союз с Кирой он считал теперь предначертанием судьбы, которую следовало терпеливо нести; любовь к молодой жене всё же изменила свой характер, облагородилась и прониклась глубокой жалостью.

Получи Кира не столь поверхностное воспитание, а более проникнутое истинным религиозным чувством, она не бросилась бы за ловлей мужа к колдунье.

Так проходила зима. Со страхом и тревогой замечал маркиз быстрое угасание Киры и её отчаяние. Наконец, как-то она снова предложила мужу освободиться от неё и начать развод.

— Нет, Кира, я тебя люблю и не оставлю никогда, — твёрдо ответил он. — Однако позволь тебе заметить, что предаваться угнетающему тебя отчаянию или ни к чему не ведущему возмущению, ты только усугубляешь тяжесть ниспосланного нам испытания. Крест, который мы несём, вполне заслужен. Я своей прежней разгульной жизнью и ты своим безрассудным поступком навлекли на себя злополучные злые силы, которые окружают нас. Молись, вместо того, чтобы отчаиваться, и милосердный Бог пошлёт нам своё спасение там, где мы меньше всего ожидаем.

— Настя тоже молилась, даже посвятила себя Богу; а, тем не менее, все-таки погибла, — прошептала Кира.

— Она пала жертвой сил, законы и действия нам неизвестны, а ты пережила эту страшную ночь, значит, что-то воспротивилось той злой силе, которая уже душила тебя. За последнее время я изучал эти вопросы и, полагаю, узнал, что именно спасло тебя. Но я желал бы и тебя посвятить в это интересное знание; а если ты согласна разделить мой труд, то я могу прочесть, или мы совместно будем читать сочинения по этим вопросам. Тогда ты лучше поймёшь, жертвой каких злобных сил ты стала и будешь в состоянии сознательно искать пути к спасению.

С этого дня Кира стала принимать участие в занятиях мужа, пробудившийся в ней интерес к странным и страшным тайнам оккультного мира рассеивал отчасти её мрачное сомнение.

В конце концов маркиз получил известие о смерти тётки, оставившей ему значительное, но крайне запутанное наследство, и, по мнению поверенного Керведека, его присутствие в Париже было необходимо.

Приходилось ехать, а Кира решила провести это время на юге России, в женском монастыре, где её родственница была монахиней.

— Матрёшу я возьму с собой, чтобы мама могла полечиться и отдохнуть. Она, бедняжка, очень измучилась и ослабела, — грустно сказала Кира.

В середине апреля Кира прибыла в обитель и поселилась в монастырской гостинице. Глубокая тишина монастыря сразу благоприятно на неё подействовала. В храме покоились мощи высокочтимого святого, и Кира особенно любила молиться у раки. В такие минуты ей казалось, что её овевает тёплое дуновение, и светлый покой наполнил её исстрадавшуюся душу.

Она решила прожить в монастыре несколько недель. Чувствовала себя Кира лучше, а в душе иногда пробуждалось что-то похожее на надежду.

С той поры как она жила в монастыре, присутствие призрака и трупный запах её более не тревожили.

Родственница Киры, казначей монастыря, была женщина верующая, деятельная и притом с большим житейским опытом. Хотя мать Порфирия и не знала всей правды, но чувствовала искренне глубокое сожаление к молодой, красивой и богатой женщине, по-видимому, очень несчастной.

Со своей стороны, Кира тоже привязалась к доброй и приветливой монахине, и вот однажды в задушевной беседе она открыла ей свою тайну. В первую минуту мать Порфирию охватил ужас; потом она задумалась, наконец, перекрестилась и сказала: