Она вполне сознавала, что подвергает себя смертельной опасности, берясь спасать Киру. Но её соблазнило богатое вознаграждение. А она была жадна, упряма и уверена в своих силах.

Кроме того, она рассчитывала на содействие тех, которых накануне ночью одарила жизненной силой, дававшей им возможность вторгаться в толпу живых.

С этими тёмными существами люди часто сталкиваются, сами того не зная и не подозревая. Скептики отрицают такие явления, а присяжные «учёные» над этим смеются, потому что ни те, ни другие не понимают скрытых пружин, производящих в действие неведомые для них силы потустороннего мира; как они не знают, откуда берутся и куда деваются эти загадочные, зловредные существа.

Громко и отчётливо читала Малейнен заклинания, временами она остановилась, брала дудку и издавала протяжный, резкий свист, подзванивая ему в колокол. Затем она подбрасывала в огонь ветки и переворачивала начинавший накаляться докрасна нож.

Мало-помалу вся комната стала трещать, в стены и пол неистово стучали, проносились порывы холодного ветра и чуть не задували свечи.

Наконец, блеснула молния, и весь дом затрясся словно от громового раската. Из стен и пола выходили тёмные тени, которые быстро уплотнялись. Эта толпа тащила Басаргина, который упирался и отбивался, но всё-таки был повален на землю.

Теперь было заметно, что красная светлая нить исходила из его левого бока и терялась в пространстве. Чёрные худые, но цепкие, как змеи, существа, держали Басаргина, несмотря на его отчаянные усилия вырваться из их лап.

Тогда Малейнен выхватила из огня раскалённый нож и кинулась к нему, чтобы рассечь таинственную связь, соединявшую его с Кирой. Но в этот миг произошло нечто совершенно неожиданное и ужасное…

В комнате рядом раздался громкий взрыв, входная дверь вспыхнула точно огнём, и в комнату повалила целая ватага людей и животных. Впереди шло отвратительное рогатое чудовище с козьей мордой, красными, как огонь, глазами и громадными зубчатыми, точно у летучей мыши, крыльями. Чудовище это грозно потрясло трезубцем и залилось злым дьявольским смехом.

— Ты ещё смеешь вступать в бой со мной, негодная?! Или забыла, что ты наша раба, у которой нет ни знаний, ни сил, достаточно побороть нас?!

Чёрный козёл кинулся, как молния, к престолу, схватил водруженный крест перед печью крест и вонзил его в колдунью, которая упала с нечеловеческими криками и была пригвождена к полу. Потоки чёрной крови хлынули из её рта к груди.

В тот же миг Басаргин вырвался из рук нападавших и исчез с громкими ругательствами. В комнате же происходило нечто непостижимое.

Часть дьявольской свиты бросилась на неподвижное тело колдуньи, они пили и вылизывали её кровь; кости старухи трещали, и по трупу ползали языки пламени. Другие ломали и топтали всё, что было в комнате. Наконец, окно с шумом распахнулось, и вся дьявольская ватага с чёрным козлом во главе вихрем унеслась на кладбище. В ночные часы в этом царстве мёртвых обыкновенно пусто. И теперь лишь ветер жалобно стонал и свистел меж обнажённых деревьев. Временами лунный свет проглядывал сквозь седые облака, заливая кресты и памятники унылым, дремотным светом.

Но если все казалось пустынным и тихим для неразвитого взора человеческого, ясновидящий усмотрел бы кипевшую здесь суетливую и зловещую жизнь.

В разных местах вспыхивали блуждающие огоньки, слетавшие затем вокруг дьявольского кортежа, который вылетел из дома колдуньи. Демон с козлиной мордой остановился и звонко протрубил в кривой, словно охотничий рог трижды. Затем раздался его глухой, скрипучий голос:

— Призываю вас всех, кто заключён тут и кого не выпускает плоть, приковав к могиле. Вы стремитесь к свободе, хотите уничтожить воинство Люцифера? Так вставайте же, поломайте гробы свои и опрокиньте надгробные кресты. Придите, возлюбленные и разлученные смертью: вы, алчущие наслаждений и мести!

Толпа вокруг него пела и выла, испуская снопы искр. Поднялся целый ураган диких звуков; крики и стоны сливались с похоронным пением. В разных направлениях сверкали огненные зигзаги, гробницы трещали и кресты качались, и из поднимались громадные зеленоватые, жёлтые и чёрные шары.

Шары эти с грохотом лопались, распространяя вокруг трупную вонь и обнажая отвратительных существ с разлагающимися талами. Искажённые, отталкивающие лица их отражали все грубые страсти, все нечистые вожделения и похоти обожаемой ими плоти, которая тем самым сковывала их теперь и причиняла ужасные страдания. Но много могил всё же остались целыми. Те, которые были погребены были погребены там, не поддавались сатанинскому зову. Святые молитвы и символы удерживали одних и ограждали от других.

Современный род людской, глубоко невежественный в познании невидимого мира и закованный в броню неверия, отталкивает как излишние, а то ещё и осмеивает все мистические таинства, которыми человечество с древнейших времён неизменно окружало два величайших момента человеческой жизни: рождение или появление человека на земле из неведомых областей, и смерть, то есть возвращение его в потусторонний мир. Между тем обряды эти и таинства, установленные величайшими светилами герметической науки, имеют глубокое значение и служат защитой как живому человеку, так и свободному духу против силы зла…

А демоны продолжали, между тем, свою оргию, освобождая из могил грешные, слабые души, чтобы захватить их в свою власть и толкать затем на новые преступления.

С хохотом и криками принимало дьявольское чудовище со своей свитой тех, которые выходили из усыпальниц и преклонялись перед ним. Но где-то вдали пропел петух.

В тот же миг заклубились вихри чёрного дыма, в котором и растаяла дьявольская ватага.

На следующий день после страшной ночи Кира заканчивала завтракать, когда доложили о приходе Тенгрена. Маркиз с женой и генеральшей ушли в кабинет, куда привели чухонца.

Он был смертельно бледен, очень взволнован и хриплым голосом заявил, что они с женой чуть было не умерли в минувшую ночь.

Маркиз поднёс ему стакан вина, для подкрепления и попросил подробно рассказать всё, что у них случилось.

Собравшись с мыслями, тот начал:

— Вчера вечером мать стала готовиться к большому заклинанию. Барыня помнит, вероятно, что в первой комнате есть подполье, а во второй, за занавеской, устроен престол. Там она с нашей помощью всё изменила по-новому: занавеску сняла, престол поставила на середину комнаты, перед ним поставила ковёр с какими-то странными знаками, расставила вокруг до сорока черепов, подобранных на кладбище, да четыре совсем новых жаровни с можжевельником и дёгтем, а перед печью водрузила чугунный, взятый с могилы крест. На престол она положила открытую большую книгу с заклинаниями, а в шандал вставила по четыре чёрных свечи и по три красных да принесла два горшка: один с вином, а другой с зерном.

Устроив всё это, мать обсыпала подполицу ладаном, а сверху поставила три чугуна с можжевельником и углями. Нам она дала по мешку, один с ладаном, а другой с можжевельником и травами, наказав сидеть да твердеть заклинания, которые заставила выучить наизусть.

— Особенно остерегайтесь заснуть, — предупреждала мать. — Да сторожите подполицу хорошенько, чтобы кто оттуда не вышел; а если что-нибудь там зашевелиться, так бросайте горстями ладан и кричите заклинание. В мою комнату не входите, пока петух не запоёт, чтобы там ни слышали.

— Я забыл сказать, — продолжал он, — что она купила чёрного петуха и повесила его в клетке у окна во второй комнате. Около полуночи мать ушла к себе и заперла за собой дверь, а мы уселись на свои места и принялись курить да читать заклинания, как она приказала.

Но мало-помалу, такая меня разобрала охота спать, что просто глаза слипались, и вдруг вижу я с ужасом, что Катерина храпит вовсю; я же, хоть и подбрасываю в огонь курения, сижу, как пьяный, голова кругом идёт, и бормочу что-то непонятное. Так ли я всё делал, как надо было, не знаю и не помню; сидел я, точно окаменелый, и шевельнуться не мог.