Если разбирать эксперимент Понса-Флейшмана по крупицам, то можно увидеть, что он основан на известном факте: металл палладий обладает свойством «поглощать» ядро дейтерия — «тяжелого водорода» (если у обычного водорода ядро содержит только один протон, то ядро тяжелого водорода состоит из протона и нейтрона). Для запуска процесса синтеза в газообразной среде требуются чрезвычайно высокие температуры и давление; с палладием, твердым веществом, в качестве субстрата условия, в которые помещается ядро дейтерия, таковы, как если бы он был в газообразной среде под высоким давлением. Следовательно, есть смысл по крайней мере проверить и убедиться, нельзя ли, используя сверхпоглощающий палладий с дейтерием, создать условия, которые могут ускорить реакции синтеза между ядрами дейтерия[25]. Именно это и сделали Понс и Флейшман. Затем они с максимальной точностью измерили температуру палладия и окружающей его среды, чтобы понять, могло ли образоваться тепло в ходе реакции. Их результаты, казалось, доказывали, что тепло образовалось.

Физики и химики всего мира бросились воспроизводить эксперимент. Однако, хотя аппарат был недорогим и его легко можно было достать, измерить такие малые энергии оказалось весьма непростым делом. Некоторым, кто не был знаком с научными методами (ни один эксперимент не считается действительным, пока он не воспроизведен и результаты его не проверены), не хватило терпения дождаться, пока закончится процесс подтверждения, и в число таких торопыг входили многие финансовые дельцы и большое количество политических деятелей. Законодательный орган штата Юта потратил на эксперименты Понса и Флейшмана 4,5 миллиона долларов. Управление военно-морских исследований США внесло первый взнос в размере 400 000 долларов. Ожидалось, что правительство США вот-вот выделит на это десятки миллионов долларов. Когда поступили первые отчеты от других исследователей, казалось, что они подтверждают результаты Понса и Флейшмана и что дальнейшее промышленное финансирование проекта обеспечено.

Но проблема для обоих химиков и их наиболее верного сторонника — Университета Юты — уже назревала. Хотя все выглядело так, будто первые попытки других людей воспроизвести результаты указывали на подтверждение эксперимента, но были и те, у кого ничего не получилось, и вскоре превалировать стали сообщения об отрицательных результатах. То, что Понс и Флейшман в отчаянии и с явным запозданием подгоняли цифры, не помогло им отстоять свою пошатнувшуюся позицию. Университет Юты (который тут же снял с себя ответственность, когда этот вопрос был предан огласке) также бесцеремонно пытался заставить замолчать критиков, пригрозив им судом, — это больше, чем что-либо другое, подорвало доверие к Понсу и Флейшману. (Основное очевидное правило заключается в том, что только научное невежество пытается решить научный спор в суде.)

С нападками на отрицательные результаты экспериментов пришло и неверие в теоретическую подоплеку исследований Понса и Флейшмана. Вот всего лишь один пример: было доказано, что ядра дейтерия в насыщенном палладии на самом деле отдалены друг от друга больше, чем в тяжелой воде; если в результате происходящей в ней реакции синтеза тяжелая вода не нагревается сама по себе, почему это должно происходить с палладием?

Тем не менее не стоит сбрасывать со счетов, что по крайней мере несколько исследователей были убеждены, что им удалось воспроизвести результаты Понса и Флейшмана, и что годы спустя после того, как улегся первоначальный ажиотаж, их ряды пополнили и другие ученые. Двое профессоров из Юты, по-видимому, открыли не холодный синтез, как они полагали, а нечто, и это нечто, чем бы оно ни было, еще не до конца изучено.

Аналогичные сомнения связаны с заявлениями о проведении холодного ядерного синтеза, сделанными в 2002 году Рузи Талейарханом, который тогда работал в Национальной лаборатории Оук-Ридж Министерства энергетики США, штат Теннесси, и позднее в Университете Пердью, штат Индиана. Его команда пропускала через лабораторный стакан, полный химически измененного ацетона, поток нейтронов, а затем звуковые волны так, что появлялись пузырьки; как сообщила команда журналу «Science», когда пузырьки лопнули, была выявлена энергия синтеза. У других групп (включая самого Талейархана), однако, были сложности с воспроизведением результатов. Работая в Пердью, он наконец заявил в 2004 году, что проводил эксперимент с использованием соли урана — нитрата уранила. В связи с этим возникло много вопросов. Брайан Нараньо из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе в 2005 году сообщил, что его команда провела холодный синтез, нагрев кристалл лития, пропитанный газом дейтерия; он проанализировал результаты Талейархана и пришел к выводу, что ученый из Пердью обнаружил не энергию холодного синтеза, а утечку энергии от некоего другого радиоактивного источника в лаборатории. Если это так, то Талейархан допустил элементарную ошибку. Гораздо серьезнее было то, что некоторые коллеги Талейархана из Пердью начали подавать жалобы, так или иначе связанные с экспериментом, говоря, что Талейархан заявил о получении положительных результатов в ходе эксперимента, по которому отказался предоставить исходную информацию; что он противостоял опубликованию ими их собственных — отрицательных — результатов и т. д. Ко времени написания этой книги его работа пересматривалась Университетом Пердью.

_{Китайская схема акупунктурных точек, на которой изображены меридианы и нервные центры, расположенные на передней стороне туловища человека}

ГЛАВА 6

Мы… или нечто, похожее на нас

Согласно Аристотелю (384–322 гг. до н. э.), в живых существах есть основополагающее жизненное начало — «жизненная сила», которая отличает их от неживой материи. Боги вдыхают это жизненное начало в живых существ, таким образом наделяя их жизнью, — реалистичное объяснение для теории самозарождения (см. стр. 131). Первые алхимики, по-видимому, считали это начало настолько реальным, что не только полагали, будто все сущее состоит из различных соотношений мертвой материи и жизненной силы (духа), но и предпринимали попытки использовать его в своих экспериментах так же, как любое химическое вещество (они даже пытались пометить его в бутыль). Эта идея — идея витализма — была все еще уважаема в те туманные дни, когда алхимия качественная превращалась в алхимию количественную: Георг Эрнст Шталь (1660–1734) был одним из ее сторонников.

Теория начала разваливаться в 1828 году, когда Фридриху Вёлеру (1800–1882) удалось из неорганических веществ синтезировать мочевину — основной продукт выделения организма и, таким образом, несомненно, вещество органическое. В 1840-х годах Эмиль Дюбуа-Реймон (1818–1896) экспериментально доказал, что импульсы, проходящие по нервам, согласуются с механистической схемой, свойственной электрическому току; а в 1894 году Макс Рубнер (1854–1932) обнаружил, что объем энергии, получаемой организмом из пищи, можно предсказать, основываясь на законах термодинамики. Открытие в 1896 году Эдуардом Бухнером (1860–1917) того, что для брожения не требуется наличия живых клеток, забило последний гвоздь в крышку гроба этой теории.

Но, подобно вампиру, эта теория не хочет покоиться в гробу. В середине XIX века Карл фон Рейхенбах (1788–1869) с его «одической силой» был к ней близок. Сила «од» больше похожа на электромагнитное поле, пронизывающее все. Ученый ввел ее для объяснения большинства паранормальных явлений. Он полагал, будто человеческое тело насыщено светящимся одом и необходимо тщательно выбирать одежду и не носить того, что сделано из непроницаемой для ода материи. Медиумы («сенситивы») могли видеть одический ореол вокруг человеческого тела. Он схож с аурой, которую, как заявляют фотографы, работающие по «методу Кирлиан», можно запечатлеть на пленке.