Перрин открыл рот для ответа и Губитель переместился прямо перед ним, атакуя, думая, что отвлек его. Перрин исчез и Губитель разрубил только воздух. Человек обернулся, рассекая мечом воздух, но Перрин сместился в противоположную сторону. Маленькие морские существа со множеством волнистых рук бились в замешательстве рядом с его ногами из-за внезапной нехватки воды. Что-то большое и темное плыло сквозь мутные воды позади Губителя.
— Ты никогда не отвечаешь на мои вопросы, — Сказал Перрин. — Что ты такое?
— Я сильный, — сказал Губитель, шагая вперед. — И я устал бояться. В этой жизни есть хищники и есть добыча. Часто, хищники сами становятся едой для кого-то еще. Единственный способ выжить — подняться вверх по цепочке, стать охотником.
— Поэтому ты убиваешь волков?
Губитель опасно улыбнулся, на лицо наползли тени. Из-за грозовых туч над головой и высоких стен из воды здесь, на дне, было тускло, хотя странный свет освещал это место в волчьем сне, как в Путях.
— Волки и люди лучшие охотники в этом мире, — тихо сказал Губитель. — Убей их и ты возвысишься над ними. Не всем из нас посчастливилось расти в уютном доме с теплым очагом и смеющимися братьями и сестрами.
Перрин и Губитель были окружены смешивающимися тенями и всполохами молний, мерцающими сквозь воду.
— Если бы ты знал мою жизнь, — сказал Губитель, — То выл бы. Безнадежность, агония… Я вскоре нашел свой путь. Мою силу. В этом месте я король.
Он перепрыгнул через разделяющее их пространство, превращаясь в размытый силуэт. Перрин подготовился, чтобы увернуться, но Губитель не доставал свой меч. Он врезался в Перрина, бросая их обоих на стены из воды. Море пенилось и пузырилось вокруг них.
Тьма. Перрин создал свет, как то заставив камни под ногами светиться. Губитель одной рукой держал его плащ и замахивался на него в темной воде своим мечом, который двигался так же быстро, как и в воздухе, оставляя след из пузырьков. Перрин закричал, выпуская изо рта пузыри. Он пытался блокировать, но руки двигались вяло.
В одно застывшее мгновение Перрин попытался представить себе, что вода не препятствует ему, но разум отвергал эту мысль. Это было не естественно. Этого не могло быть.
Когда меч Губителя был совсем близко, чтобы вонзиться в него, Перрин, в отчаянии, заморозил воду вокруг них. Это чуть не раздавило его, но отсрочило опасный момент, позволяя Перрину сориентироваться. Он заставил свой плащ исчезнуть, чтобы не прихватить с собой Губителя, и переместился.
Перрин приземлился на скалистом берегу около крутого склона, наполовину разрушенного морской водой. Задыхаясь, он упал на четвереньки. Вода стекала с его бороды. Его мысли были в оцепенении. Он беспокойно оттолкнул от себя воду, оставшись сухим.
«Что происходит?» он думал, дрожа. Вокруг него бушевал шторм, кора, слезающая со стволов деревьев, их ветки уже опали. Он просто так… устал. Опустошен. Как долго это длиться, сколько времени прошло с тех пор, как он спал? Недели прошли в реальном мире, но здесь, возможно, и не недели, не так ли? Это…
Море закипело, вспениваясь. Перрин повернулся. Он поднял молот, так или иначе, чтобы встретиться с Губителем.
Вода продолжала двигаться, но ничего не происходило. Внезапно, гора за его спиной разделилась пополам. Перрин почувствовал, как что-то тяжелое свалилось на его плечи, как толчок. Он упал на колени, извиваясь и пытаясь разглядеть склон, развалившийся на двое, Губитель стоял на другой стороне, накладывая ещё одну стрелу на лук.
Перрин переместился, в отчаянии, резкая вспышка боли, с опозданием, прошла по всему его телу.
— Все, что я хочу сказать, что бои идут прямо сейчас, — сказал Мандевин, — А мы в них не участвуем.
— Бои всегда идут где-нибудь, — ответил Ванин, прислонившись спиной к внешней стене склада в Тар Валоне. Фэйли слушал их вполуха, — Мы боролись выбрав свою долю за всех. Все, что я хочу сказать — я рад, что избежал конкретно той участи.
— Люди умирают, — сказал Мандевин неодобрительно. — Это не просто бой, Ванин. Это же сам Тармон Гайдон!
— Это значит, никто нам не заплатит, — предположил Ванин.
Мандевин вскипел.
— Платить… за сражение в Последней Битве… Да ты плут! Этот бой означает саму жизнь.
Фэйли улыбнулась, когда просмотрела бухгалтерские книги поставки. Двое Красноруких, лишенные работы маячили в дверях, в то время как слуги, носящие Пламя Тара Валона, загружали фургоны Фэйли. Позади них Белая Башня возвышалась над городом.
Сначала её раздражали их подсмеивания, но то, как Ванин понукал другого человека напомнило ей о Гилбере, одном из интендантов ее отца в Салдэйе.
— Сейчас, Мандевин, — ответил Ванин, — Ты говоришь вовсе не как наемник! Что если бы Лорд Мэт услышал тебя?
— Лорд Мэт будет сражаться, — сказал Мандевин.
— Когда он должен, — сказал Ванин. — Мы не должны. Посмотри, эти запасы важны не так ли? И кто-то должен охранять их, верно? Вот мы и делаем эту работу.
— Я просто не понимаю, почему эту работу требуют от нас. Я должен помогать Талманесу руководить Отрядом, а вы все, должны быть охранной лорда Мэта…
Фэйли практически слышала недоговариваемый ими вывод — Мы должны быть с лордом Мэтом, что бы защитить его от Шончан.
Солдаты приняли с ходу исчезновение Мэта, и его новое появление с Шончан. Очевидно, они ожидали такого поведения от «лорда» Мэтрима Коутона. У Фэйли были лучшие пятдесят человек из Отряда, включая капитана Мандевина, лейтенанта Сэндипа и несколько Красноруких, которых настоятельно рекомендовал взять Талманес. Ни один из них не знал их истинную цель, охрана Рога Валиир.
Она бы увеличила в десять раз это число, если бы могла. Но и пятьдесят было достаточно подозрительно. Эти люди были самые лучшие в Отряде, некоторые выдернуты с командных должностей. Они должны были справиться.
Мы не едем далеко, думала Фэйли, проверяя следующую страницу книги поставки. Она должна была выглядеть, как будто была обеспокоена поставками. Почему я так волнуюсь?
Она должна была только доставить Рог на Поле Мериллор, теперь, когда Коутон наконец обьявился. Она уже отправила три каравана в другие места, используя одних и тех же охранников, так что нынешнее занятие не должно никаким образом вызвать подозрений.
Она выбрала Отряд совершенно сознательно. В глазах большинства они были просто наемниками, таким образом, наименее важное — и наименее заслуживающие доверия — войска в армии. Однако, для всех ее жалоб о Мэте — она не знала его хорошо, но то как Перрин говорил о нем, было достаточно — он действительно вселял лояльность в своих людей. Мужчины, которые пришли к Коутону, походили на него. Они отлынивали от обязанностей и предпочитали играть в кости и выпивать, вместо того, чтобы заниматься чем-то полезным, но в крайнем случае каждый из них будет стоить десятерых.
На Мериллоре у Коутона будет серьезное основание, чтобы проверить Мандевина и его людей. В тот момент она могла отдать ему Рог. Конечно, у нее также было несколько членов Ча Фэйли в качестве охранны. Она хотела иметь несколько людей, которым, она знала наверняка, могла доверять.
Невдалеке из склада вышла Ларас — толстая хозяйка кухонь в Тар Валлоне, грозя пальцем нескольким служанкам. Женщина подошла к Фэйли, за ней следовал долговязый прихрамывающий юноша, который нес потрепанный сундук.
— Кое-что для вас, миледи. — Ларас указала на сундук. — Амерлин машинально добавила его в конце. Что-то о ее друге, из дома?
— Это табак Мэтрима Коутона, — сказала Фэйли с гримасой. — Когда он обнаружил, что Амерлин распродает запасы табака из Друречья, он настаивал на его покупке.
— Табак, в такое то время, — Ларас покачала головой, вытирая пальцы о фартук. — Я помню этого мальчика. Я знала одного или двух похожих на него, постоянно вьющихся возле кухни, как бездомная собака в поисках отходов. Кто-то должен сделать, что-то полезное для него.
— Мы работаем над этим, — сказал Фэйли, поскольку слуга Ларас поместил сундук в личный фургон Фэйли. Она вздрогнула, когда он грохнул им об пол, затем отряхнул руки.