Она развернула свою лошадь. Люди перевели взгляд от тьмы наверху на нее. Она сплетала свет высоко в небе над ней, обращая их внимание.
— Наша кровь — это наша страсть, — закричала она. — Слишком часто я слышу от своих армий о необходимости стоять, сопротивляться. Но мы не можем просто оказывать сопротивление! Мы должны показать им наш гнев, нашу ярость, за то, что они сделали. Мы не должны просто сопротивляться. Сегодня мы должны уничтожать!
— Наша кровь — это наша земля. Это наше место, и мы требуем его! Для наших отцов и матерей, для наших детей.
— Наша кровь — это наша жизнь. Мы пришли, чтобы отдать ее. По всему миру другие наши армии отступают. Но мы не будем отступать. Наша задача — пролить свою кровь, умереть, продвигаясь. Мы не будем спокойно стоять на месте, нет!
— Если мы хотим иметь Свет снова, мы должны сделать это сами! Мы должны вернуть его и изгнать Темного! Он хочет, чтобы вы отчаялись, чтобы выиграть эту битву, не начав ее. Мы не предоставим ему такого удовольствия! Мы уничтожим эту армию перед нами, а затем уничтожим еще одну позади. И отсюда мы принесем нашу кровь — нашу жизнь, наш огонь, нашу страсть — остальным, кто сражается. Отсюда распространится победа и Свет!
Она, честно говоря, не знала какой реакции ожидать на речь перед боем. Она прочла все великие речи, особенно те, которые давали королевы Андора. Когда она была младше, она воображала, что солдаты будут хлопать и кричать — ответ, даваемый менестрелю в шумной таверне.
Вместо этого мужчины подняли оружие к ней. Обнажили мечи, подняли пики, а затем ударили ими о землю. Айил издали несколько возгласов, но андорцы смотрели на нее торжественными взглядами. Она вдохновила их не к волнению, но к решимости. Это казалось более честной эмоцией. Они проигнорировали темноту в небе и повернули взгляды на цель.
Бергитте прошла перед её лошадью.
— Это было неплохо, Илэйн. Когда ты её изменила?
Илэйн покраснела, думая о тщательно подготовленной речи, которую она запомнила прошлой ночью, пока повторяла её с полдюжины раз Бергитте. Это была красивая работа, с намеками на высказывания королев из разных веков.
Она забыла каждое слово той речи, когда пришла темнота. Эта речь хлынула из нее взамен.
— Пошли, — сказала Илэйн, глядя через её плечо. Армия троллоков прибывала напротив неё. — Мне нужно двигаться на позицию.
— На позицию? — спросила Бергитте. — Ты имела ввиду, что тебе нужно вернуться в командный шатер.
— Я не пойду туда, — сказала Илэйн, поворачивая Лунную Тень.
— Кровь и проклятый пепел, ты не можешь! Я…
— Бергитте! — резко оборвала её Илэйн. — Я командую и ты мой солдат. Ты будешь подчиняться.
Бергитте отпрянула, как будто её ударили.
— Командный шатер у Башира, — сказала Илэйн. — Я одна из немногих направляющих любой силы, которые есть у этой армии, и я буду выжата и четвертована прежде чем позволю себе присесть в этой битве. Я стою тысячи солдат на этом поле боя.
— Малыши…
— Даже если бы у Мин не было того видения, я всё равно бы настаивала на участии в бою. Ты думаешь дети этих солдат не подвергаются риску? Многие из них за стенами этого города! Если мы потерпим поражение здесь, они будут убиты. Нет, я не буду держаться в безопасности, и нет, я не буду сидеть и ждать. Если ты думаешь, что твоя обязанность, как моего Стража, остановить меня, то я разорву к чертям эти узы прямо здесь и сейчас и отправлю тебе к кому нибудь ещё! Я не собираюсь провести Последнюю Битву, развалившись в шезлонге и попивая козье молоко!
Бергитте затихла, и Илэйн смогла почувствовать её шок через узы.
— Свет, — наконец сказала женщина. — Я не буду тебя останавливать. Но ты, по крайней мере, согласна вернуться назад при первых залпах лучников? Ты можешь сделать больше добра, помогая тем направлениям, где они ослаблены.
Она позволила Бергитте и ее охранникам идти впереди на обратном пути к склону холма возле драконов Алудры. Талманес, Алудра и их команды ждали с большим беспокойством и рвением, чем регулярные войска. Они тоже были уставшими, но их мало использовали в лесных сражениях и при отступлении. Сегодня был их шанс проявить себя.
План сражения Башира был таким же сложным, как и любой другой, частью которого бывала Илэйн. Большая часть армии располагалась почти в миле к северу от города, за развалинами Слободы снаружи городских стен. Линии армии бежали на восток от Алгуэньи, через склон холма, который спускался по подъездной дороге к Джангайским воротам на равнины, по пути к руинам района Иллюминаторов.
Ряды пехоты — главным образом Андорцев и Кайриэнцев, но также немного Гаэлданцев и Белоплащников — стояли в резерве в виде полумесяца позади передних сил Илэйн. Шесть подразделений драконов развернулись на холме позади пехоты.
Троллоки не смогут добраться до города не разбив эту армию. Истин с кавалерией Отряда был на одном фланге, а Майенская Крылатая Гвардия прикрывала другой. Остальная кавалерия находилась в резерве.
Илэйн терпеливо ждала, наблюдая за подготовкой армии Троллоков. Более всего ее беспокоило бы то, что они просто сидели бы там, ожидая подкрепления от армии Троллоков, идущей с юга, а затем атаковали бы Илэйн одновременно. К счастью, этого не произошло. Очевидно, им было приказано взять город, и они планируют сделать это.
Отчеты разведчиков Башира указывали на то, что вторая армия была немногим далее одного дня пути маршем, и могла опоздать еще, если марш замедлится. У Илэйн было время, чтобы разбить эту северную армию.
«Идите», думала Илейн. «Двигайтесь».
Троллоки, наконец, ринулись в атаку. Башир и Илэйн рассчитывали, что те будут использовать свою обычную тактику: подавляющее большинство и грубая сила. Действительно, сегодня Троллоки растянулись огромной массой впереди. Их целью было сокрушить защитников, разрушая их строй.
Её войска твердо стояли, зная, что будет потом. Драконы взревели, каждый как множество молотов, падающих в один и тот же момент. Илэйн была теперь в доброй сотне шагов от них, и тем не менее ей хотелось прикрыть свои уши. Вращающиеся облака белого дыма начали заполнять небо над драконами, когда те стреляли.
Первые несколько выстрелов были неудачными, но Алудра и ее мужчины использовали выстрелы, чтобы пристреляться. После этого ядра упали среди троллоков, прорывающихся через ряды, подбрасывая их в воздух. Тысячи частей тел упали на темно-красную забрызганную землю. Впервые, Илэйн была напугана оружием.
Свет, Бергитте была все время права, думала Илэйн, представляя какого было бы брать укрепленную позицию, снаряженную драконами. Обычно, во время войны, человек мог зависеть по крайней мере от одной вещи: что его умения будут противопоставлены умениям его врага. Меч против меча. Троллоки были достаточно плохими. Какого будет для людей встретиться с таким видом мощи?
«Мы должны убедиться, чтобы этого не случилось», сказала она себе. «Ранд был прав, принудив их к миру между собой».
Дракониры были хорошо обучены и скорость их перезарядки была впечатляющей. Каждый расчёт произвел по три залпа по Троллокам перед тем как они ударили передние шеренги. Илейн не следила за обменом стрелами — она была слишком сосредоточена на драконах — но она видела, что некоторые из её шеренг были поражены стрелами с черным оперением, и люди были повержены и истекали кровью.
Троллоки врезались в передние шеренги её арбалетчиков и пикинёров, которые уже отходили назад, освобождая дорогу алебардщикам. Никто не использовал мечи и булавы против Троллоков, по крайней мере, не когда были пешими, так как это бы не помогло им.
— Выдвигаемся, — сказала Илейн, ведя Лунную Тень вперёд.
Бергитте следовала за ней; Илэйн могла чувствовать неохотное смирение женщины. Они спустились с холма, через несколько резервных подразделений и вступили в бой.
Родел Итуралде уже почти забыл, что значит иметь достаточные ресурсы под своим командованием.
Прошло некоторое время с тех пор, как он командовал легионами людей и полными знамёнами лучников. В этот раз его люди не были полуголодными, и целители, изготовители стрел и хорошие кузнецы были готовы восстанавливать его воинов и вооружение по ночам. Что за чудо было иметь возможность попросить что то — не важно насколько необычное — и иметь это найденым и принесенным к нему, часто в течение часа!