Если не считать проблем с обувью и ностальгии по солдатским берцам. Парень получает от прогулки истинное удовольствие. Соблюдены, на его взгляд, три главных аспекта райской жизни: полный желудок, обилие симпатичных девчонок и совершеннейшее отсутствие командиров.

У высоких ворот Рильк покидает застрявшего в облаках хозяина, сославшись на некий незыблемый закон, хранимый обитателями храма уже несколько веков.

Дальше Пятому предстоит путешествовать в компании скучного монаха из местных, подобно снайперу во время задания, не блещущего многословием.

Парень тоже не спешит начинать беседу, погруженный в раздумья. Контраст с жизнерадостной торговой площадью разителен. Мрачноватая атмосфера, пахнущего сыростью храма быстро начинает угнетать, рождая в душе зачатки безотчетного страха. В случае с Пятым — навевая сонливость.

Путь до каменных дверей приемного зала проплывает как в тумане, под акомпонимент эха шагов и гулко капающей воды.

Красный свет в покоях верховного монаха напоминает о борделе при военной части. Благодаря специфическим ассоциациям становится заметно веселее, зевота на время исчезает. Пусть здесь и не видно объемных фонарей как в публичном доме, но отсвечивающий красным воздух вполне в духе подобных заведений. Вспоминается Аиша. Узкоплечая девушка с маленькой упругой грудью, большими голубыми глазами на худом лице и глупыми вопросами:

"Почему тебя зовут Пятый, какое-то странное и невыразительное имя? — обнаженная Аиша, закинув руки за шею парня, облизывает пересохшие губы, в ожидании ответа, голова девушки кокетливо склоняется набок, прижимаясь к плечу.

— Просто я пятый ребенок в семье и всех моих братьев и сестер зовут по порядковому номеру появления на свет, для удобства запоминания родителями, — парень усмехается, привлекая Аишу к себе, в талончике свидание ограничивается часом, и терять время на пустую болтовню верх расточительства".

— Я ждал тебя, — раскатисто гремит голос настоятеля под самым сводом, отвлекая от игривых мыслей. По лицу парня невольно проскальзывает тень раздражения.

"Терпеть не могу дешевые понты, — неохотно возвращаясь к реальности морщит нос Пятый. — Прямо как в боевике с Крюгги Мартином. Наверное, парень на них реально подсел, как сержант из третьей роты".

— Здравия желаю товарищ настоятель. Разрешите обратиться? — Пятый уверенной поступью старшего офицера приближается к высокому трону, не скрывая иронии. Наглость второе счастье, как говорил Малюта, пусть земля ему будет пухом. — Не могли бы вы для меня вкратце пояснить, где я и что здесь собственно происходит?

Парень, оказавшийся вовсе не парнем, а чем-то напоминающим доисторического ящера начинает яростно сопеть с "уродливой табуретки", чем довершает сходство с сержантом из третьей роты. Похоже, напор гостя верховному монаху приходится не по вкусу.

— Ты без сомнений герцог Георг Пятый или одна из удачных пародий, — после продолжительной паузы снисходит до ответа настоятель. — Твой вопрос говорит в пользу второго варианта, но я не люблю поспешных выводов, поэтому устроим небольшую проверку.

Случайно или согласуясь замыслам ящера, угрожающе приподнятый коготь в момент завершения фразы сверкает сталью. При этом тон, которым ящер говорит о проверке, очень напоминает голос генерала отправлявшего солдат в кровавый котел. Между строк звучат слова о священном долге и прочей муре.

Пятый едва сдерживает приступ раздражения, предчувствуя очередную порцию неприятностей.

"Везде одно и то же, даже скучно".

— Может, позже, когда я восстановлю память? — без особой надежды парень смотрит на трон, мысленно обещая поквитаться с настоятелем, если все-таки окажется настоящим герцогом и получит реальную власть.

— Зачем тянуть, — "ящер" самодовольно усмехается, поднимая лапу и невнятно бормоча, сквозь плотно стиснутые зубы.

Глаза настоятеля порывом разгораются, отсвечивая белым пламенем.

Вокруг происходит нечто невообразимое. Температура в зале резко падает. Пол в несколько скачков покрывается слоем искристого инея, потолок растворяется, превращаясь в звездное небо. Тело Пятого нещадно жжет, кожа бледнеет, постепенно обретая синюшность. Хочется кричать, но голосовые связки не слушаются. Парень открывает рот, но вместо слов из горла потоком извергается красноватый пар.

Мысль о том Что "ящер" решил расправиться с ним, лениво проползает в гаснущем сознании. Окончательно провалится в небытие мешает звучащий с трона металлический голос.

— Представь что тебе жарко, — подавшись всем корпусом вперед, командует настоятель.

Пятый, не думая, рефлекторно пытается исполнить приказ, совершенно забыв, что находится не в армии и ящер не офицер.

"Представить что мне жарко! — Пятый наращивает мысленное напряжение. — Легко сказать, труднее сделать, я уже окоченел как сосулька".

Тишина, сменившая фразу настоятеля, давит на уши.

Медленно, очень медленно в подушечки пальцев правой руки приходит электрическое покалывание, по ладони пробегает синяя искорка.

Спустя минуту равнодушие к происходящему сменяется удивлением, к одеревеневшим конечностям возвращается чувствительность, парень начинает ощущать быстро разогревающееся тело.

— Молодец, — громко выдохнув, отмечает настоятель. — А теперь сконцентрируй жар в ладони, и резко выбросив ее вперед, направь поток энергии в цель.

Ящер откидывается на спинку трона, заметно умерив интерес к происходящему.

У дальней стены появляется темная фигура, словно сотканная из теней, взгляд настоятеля обращен к ней.

Пятый, довольный выходом из состояния ледяного монумента, следует указаниям и, даже не успевает удивиться, почувствовав срывающийся с кончиков пальцев огненный клубок. Преобразовавшись в шар огненные нити, быстро набирают скорость, приближаясь к темному силуэту, отмеченному взглядом ящера. Расторопная цель, не желая поджариться, в последний миг ускользает с линии атаки, огонь бессильно ударяется о каменную стену, рассыпаясь сотней разноцветных искр.

— А теперь разберись с ним в рукопашном бою, — без прежнего энтузиазма продолжает отдавать приказы "ящер".

Парень, пожав плечами, подчиняется. Адреналин поступил в кровь, драться в таком состоянии одно удовольствие.

Тень выдвигается на встречу, проводя молниеносную серию ударов. Пятый дважды легко уклоняется, пропустив третий выпад в солнечное сплетение. Удар получается чувствительным, серьезно раззадорив. Не дожидаясь новых атак, парень переходит в стремительное контрнаступление, комбинируя приемы о которых раньше даже не слышал.

Удары, борцовские приемы и обманные движения чередуются в невероятных порой причудливых последовательностях, не давая врагу возможности привыкнуть и найти контраргументы.

Спустя минуту с начала боя измочаленный невероятным темпом воин-тень уже не помышляет о контратаках, полностью сосредоточившись на обороне. По прошествии двух минут после трех пропущенных выпадов и одного стремительного броска противник Пятого едва держится на ногах. Спустя еще десять секунд бой завершен. Тень отправляется в глубокий нокаут. Пятый не проверяет, жив ли соперник, обратив самодовольный взор к настоятелю. Парень уверен, что успешно прошел испытание.

— Достаточно, — кивает "ящер", — ты, скорее он, чем примитивная копия, но сомнения остаются. Надеюсь, ты скоро все вспомнишь. А теперь можешь проваливать.

Последняя фраза звучит неожиданно грубо.

— Значит, воспоминания придут позже? А я думал память вернется здесь и сейчас, — не проявляя особой спешки, замечает Пятый, игнорируя сверхпрозрачный намек настоятеля.

— Ты вспомнил, что умеешь владеть телом куда лучше обычного смертного, ты вспомнил, что способен чувствовать душу огня. Для первого раза совсем не плохо. — Дракон выглядит несколько раздраженным. — А теперь, я надеюсь, ты соизволишь покинуть мою скромную обитель?!

— До встречи, товарищ настоятель. — пряча глаза, прощается Пятый, мысленно пообещав со временем приструнить возомнившего о себе невесть что монахо-монстра.