— Не плачьте! Средь бури
Мы только листы,
Быть может, на небе
Увидимся мы…
И пел за горами
Вокальный рожок.
Что сталось там с вами,
Прелестный цветок?
61. «Не сабля, а шпага…»
Не сабля, а шпага,
Не степь, а колонны.
Печальная сага
Об армии конной,
Ушедшей за Дон.
А волосы — лен.
И плач Ярославны
Над русским Ареем,
И Пушкин, в дубравных
Усадьбах лелеем,
И солнце в татарском
Плену ледяном
Над зимним ломбардским
Тяжелым кремлем.
Морозы и зимы,
Сонет и сенат,
И Третьего Рима
Мильоны солдат.
Прекрасная Дама
На каждой строке —
То черная яма,
То роза в руке.
Мы в этом прекрасном
С рожденья живем
В том воздухе страшном,
Где небо и гром.
Мы бредим во имя
Спасенья в аду
И сладкое имя
Мы шепчем в бреду.
СТИХИ О ЕВРОПЕ (1937)
62–65. ПОХИЩЕНИЕ ЕВРОПЫ
1. «Европа, ты зябким и сирым…»
Европа, ты зябким и сирым
Летишь голубком, но — куда?
С непрочным и призрачным миром
Прощаешься ты навсегда.
На фоне большого заката
Уходит корабль в океан.
Вот за воркованье расплата,
За музыку и за туман!
Ты руки ломаешь от горя,
Но бык увлекает тебя
В пределы печального моря,
О легкой победе трубя…
2. «Ты думала только о хлебе…»
Ты думала только о хлебе,
А мы все гадали вдвоем,
Где кончится счастье: на небе
Иль, может, в аду ледяном?
И, страшной дороги не зная,
Ты смотришь сквозь слезы: вот-вот,
То Африка детского рая,
То скалы Гренландии, лед.
Жаль бросить беглянке амбары,
Овец, виноградники, сад
И ферму, где жмут сыровары
Сыры, и коровы мычат,
И вид из окошка привычный
На поле, на рощу дубов,
На скучный и меланхоличный
Пейзаж европейских холмов.
Но в пар превратилось дыханье,
Посыпали землю снежком,
И роза — цветок расставанья —
Вдруг стала морозным цветком…
3. «Не зная причины — томиться…»
Не зная причины — томиться.
Не слыша ответа — взывать.
В далекое небо ломиться
И о невозможном вздыхать.
Так Лермонтов в узком мундире
Взывал, задыхался от слез.
Так ангел летал и в эфире
В объятиях душу к нам нес.
Все было печальной ошибкой,
Мы пали в неравном бою,
И бедную лиру с улыбкой
Я страшным векам отдаю.
Как воздух вокруг леденеет!
Как холодно! Это — зима.
А петь соловей не умеет,
Когда за окошком зима.
4. «Вот мир отплывает, как льдина…»
Вот мир отплывает, как льдина,
И гибели — кучкой зевак —
Мы машем платками: картина
Достойная слез как-никак.
Мы машем и машем платками.
В полярную пропасть несет
Мой домик с большими дворцами.
Европа, Европа, где — лот?
Снимаются с якоря горы,
Деревья, дома и гробы,
Как мачты, под этим напором
Трепещут и гнутся дубы.
Мы тяжесть высокой разлуки
Едва ли снесем свысока:
Мы видим — прелестные руки
Обвили за шею быка.
66. ЭЛЕГИЯ
Я с горькой славой Рима
Судьбу твою сравнил.
Я ледяные зимы
Палладе посвятил.
Наперекор сугробам
Там вырос мир колонн,
Как странный лес за гробом,
Как непонятный сон.
И только голос лиры
К тебе из синевы,
И только город сирый
На берегах Невы.
И только слезы, слезы
Твоих небесных глаз,
Твои метаморфозы
И расставанья глас.
67. ШВЕЯ
Небесное синее зренье
Швея над иглою слепит.
В том платье ночном, как виденье,
Красавица бал посетит.
Таков уж порядок на этой
Печальной и бедной земле:
В чернилах все пальцы поэта,
У золушки руки в золе.
Красотка стучит каблучками
На скользком полу восковом,
Сапожник разводит руками
Над бедным твоим башмачком.
Не плачь — все превратно и тленно
В шумихе земной чепухи,
Кончается бал неизменно,
Забудутся рифмы, стихи.
Не все ли равно, в этой драме
Какую играем мы роль:
Оплаканы пред небесами
Сапожник и датский король.
Истлеет прелестное платье.
Увянет румянец. Глаза
Ослепнут в могиле. Объятье
Утихнет, как в небе гроза.